Глава 4

Прошло слишком много времени с тех пор, как у нее был друг, поэтому Эйслин не могла найти нужных слов, чтобы выразить свои эмоции. Но, тем не менее, она готова была пойти на все, лишь бы сохранить Руну жизнь. Даже умереть за него, ведь то, что волк ее защищал, разбило тот ледяной панцирь, в который Эйслин заключила свое сердце. Эти щиты она установила со смерти родителей, а магия их только подпитывала, ограждая от любых эмоций. Но, несмотря на все эти ухищрения, Эйслин знала правду. Ее до чертиков пугало заглянуть под этот панцирь. Ведь под маской жестокой девушки, которую она носила последние три года, скрывалась тонкая натура.

Эйслин зажимала рану волка, из которой хлестала темно-красная кровь, пропитывающая землю, а сердце с каждой секундой билось все быстрее.

«Пожалуйста, — взмолилась она, в надежде, что ее хоть кто-то услышит. — Не дайте ему умереть».

А затем принялась себя ругать:

— Не стоит тратить впустую время. Рун нуждается в полном твоем внимании.

Ее пальцы покрывала горячая и липкая кровь. А нос забивал насыщенный запах меди. Эйслин пожелала, чтобы кровотечение остановилось, и отправила сквозь кончики пальцев клетки своего собственного тела, приказывая им залатать поврежденный кровеносный сосуд. Когда поток не прекратился, ее охватила паника, но Эйслин быстро взяла себя в руки и оттолкнула ее прочь.

«Я верю, что у меня все получится, — убеждала она себя. — Только так работает магия».

Эйслин потерялась во времени и не понимала как долго, стоя на коленях, плела из магии воды и огня, а также собственной плоти, кровеносные сосуды в шее Руна. И, наконец, когда надежда практически умерла, кровотечение начало замедляться, а затем и вовсе остановилось.

Рун, который все это время, пока Эйслин лечила его, каким-то невообразимым образом стоял, опустился на корточки и тяжело вздохнул, а затем прижался к девушке.

— Связанная пара, — выдохнул волк. — Спасибо.

Эйслин пропустила силу Мага через тело Руна. С ним было все в порядке, и он даже мог продолжить путешествие. Магия Мага могла точно это определять. А также то, что Эйслин всегда считала фокусами. К примеру, видеть сквозь стены и находить воду. Магия Провидца, которой лично она не обладала, могла предсказывать будущее — по крайней мере, некоторые эпизоды — и изменять ход времени.

— Нам пора уходить, — заявила она Руну.

— Не Охотник. Не Целитель. А, как оказалось, и то, и другое, — пробормотал он глухим голосом.

«Черт побери, и как он разговаривает. А ведь он еще и разумен».

— Это не имеет значения. Нам нужно убираться отсюда, пока те двое сбежавших не вернулись с подкреплением. Я боялась, что они явятся, еще когда тебя исцеляла. — Лицо Эйслин перекосило, как будто она съела что-то кислое. — Я понятия не имела что делать, если это все же случится.

— Ладно, все в порядке. Нет смысла думать о плохом, человек. — Рун встал и отряхнулся.

Сначала Эйслин думала попросить волка о помощи, но затем решила этого не делать. Ему понадобится вся энергия, чтобы завершить исцеление. Представив карту запада Соединенных Штатов, она стала готовиться к прыжку, который привел бы их в восточную часть Невады. Не слишком далеко. Так как нужно было рассчитать силы, которые у нее остались.

Эйслин кинула взгляд на бомбоубежище. Было бы неплохо захватить с собой немного еды, но она не могла перемещаться с алюминиевыми банками. Как-то раз Эйслин попыталась провернуть такой трюк, но в итоге банки лопнули, оставив в ее спине множество острых кусочков металла, а в рюкзаке жуткий беспорядок. Для прыжков, как правило, годились либо кто-то, состоящий из плоти и крови, либо что-то нейтральное, привязанное к телу, к примеру, одежда и рюкзак. С кинжалом и котелком, которые Эйслин носила с собой, проблем не возникало, так как в отличие от консервов они оказались не чувствительны к изменениям давления. Эйслин устало вздохнула. Появлялось все больше причин не прыгать на слишком большое расстояние. Как только они окажутся на месте, ей придется охотиться. А если ей удастся принести их на один из многих горных хребтов в этой области, то, по крайней мере, у них будет крыша над головой.

— Готов? — Она протянула руку и похлопала Руна по голове.

Волк подошел к Эйслин ближе. Он все еще тяжело дышал и, казалось, его немного шатало, но, тем не менее, Рун был полон решительности. Удерживая в голове образ, где она хотела оказаться, Эйслин вновь начала произносить заклинание для перемещения. Невесомость охватила ее ноги. Эйслин обняла Руна и пожелала перенестись.

Волк что-то сделал, пока они были в пути. Ощущалось это так, словно он слился с Эйслин в одно целое. Это сделало перемещение легче, поэтому она не боролась с чувствами. Но это казалось настолько необычным, что у Эйслин перехватило дыхание. Как будто она видела двумя парами глаз, слышала двумя парами ушей, а ее обыкновенный мир обогатился тонкими волчьими чувствами. Эйслин считала, что путешествие будет скучным, но волк наполнил его неожиданными чудесами. Множество ароматов ударило ей в нос. Запах растений, диких лошадей и пчел, собирающих нектар. Аромат меда был настолько насыщенным, что, казалось, он покрывал язык Эйслин. Из ниоткуда послышался крик орла, вылетевшего на охоту, а за ним проследовал вой стаи голодных волков.

Когда они очутились на скалистом склоне, Эйслин пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вернуть четкое зрение.

Виляя хвостом, рядом стоял Рун, он крутил головой и принюхивался к окружающим запахам.

— Я иду на охоту, — заявил волк он и прыгнул, уносясь прочь.

Эйслин очень хотела есть. Потянувшись к магии, — а вернее, попытавшись — она поняла, что слишком истощена для того, чтобы воспользоваться своими силами.

— Если вдруг мышь побежит прямо по моей ноге, и мне даже удастся ее поймать, то это можно будет считать чудом, — заворчала она.

«Перестань жалеть себя. Лучше поищи для нас воду», — вернулся Эйслин ментальный ответ волка.

«Дельная мысль».

Открыв чувства, она начала искать журчание воды. С использованием магии было бы гораздо проще, но можно было обойтись и без применения сил. Невада не была настолько засушливой, как это выглядело со стороны. Когда ее мать сошла с ума, Эйслин несколько недель кочевала от одной шахтерской лачуги к другой, пытаясь найти место, где могла бы спрятаться от горя. Тогда еще имелась возможность раздобыть бензин для автомобиля, поэтому было очень легко покинуть Солт-Лейк, а затем вернуться. Казалось, Тара так и не поверила в смерть Джейкоба. Она все время с ним разговаривала. Затем и вовсе перешла на гэльский язык, перестала мыться и почти отказалась от еды. Создавалось впечатление, что Эйслин для нее больше не существовала. И когда она вернулась после месяца скитаний по Неваде, Колорадо и Юте, то получила только недоуменный взгляд матери. Девушке показалось, что Тара даже не осознавала, что ее дочь отсутствовала.

«Вода», — отдернула себя Эйслин. Ключ бил за следующим холмом. Либо он, либо артезианская скважина. Надеясь, что волк сможет ее найти, Эйслин зашагала к источнику, спотыкаясь о камни, нагроможденные по всему району делювия⁵. Возможно, ей все же удастся воспользоваться магией для помощи в определении… нет, так не пойдет. Эйслин ушибла палец на ноге, выругалась и, сдавшись, воспользовалась усиленным зрением.

Сразу отыскав точное расположение источника. Он оказался совсем небольшим, струйка воды била прямо из-подо мха, покрывающего землю. Эйслин спустилась к гладким покрытыми водорослями камням и заметила Руна, идущего к ней навстречу. С его пасти свисали два жирных кролика.

Эйслин выкопала небольшую ямку возле ключа, чтобы в нее стекала вода, образуя маленькую лужу, и, покачнувшись, встала на ноги.

— Отлично! — воскликнула она. — Ужин.

Эйслин начала собирать полынь, укладывая ее между камнями. А когда набралась внушительная груда, мысленно ее подожгла. Огонь — это та магия, которую она узнала в первую очередь, потому как это было самое легкое. Эйслин подождала, пока пламя немного утихнет, чтобы начать готовить.

Взяв кроликов, она с недоумением взглянула на волка.

— Один из них твой.

— Я могу поймать больше.

— Нет, — настаивала она. — Съешь одного из них. А если они не утолят наш голод, тогда можешь продолжить охоту.

Волк схватил меньшего из двух кроликов и утащил его на несколько метров от девушки. До Эйслин донесся хруст ломающихся костей. Распотрошив кролика кинжалом, который всегда висел у нее на талии, девушка бросила внутренности в сторону Руна. Затем освежевала тушку, насадила мясо на толстую дубовую ветку и повесила ту над огнем. Не дожидаясь, когда мясо полностью прожарится, Эйслин начала есть, как только из него перестала капать кровь, и с наслаждением вздохнула, когда сочная плоть коснулась ее языка. Иногда Эйслин задумывалась, могла ли она прокормиться пустынными травами, которыми питаются кролики.

«Кто знает? Может и смогу».

К Эйслин медленно подкрался Рун, вся его морда была перепачкана кровью. Волк сунул нос в песчаную ямку, которую выкопала Эйслин, и, громко прихлебывая, начал пить. Затем подошел к небольшой куче костей кролика, оставленных девушкой, и стал с хрустом их поглощать.

«Ты хочешь еще?»

«Нет, я сыта. Нам нужно поспать. Сейчас мне не хватает магии, чтобы даже перенести отсюда енота, не говоря уже нас двоих».

Рун толкнул ее носом.

— Спи, человек. Я первым постою на страже.

Эйслин затолкала последний кусок кролика в рот и пережевала.

— Ладно, — пробормотала она с забитым ртом. — Но разбуди меня, чтобы ты тоже смог отдохнуть.

Но, конечно же, Рун этого не сделал. Когда Эйслин распахнула глаза, на небе уже появилось мириады звезд. Было холодно, в принципе, как и всегда на пустынном высокогорье в глухую ночь. Рун лежал рядом, согревая ее с одной стороны. Несмотря на то, что Эйслин знала его всего в течение нескольких часов, появилось ощущение, что они были знакомы вечность. С одной стороны она не могла понять как такое возможно. А с другой, она признавала эту близость — приветствовала — и радовалась, что больше не была одинока.