Когда разум немного прояснился, она выключила воду и выпрямилась. Эйслин как раз собиралась использовать магию, чтобы найти то, что разбудило ее, когда в комнату ворвался Рун, за которым следовала Белла. Ворон вспорхнул на дверь и вцепился в нее когтями.

— Ты должна пойти с нами, — заявил Рун.

— Да, и быстро, — добавила птица.

— Почему? Что случилось? — сердце Эйслин забилось быстрее. Она надеялась, что ее магия восполнилась, поскольку все выглядело так, будто та ей скоро понадобится. Девушка подняла с пола брюки, не обращая внимания на то, что они воняли кровью.

— Не волнуйся. Следуй за мной, — Рун выскочил за дверь, резко повернул налево и поднялся по ступенькам на чердак.

«Дочь, — в ее голове прозвучал голос Дэви. — Гвидион и Бран вернулись, но они очень слабы. Свяжись со мной, когда будешь рядом с ними. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь».

«Может, она и вернула меня из пограничного мира, но быстрее ад замерзнет, прежде чем я снова свяжу с ней разум».

Эйслин поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Ее магический свет плыл перед ней, освещая путь.

«Где Фион и Аравн?»

«Я не знаю ответа на этот вопрос. Возможно, если двое кельтов не соскользнут в сон, то у них будут ответы».

«Что случилось с Гвидионом и Браном?»

«Ты теряешь время. Поторопись», — прежний властный тон дракона вернулся в полную силу.

Эйслин так сильно прикусила нижнюю губу, что стало больно. Она забежала в дверь и увидела сцену из ада. Фион не описал, как выглядел чердак после побега гибридов, поэтому Эйслин не знала, какие из повреждений старые, а какие новые. Мебель была разбросана по комнате, а некоторая уничтожена в щепки. В стенах зияли дыры, пол и открытые гробы были измазаны желтой слизью. Вонь стояла как в погребальной яме. Эйслин подавилась и зажала рот рукой. Должно быть, защита Фиона не позволяла запаху проникнуть в дом. Слава Богу, она отменила лишь часть заклинания, чтобы открыть дверь для животных.

«Если бы весь дом пах подобным образом, то в нем было бы невозможно жить».

Гвидион и Бран лежали на полу. Их лица были серыми, глаза закрыты. Рун судорожно облизывал Гвидиона. А Белла клевала Брана в голову, но нежно. Эйслин преодолела последние несколько шагов и опустилась на колени. Она положила руки на Гвидиона, отправив ему свой дар Целителя, и наткнулась на ту же стену, которую обнаружила в Фионе, когда он лежал без сознания под Аризонской тюрьмой в логове Слотоса. Она протянула руки к Брану и нащупала тот же барьер.

«Они закрыты для меня», — обратилась она к Дэви, а затем поняла, что они чувствовали то же самое, что и Фион, когда он удалился в сновидение, последнее убежище кельтских богов. Как только они закрывались там, то требовалось гораздо больше магии, чем было у нее, чтобы вытащить их обратно.

«Проклятие. Этого я и боялась, — последовала долгая пауза. — Хм, ты доверишься мне и свяжешь свой разум с моим?»

«По крайней мере, Дэви соизволила спросить».

Эйслин вспомнила последний раз, когда дракон связывал с ней свой разум. Дэви использовала ее тело как проводник, чтобы заняться сексом с Минотавром. Дрожь пробежала по ее спине вместе с язычком пламени. Это был самый темный, самый извращенный секс, который у нее когда-либо был, но он подорвал ее веру в Дэви почти безвозвратно. Если быть до конца честной, она не простила дракону этого предательства.

«Дочь. Время уходит. С каждым мгновением они удаляются от нас все дальше».

«Я тоже здесь, — произнес незнакомый голос. — Я прослежу, чтобы моя пара не перешла черту».

Нидхегг.

«Надеюсь, у меня будет возможность узнать тебя получше, — заявила она скандинавскому дракону. — Думаю, ты мне понравишься».

«МакТойрделбах принадлежит мне», — запротестовала Дэви.

«Ты теряешь время», — заметил Нидхегг.

«Дочь?»

«Ох, ладно. Но если ты сейчас трахнешь меня, Дэви, то это будет в последний раз. МакТойдерблах или нет, мы с тобой закончим».

Дракон не потрудился ответить. Она врезалась в сознание Эйслин, заставив ее пошатнуться от удара. Девушка удивленно заморгала и попыталась отдышаться. У дракона было так много воспоминаний о тысячах лет ее жизни, что было трудно не потеряться в ее сложном разуме. В прошлый раз она была в теле Дэви. На этот раз Дэви была в ее.

«Расслабься, дитя. Дай мне контроль над своим телом. Если мне придется сражаться с тобой, это ослабит мою магию».

«Готово».

Эйслин расслабила челюсть, наблюдая со стороны, как ее руки опустились на лицо Гвидиона. Ее пронзила магия. Сила Дэви осветила ее магический свет так, что он выглядел словно маленькое солнце. Ее ладони медленно заскользили по бокам кельтского бога. Время от времени ее охватывало еще больше магии. Краска возвращалась к лицу мага, но так медленно, что поначалу это было трудно заметить. Эйслин показалось, что она услышала, как Дэви удовлетворенно фыркнула, а затем ее руки переместились на Брана.

Это как быть проводником для громоотвода. Поскольку она не сражалась с Дэви и не использовала свою силу, Эйслин не была истощена, когда дракон внезапно отступил.

«Вот видишь, — ее тон был самодовольным. — Я не причинила вреда ни одной клетке твоего тела».

Эйслин посмотрела на Гвидиона и Брана. Они все еще не двигались, но, по крайней мере, она заметила, как вздымается и опускается грудь каждого мужчины.

«Что мне делать дальше?»

«Они снова по эту сторону сна. Теперь ты можешь исцелить их».

Эйслин показалось, что дракон пробормотал что-то о повреждённом мозге МакТойдерблах, но она не стала вестись на уловку. Рун и Белла поменялись местами, теперь Рун облизывал Брана. Она положила руку на каждого из кельтов и послала в них магию. Бран выглядел немного лучше, поэтому она сосредоточилась на Гвидионе. Ее дар Целителя не нашел в нем ничего особенного, кроме царапин и синяков. Но мысли его были далеко. Потребовалось немало уговоров, чтобы убедить его вернуться.

Наконец, его голубые глаза — глаза, так похожие на Фиона, что у нее чуть не остановилось сердце — открылись.

— О да, девушка. Если бы я знал, что это была ты…

— Помоги, — она повернулась к Брану.

Не потребовалось много времени, чтобы выманить его на поверхность. Медные глаза мужчины прищурились в уголках, когда он улыбнулся ей.

Эйслин покачнулась. Она была слишком взволнована, чтобы сохранять устойчивое положение.

— Где Фион?

— Где-то между пограничным миром, Царством мертвых и Землей, — ответил Бран.

Эйслин закатила глаза.

— Это говорит мне меньше, чем ничего.

— Прости, девушка. Это все, что нам известно, — пробормотал Гвидион.

Рун подошел и лизнул ее. Белла подлетела к одному из гробов и уселась на него.

Эйслин вскочила на ноги и принялась расхаживать по чердаку. Ее ноги были босыми, поэтому она внимательно следила, куда наступает.

— Мы можем пойти за ними?

— Не думаю, что у нас будет выбор, если они достаточно скоро не вернутся. — Гвидион вскочил на ноги одним грациозным кошачьим движением. Его рваная одежда окутала его. Он поднял посох с пола и направился к лестнице.

— Куда ты идешь?

— Вниз, чтобы достать чего-нибудь поесть, — чародей оглянулся через плечо и проницательно посмотрел на нее. — Если я не ошибаюсь, тебе тоже не помешало бы немного подлечиться.

Бран откинул светлые волосы за плечи и со стоном поднялся на ноги.

— Клянусь Богиней, все мое тело ломит. Есть какая-нибудь еда, девушка?

— Когда бы у меня было время готовить?

Смех дракона сотряс дом.

«Вот это моя МакТойдерблах. Дерзкая, как всегда. Держу пари, твои глаза горят, дитя».

«Не лезь мне в голову, черт побери!»

— Девушка, — Бран посмотрел на нее со странным выражением лица. — Кажется, там было два дракона.

Она фыркнула.

— Так и есть. Дэви вытащила Нидхегга из пограничного мира.

— Отличная новость, — Гвидион затопал вниз по винтовой лестнице.

— Верно подмечено, — Бран бросился за своим другом.

— Почему? Какая разница? — Эйслинн оглядела себя и поняла, что на ней только грязная рубашка и окровавленные трусики. Она раздраженно вздохнула и последовала за мужчинами и животными вниз по лестнице. Ее магический свет казался тусклым, ведь теперь Дэви не подпитывала его.

Эйслин размышляла, идти ли ей со всеми на кухню, но затем решила сначала принять ванну и переодеться. Гвидион и Бран могли подождать. Было очевидно, что никто из них никуда не пойдет, пока не поест. У нее было много вопросов, например, что с ними случилось и как гибриды сбежали. Энтузиазм Гвидиона по поводу освобождения Нидхегга тоже казался несколько чрезмерным.

«Может, если я дам им несколько минут, то они действительно что-нибудь приготовят. Я могу задавать любые вопросы во время обеда».

Она закрыла дверь в ванную и включила воду. Ее сердце болело за Фиона. А чрево болело за ребенка, который никогда не родится. Если бы не ее глупость, заключавшаяся в попытке напасть на Д'Челя, то она бы не пострадала, они с Фионом никогда бы не расстались, а ребенок все еще был бы в безопасности в ее теле.

«Почему Фион не мог быть одним из тех, кто вернулся? Он мне нужен».

Она стянула трусики с бедер и сполоснула окровавленную тряпку, которую положила между ног. Если бы Фион был потерян, то его ребенок был бы…

«Стоп! Просто перестать. Я никогда не перестану искать его. Не до тех пор, пока не буду знать наверняка, что он вне моей досягаемости».

Эйслин шагнула в наполовину полную ванну и потянулась к своей магии, чтобы согреть воду.