— Тридцать восьмого. Никто в доме толком ничего не знает. Уоллес со своей свояченицей Джойс Корт были в ее комнате, как они говорят, и когда выбежали в коридор, то никого, кроме убитой, не увидели. Правда, им почудилось, будто они слышали на лестнице чьи-то шаги — я имею в виду, на черной лестнице.

Дворецкий — его зовут Джарби — по его словам, был в этой самой комнате, когда услыхал крик и выстрел. Горничная Айрин Келли говорит, что была внизу, на первом этаже. Повариха Маргарет Финн сидела в своей комнате на третьем этаже в задней части дома и вообще ничего не слышала — по крайней мере, так она говорит. А все остальные говорят, что она глуха как тетерев. Задняя дверь и ворота не были заперты, но все говорят, что их вообще никогда не запирали. И все в один голос твердят, что не были в то время ни на кухне, ни в заднем дворике. — Спейд развел руками. — Я выложил вам все как на духу.

Данди покачал головой.

— Не совсем, — сказал он. — Как ты здесь оказался?

Спейд внезапно просиял:

— А может, это мой клиент ее кокнул? Айра Биннетт, кузен Уоллеса. Ты его знаешь?

Данди опять покачал головой, подозрительно глядя на Спейда холодными голубыми глазами.

— Он сан-францисский адвокат, — пояснил Спейд. — Весьма уважаемая личность. Пару дней назад он пришел ко мне и стал рассказывать про своего дядюшку, старого скупердяя и мошенника, изрядно потрепанного жизнью. Дядюшка был в семье паршивой овцой и давно уже не давал о себе знать. И вдруг месяцев шесть или восемь назад он объявился, весь из себя больной и несчастный — хотя далеко не нищий, поскольку ему удалось загрести кучу денег в Австралии, — и заявил, что хочет провести остаток дней своих с единственными оставшимися в живых родственниками, то есть с пленниками Уоллесом и Айрой.

Они ничего не имели против. «Единственные оставшиеся в живых родственники» на их языке означает «единственные наследники». Но мало-помалу племяннички смекнули, что «единственный наследник» звучит лучше, чем «пара наследников» — как минимум вдвое лучше, — и начали склонять старика каждый на свою сторону. По крайней мере, Айра обвинил в этом кузена, но я бы не удивился, если бы Уоллес сказал то же самое об Айре, хотя из них двоих Уоллес пожалуй, покруче будет. В общем, племянники разругались, а дядя Тим, живший тогда у Айры, перебрался сюда. Это произошло два месяца назад, и с тех пор Айра ни разу не виделся с дядюшкой, даже по телефону или по почте не мог с ним связаться.

Поэтому он решил нанять частного детектива. Он не думал, будто с дядей Тимом здесь может приключиться что-то дурное — о нет, ему такое и в голову не приходило, как он усердно подчеркивал, — но он боялся, как бы на старика не стали оказывать давления и не задурили бы ему голову, рассказывая всякие гадости про его любящего племянника Айру. Словом, адвокат хотел знать, что тут творится. Я выждал немного, а сегодня, когда корабль из Австралии прибыл в порт, пришел сюда под именем мистера Эймса и сказал, что хочу передать дядюшке Тиму важные новости о его австралийских владениях. Все, чего я хотел, — это побыть с ним наедине минут пятнадцать.

Спейд задумчиво нахмурился.

— Но мне так и не удалось с ним потолковать. Уоллес заявил, что старик отказался принять меня. Не понимаю почему.

Холодные голубые глаза Данди глядели на Спейда все более недоверчиво.

— И где же сейчас этот Айра Биннетт? — спросил лейтенант.

Спейд с невинным видом поднял на него желтовато-серые глаза и ответил столь же невинным тоном:

— Хотел бы я знать! Я звонил ему домой и в контору, просил передать, чтобы он сразу же ехал сюда, но, боюсь...

В дверь комнаты резко стукнули два раза.

Трое мужчин обернулись к двери.

— Войдите! — сказал Данди.

Дверь отворил загорелый белобрысый полицейский. Левой рукой он крепко сжимал правое запястье пухлого господин лет сорока — сорока пяти в отлично сшитом сером костюме. Полицейский втолкнул толстяка в комнату.

— Застукал его на кухне, — объяснил полицейский.

— Ага! — довольным тоном воскликнул Спейд. — Мистер Айра Биннетт — лейтенант Данди, сержант Полхауз.

— Мистер Спейд, скажите этому человеку, что... — торопливо начал Айра Биннетт.

Данди обратился к полицейскому:

— Отлично. Молодец. Можешь его отпустить.

Полицейский лениво отдал честь, чуть приподняв руку, и удалился.

Данди воззрился на Айру Биннетта и строго спросил:

— Ну?

Биннетт посмотрел на Данди, потом на Спейда:

— Что-то случилось?..

— Лучше объясните ему, почему вы прошли с черного хода, а не с парадного, — посоветовал Спейд.

Айра Биннетт внезапно покраснел и смущенно прокашлялся.

— Я... э-э... Да, я объясню. Я тут ни при нем, просто Джарби — это здешний дворецкий — позвонил мне и сообщил, что дядя Тим хочет меня видеть. Он сказал, что оставит кухонную дверь незапертой, чтобы Уоллес не знал, что я...

— Зачем старик хотел вас видеть? — спросил Данди.

— Я не знаю. Он не сказал. Сказал только, что это очень важно.

— Вам не передали моих сообщений? — спросил Спейд.

Глаза у Айры Биннетта округлились.

— Нет. А что мне должны были передать? Что-то случилось? В чем, собственно...

Спейд направился к двери.

— Продолжай, — бросил он Данди. — Я скоро вернусь.

Он аккуратно закрыл за собой дверь и поднялся на третий этаж.

Дворецкий Джарби стоял на коленях под дверью Тимоти Биннетта, припав глазом к замочной скважине. На полу рядом с ним был поднос, а на подносе — яйцо в рюмочке, тосты, кофейник, фарфор, серебро и салфетка.

— Ваши тосты остынут, — заметил Спейд.

Джарби подпрыгнул как ужаленный, чуть было не свалив кофейник, повернул к Спейду красное испуганное лицо и пролепетал:

— Я... э-э... Прошу прощения, сэр. Я хотел убедиться, что мистер Тимоти проснулся, прежде чем нести ему завтрак. — Он поднял с пола поднос. — Я не хотел тревожить его, если...

Спейд, оттеснив его от двери, буркнул: «Конечно, конечно» затем нагнулся и посмотрел в замочную скважину. Выпрямившись, он разочарованно сказал:

— Но кровати отсюда не видно. Только кресло и кусок окна.

— Да, сэр, я тоже в этом убедился, — поспешно ответил дворецкий.

Спейд рассмеялся.

Дворецкий прокашлялся, намереваясь что-то добавить, но передумал. Постоял чуток в нерешительности, а потом тихонько постучал в дверь.

— Входите, — откликнулся усталый голос.

Спейд быстро шепотом спросил:

— Где мисс Корт?

— По-моему, в своей комнате, сэр, вторая дверь налево, — ответил дворецкий.

Усталый голос в комнате капризно повторил:

— Ну входите же!

Дворецкий отворил дверь и вошел. Спейд мельком успел увидеть Тимоти Биннетта, который сидел в постели, прислонясь к подушкам.

Спейд подошел ко второй двери налево и постучал. Джойс Корт открыла дверь почти мгновенно, но не промолвила ни слова и не улыбнулась.

— Мисс Корт, когда вы вошли в комнату, где я сидел с мужем вашей сестры, и сказали: «Уолли! Этот старый дурак...» — вы имели в виду Тимоти?

Джойс молча сверлила его взглядом. Потом ответила:

— Да.

— Вы не могли бы мне сказать, чем должна была кончиться фраза?

— Не знаю, кто вы такой на самом деле и почему вас это интересует, но сказать могу. Фраза должна была кончиться так: «...послал за Айрой!» Джарби как раз мне об этом сообщил.

— Спасибо.

Не успел он повернуться, как девушка захлопнула дверь.

Спейд возвратился к двери Тимоти Биннетта и постучал.

— Ну кто там еще? — раздраженно проворчал старческий голос.

Спейд открыл дверь. Старик по-прежнему сидел в кровати.

— Ваш Джарби подглядывал в замочную скважину пару минут назад, — наябедничал Спейд и вернулся в библиотеку.

Айра Биннетт, усевшись в кресло, где сидел до того Спейд, говорил Полхаузу и Данди:

— ...Уоллес, как и большинство из нас, потерпел финансовый крах, но попытался подделать счета, чтобы спастись от банкротства. Тогда его выперли с фондовой биржи.