«Эйслин, — произнес уже другой голос. Мэтае, ее лемарианская наставница. Та, кто два года назад дала ей ясно понять, что независимо от того, есть у нее магия или нет, старейшины убьют ее, если Эйслин вскоре не придет к ним со своей силой и не начнет сражаться. — Спаси своего соратника. Я не уверена, что смогу прибыть вовремя».

«Тогда ладно». — Для Эйслин уже не существовало ничего невозможного.

Виверра взвыла, затем зашипела и вновь взвыла. Тревис издал тяжелый, захлебывающий звук, как будто ему проткнули как минимум одно легкое. Натянув кожаную куртку и тем самым прикрыв недостаток одежды, Эйслин затолкала ноги в изношенные пластиковые кроксы, которые ранее сняла с мертвеца. Она побежала по коридору, ведущему наружу. Кроксы защищали ее ноги от камней, но не от холода. Эйслин повернула, пытаясь выбрать тот выход, который выведет ее позади сражения. Когда она все-таки достигла одного из многих иллюзорных валунов, которые перекрывали каждый туннель, ведущий в ее дом, то осторожно из-за него выглянула. Нет смысла превращаться в жертву, если Эйслин в состоянии помочь. Впрочем, Тревис был не таким уж и близким знакомым. Никто не был.

Эйслин резко зажала ладонью рот, чтобы заглушить вскрик. Господи! Это не могло быть правдой. Но все же было. Хоть Эйслин и видела его лишь однажды, той ужасной ночью в Боливии, когда погиб ее отец, существо, которое стояло здесь средь бела дня — это Перрикас — один из шести темных богов удерживающих в плену то, что осталось от Земли. Золотисто-каштановые волосы спускались до пояса, развеваясь от утреннего бриза. Ясные глаза, сверкающие подобно изумрудам в один миг, в следующий уже переливались другим очаровательным оттенком. Его лицо с острыми скулами и точеным подбородком отличалось классической красотой. Под тонкой одеждой, которая практически ничего не оставляла для воображения, широкие плечи и грудь переходили в плоский живот и узкие бедра. Темные боги являлись воплощением секса. Это было довольно интересно, поскольку старейшины олицетворяли что угодно, но только не его. Обещания безудержной страсти были одним из тех способов, посредством которого темные соблазнили друидов, ведьм и всех тех практиков новой эры, виновных в ослаблении врат между мирами.

Эйслин ощутила, как ее лоно затопило жаром. Она хотела бы, чтобы ей уделили больше внимания, вспоминая все те рассказы людей, которым довелось столкнуться с темными богами. Нечто о том, что богам требовалось человеческое тепло, чтобы прокормить себя или чтобы остаться на земле, или… дерьмо, не осталось и следа от ее некогда проницательного ума. Эйслин не могла сосредоточиться ни на чем, кроме своего вожделения.

Эйслин ощутила меж бедер ноющую боль, требующую освобождения. Одна ее рука пробралась под одежду, но девушка даже не заметила своих действий.

«Нет!» — Безмолвный вскрик велел телу остановиться. Проклятья Сейчас не время… и Перрикас определенно не тот самый парень. Но ее тело отказывалось подчиняться. Далее ее предали соски, которые моментально напряглись, превращаясь в твердые бусинки. Они прижались к грубой шерстяной сорочке, в которую Эйслин так поспешно переоделась.

Испытывая невообразимые муки, она все же перевела взгляд на Тревиса, и ее разум сразу же очистился от непреодолимой жажды секса. Эйслин несказанно обрадовалась, что тот все еще стоял на ногах. Сильно шатался, но стоял. Виверра, ощетинившись, прижималась к нему и грозно поднимала лапку с острыми когтями.

— Ты знаешь, где девушка, — произнес Перрикас голосом, переливающимся подобно расплавленному серебру.

Эйслин уловила чары принуждения за этими словами. И понадеялась, что Тревис тоже заметил это.

— Я следил за тобой, — продолжал темный маг. — И слышал, как ты ее звал. Так где же она? Скажи, и я тебя отпущу.

Виверра низко зарычала, но Тревис в забвении стал отвечать на приказ.

— Я здесь. — Эйслин покинула свое укрытие, радуясь, что ее голос не дрогнул в отличие от ее нутра.

— Эйслин, — выдохнул Тревис и, резко покачнувшись, повернулся к ней лицом. — Мне так жаль…

— Да ну, — прервала она.

Виверра зашипела на нее, видимо потому, что Эйслин имела неосторожность повысить голос на связанного с ней Охотника.

— Ладно. — Она перевела взгляд на Перрикаса. — Ты говорил, что он может уйти. Освободи его, и животное тоже.

Бог рассмеялся мелодичным голосом.

— О, разве я говорил это? Не помню.

— Позволь ему уйти, и я, ах, дам тебе то, что ты так жаждешь, — «только подари мне несколько минут с тобой наедине», — только выключи свое чертово либидо, бьющее через край. Я думать не могу.

Его гипнотический взгляд остановился на Эйслин.

— И зачем мне это делать, человек? Тебе же нравится это чувство. Я ощущаю жар, нарастающий меж твоих бедер.

— Ублюдок. Ты мне нравился гораздо больше, когда я считала тебя простым персонажем комиксов. — Эйслин задумалась насколько много у нее осталось силы. Ведь это был один из богов. Даже если она и была где-то лучше остальных, то точно знала, что не сможет одолеть бога в чем-то похожим на сражение. — Что тебе нужно от меня? — выдавила девушка, пытаясь выиграть время и выработать стратегию. Но это оказалось не так-то просто, ведь некое подобие второго сердца билось прямо у нее между ног. Она желала пасть к ногам бога, лишь бы прекратить эти муки.

— А как ты думаешь? — улыбнулся бог. Превосходные белые зубы замерцали на идеальной челюсти. — Детей. У тебя есть сила, человек. Реальная сила. И ты только сейчас обратила на себя наше внимание. — Он двинулся в ее направлении, будто нехотя, медленно покачивая бедрами и осторожно ступая по камням. Эйслин заметила, что под прозрачной одеждой он уже был полностью для нее готов. К сожалению, она тоже, но Эйслин старалась изо всех сил сдержать свою жажду.

Эйслин проигнорировала влагу, заструившуюся по ее бедрам, и потянулась к своей магии. Тревис похромал к ней и взял ее за руку. Виверра вклинилась между ними, согревая своим тельцем ее лодыжки. Эйслин сразу почувствовала поддержку. Даже ее сексуальный голод немного отступил. Настолько, что ей, наконец, удалось собраться с мыслями.

«На счет три, — мысленно приказала Эйслин. — Один, два…»

«Подожди. Нужно сделать все наоборот. И это станет для него неожиданностью. Тянись за энергией воздуха и воды. А я смешаю огонь. Цель — его член. На данный момент это самая большая мишень».

В них обоих вспыхнула сила. Казалось, им помогает и виверра. Но Эйслин еще ни разу не доводилось работать с животными, поэтому она не знала, как точно действовала магия Охотника. Эйслин честно старалась изо всех сил сконцентрироваться и удержать заклинание на цели. Тревис был ранен, поэтому ей пришлось принять большую часть нагрузки.

Перрикас воспевал заклинания с явной ленью. Видимо, он был настолько опьянен своим могуществом и эгоизмом, что даже не пытался себя защитить. У Эйслин резко поднялось настроение, как только она поняла, что уловка Тревиса сработала. Перрикас воспользовался обращающим заклинанием для воздуха и воды. И совсем не ожидал ощутить созданный ими цепкий огонь. Мгновение спустя бог издал приглушенный вопль и схватился за свою промежность.

— Сука. — Вот в этом эпитете уже не прозвучало ни принуждения, ни соблазнения. Бог ринулся на Эйслин.

Эйслин искусно уклонилась, отскакивая от Тревиса. Присев, она сосредоточила все свое внимание на противнике. Затем, подняв руки, девушка начала переплетать свою магию, надеясь, сбить мага с ног. Но прямо перед ее глазами в воздухе вспыхнуло мерцание.

«Я уже здесь, дитя. Отведи своего соратника в безопасное место. Он несет от меня важную весть».

— Но Мэт…

«Не произноси мое имя вслух. Уходи».

Мерцание в воздухе заиграло вновь, но уже перед Перрикасом. Пламенные грани с жадностью захлестнули полупрозрачную одежду бога. Не став дожидаться, пока им отдадут приказ в третий раз, Эйслин согнала виверру с рук Тревиса и, вцепившись в его ладонь, потянула в невидимый для всех проход. Последнее, что она услышала, пока пробиралась по лабиринту коридоров ведущих в ее дом, это как Мэтае нападала на Перрикаса.

— Я постарела раньше, чем ты появился на свет. Как смеешь ты разносить по миру свою грязь?

— Г-где мы? — прошептал Тревис срывающимся голосом. Потребовалось много времени, чтобы помочь ему преодолеть полмили к пещере Эйслин. Пока они шли, виверра тихо мяукала, и это звучало так, как будто она сильно волновалась за своего человеческого партнера.

— Около двух сотен футов под землей, прямо под местом, где произошла наша небольшая стычка, — махнула рукой Эйслин. — Ты владеешь магией Целителя?

Она подтолкнула Тревиса сквозь толстый гобелен, который служил дверью в ее дом, и случайно зажала хвост виверры между тканью и скалой. Та зашипела на Эйслин, а потом побежала легкой поступью за Тревисом.

Мужчина кивнул.

— Используй ее на себе. Я не владею этой силой. — Эйслин прекрасно осознавала, что ведет себя грубо, но ничего не могла с собой поделать.

Она никогда не хотела увидеть в своем доме хоть кого-нибудь. Да и к тому же ее тело, все еще воспаленное от отвратительной магии Перрикаса, вопило и требовало освобождения. Но самое плохое то, что она не могла решить эту проблемку, пока рядом с ней находилась компания. В этой единственной комнате, которую Эйслин называла домом, было не так-то много места для уединения.

— Создай вокруг меня круг силы.

Эйслин обрадовалась, что ей тоже нашлось хоть какое-то занятие, и обошла вокруг Тревиса три раза, бормоча заклинание, чувствуя, как Тревис потянул из нее силу земли и начал исцелять внутренние повреждения.

Убедившись, что у мужчины было все необходимое, Эйслин достала для них обоих кружки и заварила чай. В дополнение к желтому корню девушка добавила в отвар еще немного календулы. Считалось, что оба растения обладают целебными свойствами. К тому времени, как Эйслин закончила заваривать чай, его окрас изменился с серого до насыщенного розового. Глаза Тревиса вернулись к своему обычному карему цвету. Когда тот пользовался силой, то они приобретали зеленый оттенок мха. Эйслин задавалась вопросом, совпадение ли то, что глаза виверры переливались теми же странными красками. Девушка прекрасно понимала, как работает ее дар Мага и Искателя. Но оставшиеся три типа человеческой магии — Целитель, Охотник и Провидец — по-прежнему оставались для нее тайной за семью печатями.