Далси его доводы немного успокоили, правда не совсем. Однако все шло своим чередом, без скандалов и новых сюрпризов, и Далси чувствовала себя все уверенней и уже не так остро воспринимала двусмысленность своего положения. План Фрэнка оказался весьма надежным. Каждые две недели их копилка пополнялась двадцатью-тридцатью гинеями, и Далси надеялась, что через три-четыре месяца они сумеют набрать всю сумму.

Были и хорошие новости: Далси с радостью замечала, как улучшается физическое состояние Фрэнка. Он стал гораздо спокойнее, исчез этот вечный ужас в глазах. Он посвежел и поправился. Приступы депрессии тоже исчезли, и Далси надеялась, что со временем он выздоровеет окончательно, о чем раньше даже не смела мечтать. Хорошее самочувствие сказывалось на всем остальном. Он был полон энергии, он хватал все на лету, у него все получалось. С каждым днем он все больше обретал уверенность в себе, чувствовалось, что за мягкими манерами скрывается сильный мужчина, твердо стоящий на ногах.

Но к радости примешивалась и тревога: до сих пор не было пи слова сказано о помолвке. Было понятно, что пока Фрэнк не может содержать семью, какая уж тут женитьба. По крайней мере, это было понятно самой Далси – что проблема только в его маленьком жалованье, хотя он ни разу на это даже не намекнул. Но предложение все же мог бы сделать, с досадой думала Далси. Мог, но не делал.

Однажды вечером она сама завела разговор о браке, это вышло совершенно случайно. Они вместе обедали в одном ресторанчике и обсуждали свои проблемы.

– Ах, Фрэнк, я так устала от такой жизни, – вдруг вырвалось у нее, она и сама этого не ожидала. – Эти кошмарные рестораны! Так хочется уюта и покоя. Хорошо бы иметь домик. Я согласна даже на квартиру, но пусть она будет нашей. Может, нам что-то поискать?

– Не надо об этом, моя радость! Не сыпь соль на рану. Деньги! Деньги! Деньги! Все упирается в них. Из-за всех этих бомбежек кругом одни руины, найти жилье по карману практически невозможно.

– Да, конечно, – пролепетала она, и он продолжил:

– Я много об этом думал. Надо искать работу, такую, где больше платят. Но я не хочу уходить от Берта, пока мы не вернем ему деньги.

Это был разумный довод, и Далси опять вынуждена была согласиться с Фрэнком:

– Само собой, ты не можешь уволиться, пока не развяжешься со всем этим, – сказала она и, внезапно осмелев, добавила: – Но почему бы нам не пожениться? И оба будем продолжать работать.

– О таком варианте я тоже думал, – сказал он, – это было бы счастьем… Но ты уверена, что не возникнут другие сложности? Денег у нас не прибавится, жить нам негде. Была бы у тебя более просторная квартирка, другое дело, но там нам вдвоем не развернуться. И потом, знаешь, – он посмотрел ей в глаза и почти торжественно произнес: – Не стану скрывать, что это мне претит, когда жене приходится работать. Я бы хотел, чтобы моя жена сидела дома, и тут меня поддержит любой мужчина. Я знавал семьи, где жена вынуждена и работать, и вести дом, и это был сущий ад. Она ничего не успевала сделать, из-за этого происходили бесконечные выяснения отношений. Мне бы не хотелось, чтобы моя жена погрязла в домашних хлопотах, у нее должно оставаться время и для себя.

Да, все он верно говорил. Разрываться между домом и работой очень тяжело, хорошо справляться и с хозяйством, и с работой умеют очень немногие женщины. Обычно на первом месте либо работа, либо дом, и соответственно – неизбежные проблемы. Все эти кафе и ресторанчики уже опостылели, но там, по крайней мере, тебе все подают на тарелочке, готовое. Она представила, как вся промокшая и продрогшая приходит вечером домой, а там тоже холод и нечем даже перекусить. Фрэнк был прав, как всегда! Действительно из-за всех этих бытовых неурядиц могут начаться ссоры, какое уж тут семейное счастье.

Далси была страшно расстроена – ее замужество откладывалось на неопределенный срок! – но радовалась хотя бы тому, что Фрэнк точно собирался на ней жениться. И слава богу, что препятствием к браку была лишь нехватка денег, могли быть причины куда более серьезные. Она уговаривала себя: как только Фрэнк вернет свой «долг», он сразу начнет искать другую работу. И не только потому, что теперешнее его жалованье было просто ничтожным. При его способностях он может получить более солидную должность, чем помощник хирурга.

Через три с лишним месяца двойной жизни настал великий день. По отработанной схеме была сделана приписка к последнему чеку, и у сообщников на руках было двести четыре фунта, даже чуть-чуть больше, чем требовалось. Фрэнк настоял на том, что такое событие необходимо отметить в хорошем ресторане.

– Ах, Фрэнк, ты не представляешь, как я счастлива, что все эти унизительные хитрости позади! – призналась она, когда они вернулись из ресторана к ней домой. – Теперь будем копить деньги, чтобы расплатиться с ограбленными пациентами.

– Я тронут твоим благородством, радость моя, но каким образом ты собираешься им вернуть эти денежки?

– А разве это так сложно? – искренне изумилась она.

Он пожал плечами.

– Ты вообще думала, как все это будет выглядеть? Представь: ты решила вернуть некому мистеру Иксу тридцать гиней. Ты посылаешь ему деньги, и как ты ему объяснишь этот свой приступ великодушия?

Далси растерянно молчала. Фрэнк снова уличил ее в наивности и глупости. Действительно, как только она попытается вернуть кому-то деньги, все их фокусы выплывут наружу. Даже если она не назовет своего имени, выяснить, откуда письмо было послано, совсем несложно. Она вспомнила детективные романы, которые читала довольно часто, сыщики всегда докопаются до чего угодно. Некоторые из этих богатеев могут затеять расследование даже просто из любопытства. А Далси так хотелось сбросить с души это тягостное бремя, успокоить свою совесть, но, видимо, ей придется смириться с тем, что она на всю жизнь останется воровкой.

– Да, в самом деле, – огорченно пробормотала она в ответ. – А я-то мечтала, что все будет по-честному. Но ты прав, это опасно. Теперь осталось проделать две процедуры, и все можно будет забыть как кошмарный сон.

– Две процедуры? Ну-ка, ну-ка… ч го ты имеешь в виду?

– Первое: нужно отдать эти две сотни Берту; второе: нужно вписать их в его налоговую декларацию.

– Радость моя, мы же обо всем с тобой договорились. Зачем навлекать на себя всякие неприятности.

– А, по-твоему, рисковать дальше, как мы рисковали все это время – это очень приятно? Нам просто повезло, что нас не поймали с поличным.

– Мы будем действовать так, как договорились, – твердо сказал Фрэнк. – Ты дождешься момента, когда Берт поручит тебе сдать в банк наличность и отдашь на двести фунтов больше, чем он велел.

– Он может заметить, что сумма на корешке банковской квитанции больше.

– Такой вариант мы с тобой тоже учли. Если заметит, изобразишь невероятную скорбь и раскаянье. Скажешь, что здорово его подвела и напомнишь тот разговор про двести фунтов, которые ты якобы отнесла по своей инициативе в банк. А па днях ты нашла эти деньги в своем столе, под бумагами. Возможно, он удивится, но вряд ли что-то начнет выяснять.

– Скорее бы все это было позади. Мне станет гораздо спокойнее.

– Не сомневаюсь, – сухо отозвался Фрэнк. – Теперь еще раз поговорим о декларации. Напоминаю. Скажешь ему, что сама ее составишь, а еще лучше – заверь его, что я мастер по части составления налоговых деклараций, и за скромное вознаграждение сделаю все в лучшем виде. Пошути, пококетничай, и он с радостью примет твою помощь.

Как всегда, Фрэнк знал ответы на все вопросы, и, как всегда, она ему уступила. Уступила, не ведая того, какая ей предстоит борьба, великая битва, которая вынудит ее принять одно из самых важных решений и, в сущности, повлияет на всю ее судьбу.

Битва эта началась в тот же самый вечер, в тог момент, когда она снова порадовалась, что все это вранье скоро кончится. На этот раз Фрэнк никак не отозвался на ее реплику, лишь пристально посмотрел, причем с явной насмешкой.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: