«О, Боже. И что же мне теперь делать?»

Страдания волка были настолько ощутимыми, что обжигали ее сердце, но также в нем чувствовалась и гордость. Эйслин замечала это по выпеченной груди Руна. Тем более, она никогда не желала никого обижать. В этот момент Эйслин осознала, что на каком-то подсознательном уровне всегда отталкивала тех, кто оказывал ей поддержку, — и проявлял любовь — чтобы только защитить свои чувства. Эйслин стало стыдно. Как там говорил Тревис? «Мы все потеряли слишком многое…» вроде как-то так. Все свои потери Эйслин использовала как оправдания, чтобы оградиться от жизни. Существуя от задания к заданию, она не позволяла себе о чем-либо задумываться.

«Я всегда верила, что меня убьют при любом раскладе».

Эйслин подползла и села на корточки рядом с Руном, затем протянула к нему руку.

— Если ты понимаешь во что ввязываешься, то помоги мне, потому что я, черт возьми, вообще ничего не смыслю в том, что касается партнера и связи. В общем, я готова дать всему этому шанс.

— Ты не обязана, — сухо произнес волк, по-прежнему отводя от Эйслин взгляд. — Я не рассказывал изначально о гибели Марты, чтобы ты не испытывала ко мне жалости. И сделал это сейчас, чтобы ты меня поняла.

Эйслин подавила горький смешок.

— Я не испытываю к тебе жалость, — произнесла она. — Я чувствую ее по отношению к себе. Раньше я лгала тебе. Я не люблю работать одна. Просто таким образом я не чувствую себя ответственной за чью-то смерть. Если ты еще хочешь меня в качестве партнера для связи, то я буду рада.

Только после этого Рун посмотрел на Эйслин. На самом деле посмотрел на нее. Это ощущалось, как будто волк заглянул прямо в ее душу. Наконец, он закрыл глаза и тихо вздохнул.

— Ты так и не рассказала, куда мы направляемся. Мне нужно знать это для того, чтобы дополнить твою магию.

Эйслин выдохнула и поняла, что даже не заметила как задержала дыхание. Это был первый раз после смерти родителей, когда она позволила кому-то прикоснуться к своей сути. Да и то, это был просто волк.

«Нет, — запротестовал внутренний строгий голос. — Он намного крупнее обычного волка, да ты и сама это прекрасно понимаешь. Он — это любовь и риск. Уязвимость».

«Я иду в Талтос, — мысленно произнесла она, не в состоянии произнести этого вслух. — И я понятия не имею, позволят ли они взять тебя с собой».

Его последующий ответ потряс Эйслин:

«Они могут не очень-то мне обрадоваться, но я там уже был».

До Эйслин медленно дошло насколько хорошо, что они теперь продолжат поиски вместе, ведь если Руну довелось побывать там, значит, он должен знать куда идти.

— Конечно, — подтвердил он, явно прочитав ее мысли.

— Ты можешь читать мои мысли? — Второй раз за день ее заклинание развеялось по ветру.

Волк кивнул.

— Теперь ты тоже должна знать мои, я убрал ментальные щиты. Это одна из сил связи.

Эйслин улыбнулась волку, ей нравились эти новые способности, хотя и немного пугали. Возникало ощущение того, что она обрела близнеца, и каждый знал сокровенные мысли другого. Эйслин всегда хотела иметь брата или сестру…

Ее рассуждения прервал голос Руна, заполнивший разум.

«Спустись обратно в убежище, человек. Открывай дверь. Немедленно».

Прежняя Эйслин помедлила бы, желая увидеть, с чем именно они столкнулись. Но новая сразу ринулась к лестничному пролету, полностью доверяя гиперчувствам Руна. Она находилась всего в двадцати футах от пролома в земле, ведущего в подвал. А так как Эйслин уже выучила все сгнившие ступени, то за несколько секунд преодолела всю лестницу, ввела код и, чтобы не привлекать внимания, в этот раз не призвала магию света. Рун подтолкнул ее носом в открытую дверь.

Эйслин стоял в темноте, прислушиваясь к учащенному дыханию волка.

— Что было на улице? — прошептала она, ненавидя то, что не может воспользоваться никакой силой, ведь наверху мог быть тот, кто также обладает магией Искателя и Охотника.

— Темная магия.

— Ты можешь ее чувствовать? — Эйслин замялась. — Хотя важнее было бы спросить, ощутили ли они тебя в ответ?

— И да, и нет.

— Разве ты невидим для них? — полюбопытствовала она. Ведь Эйслин могла бы позаимствовать некоторые навыки волка. И невидимость была бы как никогда кстати.

— Потому что мне не нужна магия, чтобы чуять и слышать.

Эйслин почувствовала себя глупо. Конечно же, у волка не было особых сил. Просто волчье восприятие оказалось гораздо более тонким, чем ее собственное. Нащупав кресло, Эйслин рухнула в него и стала ждать. В итоге они проторчали в убежище как минимум полчаса.

— Я считаю, что мы должны столкнуться с тем, что обитает на улице, — прошептала она.

— Нет.

— Ну, мы же не можем вечность просидеть здесь.

— Почему нет? Здесь есть еда и вода.

— Потому что мне нужно предстать перед вратами не менее чем через три дня.

— Или?

— Или они могут меня не впустить.

В слабом свете, исходящем от рассохшейся двери, Эйслин рассмотрела, как Рун отошел от ее ног и сел возле выхода, помахивая хвостом.

— Я выйду. — Волк толкнулся носом в дверь. — Открой и выпусти меня.

— Ага, бегу, черт возьми, и спотыкаюсь! — Эйслин вскочила на ноги и ухватилась руками за густой мех шеи волка. — Мы должны были стать партнерами, и я не желаю, чтобы ты в одиночку сражался там.

Он обернулся и встретил ее взгляд.

— Я не могу позволить себе потерять еще одну связанную.

«Черт, а он похож на меня даже больше, чем я предполагала…»

Они оба застыли в одном положение, Эйслин крепко обнимала шею волка, вдыхая его животный запах. От него пахло лесом и чем-то диким. Очень приятный аромат. Чистый и бодрящий.

— Никто из нас не может предсказать будущее. Я сделаю все возможное, чтобы остаться невредимой, но и ты должен выжить. Мы можем помочь друг другу независимо от тяжести сражения, в котором один из нас может умереть. — Эйслин сморгнула неожиданно навернувшиеся слезы. — Это не та жизнь, в которой я появилась на свет, и мне не очень нравится так существовать, но только при таком раскладе можно выжить. Мое последнее слово — мы идем туда вместе.

Тело волка напряглось из-за того, что Эйслин начала его гладить. Она пробегалась ладонью по его меху от плеч до бедер. Наконец, он пробормотал:

— Это не первый раз, когда я уступаю, но так мы сможем уйти.

— Ты понял, с какими существами нам предстоит столкнуться?

Когда волк ничего не ответил, Эйслин направила наверх мощный заряд магии Искателя. Информация вернулась к ней мгновенно. Девушка резко выдохнула.

— Лишь несколько врагов. Их не так-то много. У нас получится одолеть их и уйти.

— Они — моя кровь. И если возможно, то я бы предпочел обойтись без убийств.

Ответ волка поразил Эйслин. Она покопалась в памяти об идущей войне — темные приручили волков, и те переплелись с их коварной магией. Как и все существа темных, они потеряли волю.

— Тебе их жаль? — недоверчиво спросила она. Ей никогда не приходило в голову испытывать что-то иное, кроме злости на людей, достаточно глупых, чтобы продать свои души темным богам.

— Нет, но я все еще надеюсь, что они одумаются.

— О.

Сострадание Руна к своим собратьям пристыдило ее. С той ночи в Боливии все, что жаждала Эйслин, это причинить боль всем, кто был настолько безответственным, чтобы пригласить этот кошмар на Землю. Сила их песнопения в момент ослабления границы между мирами открыла врата для темных.

— Ладно, — выдохнула Эйслин. — Мы можем попробовать совершить прыжок отсюда. Всегда сложнее проворачивать такое под землей, но если ты поможешь…

Волк, находясь все еще в объятиях Эйслин, покачал головой.

— Нет, ты права, человек. В этом сражении не избежать смертей. Мы будем уничтожать врагов на каждом шагу и победим, тем более их немного. Пойдем. Давай сделаем то, что должны, и уйдем как можно дальше от этого места.

— Их десять, — выдохнула Эйслин. — И они пожирают трупы. Видимо, недавно здесь произошло сражение. На нашей стороне эффект неожиданности. Я прибегну к магии огня и земли. Старайся не становиться между мной и моей целью.

— Я начну с тех, что справа, — прорычал Рун. Ощетинив шерсть вдоль позвоночника.

— Договорились. Тогда я начну с тех, что слева. Встретимся посередине. Хочу попрактиковать магию Охотника, которая у меня есть по твоим словам.

Эйслин двумя руками бесшумно открыла механический замок. Рун пошел первым. Когда он немного присел и выскочил из дыры в земле, она сразу проследовала за ним с бурлящей силой, наполняющей ее ладони. Все, в кого она целилась, сразу замертво падали. Эйслин моргнула в изумлении. Неужели в ней всегда присутствовала магия Охотника?

«Иисус! Хотелось бы мне узнать об этом раньше».

Ее никто не мог одолеть, и у Эйслин всегда получалось попасть прямо в цель. Как только она отправляла очередной виток магии, уже никто не мог скрыться от смерти, которую несли ее руки.

«Твою мать, значит я на самом деле Охотник».

Среди визга и завывания еще три невероятно огромных серых волка пали перед Эйслин. Затем еще два. Она даже не успевала оглянуться на Руна. Рык и треск подсказали Эйслин, что ему есть чем заняться. Она призвала силу, чтобы отправить очередной виток в еще одного волка, но тот, почуяв неизбежную гибель, бросился наутек, поджав хвост. Эйслин могла убить его, но ощущала несправедливость в уничтожении отступающего врага.

«А теперь она еще и чувствует жалость, пронзающую сердце?»

Эйслин стала искать взглядом Руна. Рядом с ним валялись два мертвых волка. А еще с тремя он сражался на данный момент, один из них вцепился мощными челюстями в шею Руна. Эйслин заметил боль в его глазах. Еще два волка кинулись прочь с поджатыми хвостами, когда она начала наступать.

Эйслин показалось, что ее воображение насмехалось над ней, но вроде она уловила мысли Руна. Он разговаривал с зажатым под ним волком. Рун согласился не наносить смертельный удар, если волк просто уйдет. Отступил назад, не спуская глаз с соперника. На мгновение показалось, что волк — с угольно-черным мехом и блестящими зелеными глазами — сдержит свое обещание. Он даже наполовину развернулся к двум дезертирующим соратникам.