— Не могу винить его за это. Это была моя любимая часть.

— Это ты так говоришь. А я вот не уверена, что хочу, чтобы меня лапали руководители. — Я постаралась не вздохнуть при воспоминании твёрдой груди Винсента под тканью рубашки.

— Думаю, мне просто повезло, что я оказался рядом и не дал тебе упасть. — При этих словах он повернулся ко мне с улыбкой на губах. Я с трудом отвела взгляд от изгиба этих пухлых губ.

— Что-то мне подсказывает, что ты не часто путаешься в собственных ногах, — произнесла я, стараясь не обращать внимание на чувственный блеск его глаз. — Разве сёрфингисты не должны обладать хорошей координацией?

— В таком случае нам придётся поработать над твоей, — ответил Винсент, когда машина медленно остановилась.

— Что? — Я выглянула в окно, рассматривая поддёрнутый дымкой асфальт на стоянке возле аэропорта.

— Мы не можем полететь в Сент-Томас[11] и не позаниматься сёрфингом.

Я поджала челюсть, чтобы она не упала на мою грудь. Мне пришлось бороться с желанием возразить и перечислить причины, по которым сёрфинг меня нервировал. Однако я понимала, что не могу сорвать свидание с Винсентом Соренсоном только из-за того, что слишком боюсь провести время на доске.

— Это что, аэропорт имени Джона Кеннеди? — пробормотала я, когда мы вышли из машины.

— На самом деле это частный аэропорт. Прямых рейсов на Карибы не было, поэтому мы остановимся на чём-то более интимном, — произнёс Винсент, указывая на самолёт, расположенный в отдалении.

Я предполагала, что он воспользуется яхтой или спортивным автомобилем, но никак не ожидала увидеть частный самолёт. Это дало мне возможность посмотреть на Винсента с другой стороны и осознать, сколько усилий он приложил. Ведь организовать свидание на отдалённом острове не так уж и легко, к тому же это щедрый поступок, как и его выходка во время игры «Никс». По крайней мере, так считали мои подруги.

— Ну, мне нравятся сложные задачи, — уступила я, решив, что если Винсент готов приложить усилия, то и я смогу.

— Так я и думал, — произнёс Винсент и, схватив меня за руку, потянул к самолёту.

Я уже свыклась с мыслью о частном самолёте, когда наткнулась в салоне на регулируемые кожаные сидения, стеклянный кофейный столик и замшевый диванчик. Честно, я давно не была на свидании, но подобных в моей жизни точно не было. Ужины и кино и рядом не стояли.

— Довольно благоразумно, — произнесла я, изучив обстановку вокруг.

— Мы будем здесь совсем одни, — сказал Винсент, повернувшись ко мне. Его взгляд скользнул по вырезу моего топа, прежде чем вернуться к лицу. Я обернулась в поисках стюардессы, но Винсент не соврал — в салоне самолёта кроме нас никого не было. Более чем осмотрительно.

— Для руководителя это обычное дело — владеть собственным самолётом? — Я старалась говорить беззаботно, но знала, что моё волнение не осталось незамеченным.

— Признаю, к этому надо привыкнуть.

Как только мы заняли места, Винсент положил свою руку на подлокотник между нами, растопырив свои длинные пальцы. Мне хотелось дотянуться до них, поднести ко рту костяшки его пальцев, пробежать языком по неглубоким линиям на коже. Я взглянула на диванчик, представляя, как моя спина прижимается к кожаной обивке, когда Винсент склоняется надо мной. Как его мускулистое тело вжимает меня в диван. Как мужчина обвивает мои ноги вокруг своей талии, обхватив их под коленями. Как раскрываются наши губы навстречу друг другу. Как я сжимаю его бёдра и прижимаюсь к его телу, страстно желая трения, которого уже давно не испытывала.

— Ты имеешь в виду, что поездки заграницу не являются одним из твоих развлечений? — Я сглотнула, пытаясь вырваться из плена своей сексуальной фантазии.

— Никто не преподнёс мне «СэндВоркс» на блюдечке с голубой каёмочкой. Прежде чем изобрести водонепроницаемую камеру, я долгое время путешествовал и работал от зарплаты до зарплаты. Вообще-то, эта «Камри» является реликвией из тех дней.

— Признаюсь, выбрав эту машину, ты меня удивил.

— Я много на ней путешествовал и даже провёл в ней парочку ночей, — сказал Винсент. — Но когда бизнес пошёл в гору, в первую очередь мне пришлось усвоить, как управлять своими деньгами.

— Разве не для этого ты нас нанял? — Я не могла представить Винсента, старающегося чему-то научиться. Его деловая хватка была очевидна с первой нашей встречи.

— Да. Но вначале не всегда легко понять, кому можно доверять, поэтому пришлось рассчитывать только на себя. Впрочем, что-то подсказывает мне, что у тебя никогда не было с этим проблем.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, ощетинившись от подтекста его последней фразы.

— Финансовый аналитик, девушка из Гарварда. У твоих родителей, должно быть, хорошо шли дела, раз они смогли отправить тебя туда.

Я не любила обсуждать свою личную жизнь, однако мне не хотелось, чтобы Винсент думал, будто я не сама достигла успеха.

— Мои родители оказывали на меня много давления, хотели, чтобы я стала лучшей. Но они не могли позволить себе частную школу. Я уехала из Техаса со сбережениями от летних подработок, но мне пришлось работать, чтобы платить за колледж. И оплатить свои студенческие займы я смогла лишь устроившись в «Вотербридж-Хаузер».

— Техас? Я сразу отметил твой акцент.

— Он практически у каждого в Бостоне. Я много времени работала над собой, пытаясь его скрыть, но, видимо, мне надоело притворяться, что он не является частью меня.

— Ты ходячее противоречие, — заявил Винсент, повернувшись ко мне с горящими глазами.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говоришь, что не любишь рисковать, однако тебе явно было нелегко начать новую жизнь самостоятельно.

Я никогда не считала себя авантюристкой. Мои родители думали, что я поступила безответственно, изменив свою жизнь. Но у Винсента было своё мнение на этот счёт.

— Тебя тоже не так-то просто понять. Бродяга стал главой компании? Мне бы это и в голову не пришло.

— Невозможно быть ко всему готовым, Кристен. — Произнеся это, Винсент выдал одну из своих лукавых улыбок.

Спустя несколько часов мы приземлились. Белые пляжи и покачивающиеся пальмы приветствовали нас из иллюминатора самолёта. Пройдя через небольшой аэропорт, мы вышли на стоянку арендуемых автомобилей. Винсент выбрал «Астон Мартин» с откидным верхом, который меня удивил, наверное, больше, чем должен был, учитывая, что я только что сошла с частного самолёта. Я каждый день работала с обеспеченными клиентами и имела смутное представление о роскоши, которую они могли себе позволить, но сама никогда не была богата, поэтому от вида, что могут творить деньги Винсента, была немного в шоке.

Поездка к пляжу послужила хорошим отвлечением от моих опасений по поводу сёрфинга. Было невозможно не заметить лёгкий ветер, треплющий волосы, вкус солёного океана в воздухе, холмы, окружающие нас. Однако, когда мы подъехали к деревянному с решетчатым полом магазину для сёрфинга, находящемуся на границе с пляжем, испытываемый мною ранее страх вернулся в полном объёме.

— Должна признать, я немного волнуюсь, — призналась я, как только мы вышли из машины. — Медузы, акулы… Страшные истории, понимаешь?

Винсент взял меня за руку и ободряюще сжал её.

— Не беспокойся, я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Он был прав. Винсент занимался сёрфингом в течение многих лет, у меня действительно не было причин не доверять ему. По крайней мере, в плане безопасности.

— Вот только ты не можешь плавать в этом, — сказал Винсент, указывая на мою юбку и топ. — Нужно найти тебе купальник.

Примерив несколько купальников, я остановила свой выбор на бикини с бретелькой через шею и трусиках без завязок.

У меня сердце в пятки ушло, когда я взглянула на общую стоимость нашего снаряжения: новые купальные костюмы, доски для сёрфинга. Винсент потратил денег больше, чем мы с Райли вместе в ресторанах за месяц.

Переодевшись, я нашла Винсента возле воды. От вида ожидающего меня мужчины, облачённого только в белые, облегающие бёдра шорты, я затрепетала. Мой взгляд задержался на кубиках пресса, упругих выступах его живота, переходящих в резко очерченные тазовые кости. Я сглотнула, увидев кольца в его сосках, сверкающие на груди, и почерневший контур ромба между разнообразными стильными татуировками на его правой руке и груди. Я задумалась над его значением. Возможно, Винсент любил риск, но мне казалось, что за всем, что он делал, всегда стояла какая-то цель.