— Господи, — вздохнула Таисия Петровна, счищая с мужа песок. — Хоть бы раз в жизни с тобой ничего не случилось!

Сергей Васильевич терпеливо дождался, пока она кончит, и снова устремился в комнату к шахматной доске.

А Таисия Петровна сняла с полки голубую кастрюльку и перелила в неё молоко.

Вдруг бидон выпал из её рук и покатился по полу.

Уцепившись лапками в край кастрюльки, на Таисию Петровну пристально смотрел маленький пёстрый дракон. Из молока торчал его колючий гребень.

С минуту Таисия Петровна и дракон смотрели друг на друга. А потом она безмолвно вышла из кухни. Её слабое сердце не позволяло ей находиться в одной комнате с таким существом.

Она тихо тронула за плечо Сергея Васильевича.

— Серёжа, — сказала Таисия Петровна слабым голосом. — Пойдём со мной.

У неё было такое выражение лица, что Сергей Васильевич сразу встал и пошёл, поддерживая жену за локоть.

В кухне Таисия Петровна подвела мужа к кастрюльке.

— Скажи мне, что оно такое? — спросила она.

Сергей Васильевич начал хлопать себя по карманам, как делал всегда, когда нужны были очки. Таисия Петровна сунула ему свои, и он наклонился над кастрюлькой.

— Что ты! — вскрикнула Таисия Петровна и оттащила мужа подальше. — Хочешь, чтобы оно цапнуло тебя за нос? Знаешь, какой был случай на почтамте? Один раз пришла посылка для зоосада со змеями…

— Ну-ну?

— А начальник почты, вот вроде тебя, сунулся туда, а змея и схвати его за нос! Спасибо ещё, змея была не ядовитая.

А есть туркменская эфа в пустыне, так она сама скачет на людей! Видишь? А ты суёшься!

— Так ты считаешь, что оно — змея? — задумчиво спросил Сергей Васильевич. — А это ничего, что у неё лапки?

— Посмотрите на этого человека! — Таисия Петровна возмутилась. — Притащил в молоке неведомо что, неведомо зачем и ещё меня спрашивает про лапки!

Сергей Васильевич захлопал глазами:

— Тасенька, ну честное слово, понятия не имею, как оно туда попало. А что это такое — сейчас посмотрим в энциклопедии. — И он направился к полке.

— И на какую букву ты собираешься смотреть? — осведомилась Таисия Петровна.

Сергей Васильевич смущённо улыбнулся.

— И ничего смешного, — сказала Таисия Петровна. Она храбро поддела шумовкой дракона, который невозмутимо сидел в той же позе, и дала стечь молоку. Тут она увидела перепонки на лапках и обрадовалась: — Ну вот, теперь я и без энциклопедии знаю, что оно из лягушек. И всё понятно: его пустили туда, чтобы не прокисло.

— Чтобы оно что, Тася?

Таисия Петровна сокрушённо покачала головой:

— Есть же такие люди, которые кидают в молоко лягушек, чтобы оно не прокисло. А по мне уж лучше кислое, чем свежее с лягушками! Дай скорее миску, Серёжа.

Дракон перебрался в миску с водой. Таисия Петровна наклонилась к нему.

— А ведь он довольно симпатичный! Ну, отдохни после всех переживаний.

Если бы Таисия Петровна знала, что пережил дракон на самом деле, с какой высоты свалился, — она бы ещё не так его пожалела.

Сергей Васильевич, который до сих пор чувствовал себя виноватым, понял, что гроза миновала.

— Я рад, Тася, что он тебе понравился, — смущённо сказал он.

Таисия Петровна покосилась на него:

— Ах вот как? Так это сюрприз, ты решил меня обрадовать лягушкой в молоке?

— Ну, Тася… — сказал Сергей Васильевич.

Лида сидела у подворотни на скамеечке. На коленях у неё лежали цветы. Она уже немного успокоилась и даже начала переплетать растрёпанные косички, поглядывая на большие часы на почтамте. Минутная стрелка сперва долго стояла на одном месте, а потом сразу перепрыгивала на другую минуту.

И Лида подумала. «Вот если бы, когда мы были на балконе, стрелка прыгнула сразу на десять минут — ничего бы не было!»

К ней подошёл человек с чемоданом и спросил, как пройти на Колокольную улицу. Лида проводила его до угла, а потом вернулась на свою скамеечку.

Стрелка опять прыгнула дальше. Прошло уже двадцать три минуты. Теперь Лида думала о том — очень ли больно, когда на голову падает террариум? Или только обидно?

Мимо неё прошла маленькая девочка, у неё развязался шнурок, и она всё время на него наступала. Лида догнала девочку и завязала ей шнурок бантиком.

И снова уселась ждать и думать.

Теперь она думала об Алексее Ивановиче, что нет у него ни кошки, ни собаки. Был только один дракон, а теперь совсем никого, и ей вдруг ужасно захотелось сказать ему, чтобы не горевал, что дракон у него будет и он сможет опять играть с ним в домино.

«А что, если… позвонить ему по телефону?» — Лида вскочила.

«Да нет, и говорить не захочет, повесит трубку». — И села на место.

«А если послать телеграмму?»

Но тут стрелка прыгнула на без пяти одиннадцать, и у подворотни, как из-под земли, вырос тритонщик.

— Видала точность?! — заорал он, показывая на часы.

— Молодец! — закричала Лида. — Как тритон? Хороший? И лапки все?

— И лапки, и крылышки! — гордо сказал тритонщик.

— Какие крылышки?!

— А как он, по-твоему, летает? — хладнокровно спросил мальчишка.

Лида захлопала глазами. Она представила себе, как тритон летает вокруг тёти Лизы…

— Покажи… — прошептала она.

Тритонщик таинственно поманил её в подворотню.

— На! — и царственным жестом протянул ей взъерошенного чижика.

Лида отпрянула.

— Что это?

— Что надо, и ещё лучше!

— Но это же птичка! — Лида в отчаянии смотрела на мальчишку.

Тот сорвал шапку с головы и шваркнул об землю.

— Да вы что! — завопил он. — То им одно, то другое! Бегаешь, как собака, а они нос воротят! Давай деньги!

Лида стояла с самым несчастным видом. Она не могла вставить ни одного слова, пока он не кончил орать.

— Да что ты, мальчик, — наконец сказала она. — Ты, наверно, не понял. Мы чижика не просили. Мы просили тритона.

— Говори: этого берёшь?

— Этого не беру, — твёрдо сказала Лида.

Тут, как ни странно, мальчишка сразу успокоился, поднял кепку и надел на голову.

— Железно, — сказал он. — Будет тебе тритон.

— С гребешком? — озабоченно спросила Лида.

— С гребешком. Через два часа здесь. Давай десять копеек.

— Аванс? — деловито спросила Лида.

Тритонщик презрительно посмотрел на неё:

— На автобус!

Лида дала ему гривенник, и он моментально исчез.

Лида подняла с тротуара обёртку от сигарет, оторвала кусочек и написала:

Потом привязала записку белыми нитками к скамейке и побежала через улицу на почтамт.

А Женька со своим самокатом дежурил у подъезда, где скрылся старик с бидоном. Он твёрдо решил стоять тут хоть до завтра, лишь бы узнать, кто упал в бидон.

Где-то на лестнице хлопнула дверь, но никто не вышел.

Наконец Женька потерял терпение: «Что мне тут, сто лет стоять? А вот пойду к нему и спрошу: «Что у вас в молоке?»

Женька стал подниматься по лестнице.

В какой же он квартире? Где-то наверху. «Ну и что? Буду звонить во все». И он решил начать с самого верха. Вбежав на четвёртый этаж, он встал перед дверью квартиры слева и, переминаясь с ноги на ногу, придумал, что он скажет: «Что у вас в бидоне?» Нет. «Скажите, пожалуйста, что у вас в бидоне?» Нет. «Здравствуйте, скажите, пожалуйста, что у вас в бидоне?» И он позвонил.

За дверью раздался топот, будто мчался табун лошадей. Дверь распахнулась настежь. На Женьку уставились двое одинаковых растрёпанных мальчишек в жёлтых майках и джинсах. Увидев Женьку, они, не сговариваясь, завопили:

— Держи резидента! — и кинулись на Женьку.

Их было двое на одного, и Женька кубарем покатился вниз по лестнице.