В центре села Коелга, недалеко от мраморного рудника, установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Семена Васильевича Хохрякова.

…Жители села хорошо запомнили один из октябрьских дней 1952 года. Тогда был установлен бюст знатного земляка. В день открытия памятника герою состоялся многолюдный митинг трудящихся. Притихла площадь. Медленно опускается покрывало. Вот оно, простое русское лицо майора-односельчанина, который храбро сражался за Родину, побеждал врага.

Один за другим выходят ораторы. Они говорят о коротком, но славном трудовом и боевом пути героя. Седая женщина смахнула слезу. Кто она? Может, и ее сын на полях сражений сложил свою голову? Только дети, пробравшись вперед, удивительно спокойны, они как бы повзрослели на минуту. Жадными глазами разглядывают они оттиски золотых звезд на груди Хохрякова и, шевеля губами, считают ордена и медали под звездами.

— Вот это герой, — сказал щуплый малыш в картузе танкиста, подняв глазенки на сверкающий бюст, забыв, что разговаривать сейчас не полагается. Его дернула за рукав девочка, очевидно сестренка, и мальчик смолк, не спуская глаз с героя.

— Кажется давно ли Сеня работал на шахте, — негромко сказал широкоплечий шахтер в фуфайке соседу в черной шинели. — Какой был парень! Вместе в Копейске работали, он электрослесарем был.

В Копейске Хохряков провел более пяти с половиной лет, там учился, вступил в комсомол, там получил трудовую закалку. Оттуда и в Красную Армию провожали.

Служба в армии у Семена начиналась так, как у многих. Сначала его направили в полковую школу учиться на механика-водителя танка. Но курс учебы не удалось закончить, командование направило его в особый разведывательный батальон заместителем политрука танкового батальона в город Киев. За недолгий срок пребывания в полковой школе С. Хохряков научился мастерски водить танк. Не хотелось расставаться с товарищами, с которыми уже успел близко подружиться. Но разве может солдат не выполнить воли командования!

Киев — сердце Украины. Памятники Тарасу Шевченко, Богдану Хмельницкому. Широкие, утопающие в зелени улицы. Шумный Крещатик. Седой Днепр. А песни Украины? От всей души полюбил Украину Семен.

Однажды Хохряков особенно долго любовался голубым Днепром. Воскресный день угасал, и Семену со своим другом украинцем Игнатом было приятно сидеть на крутом берегу реки, в саду, совсем недалеко от серебрившейся прибрежной волны…

Вспомнился Урал, родное село, журчание каменистой речки Коелги. В памяти возникали белые камни, всюду разбросанные сахарные головки мрамора.

— Там своя красота, здесь своя, — тихо проговорил Семен.

— Ты это о чем? — спросил Игнат.

— Вспомнил вот Урал, немножко замечтался.

Игнат торопил.

— Постой, посидим немного, может, и не придется больше увидеть всей этой красоты.

Не знал тогда Хохряков, что придется ему не раз бывать на Украине.

Друзья еще посидели.

— Велика же страна у нас и красива, — восторженно произнес Хохряков. — Вот мы с тобой сейчас в Киеве. А знаешь, сколько сот километров до западной границы? Да ты слушай, не перебивай, — не дал Сеня ответить Игнату. — А до Владивостока сколько? И везде жизнь кипит, жить нам да радоваться. А что будет завтра? Дух замирает…

— Между прочим, ты читал сегодня, как здорово наши проучили японцев у озера Хасан?

— Так им и надо, не ходи куда не надо. Не лазь, свинья, в чужой огород, будет хвост наоборот, — продекламировал Хохряков.

Друзья расхохотались.

Прошло полгода службы в Киеве. Потом в числе лучших Хохрякова отправили в Военно-политическое училище имени Ленина в город Москву. Снова упорная учеба. Теперь он изучает военно-политический курс. Жизнь по сигналу не тяготила его. Наоборот, Семену нравилась пунктуальность, дисциплина, подтянутость. Здесь, в Москве, Семен еще раз почувствовал, что его ведет и направляет почти неуловимая, но могучая рука. И он шел по ступенькам роста, обогащаясь новыми знаниями. Радостно и тепло на душе. Комсомольцу-воину партия поручает благородное дело — готовиться к роли командира-единоначальника, и Хохряков отдал всего себя, чтобы оправдать высокое доверие и оказанную честь. В училище он подал заявление о приеме его в ряды Коммунистической партии.

Товарищи часто говорили о Семене:

— Неспокойная душа у него, ищущая.

И в этом не трудно было убедиться, стоило посмотреть, что читал курсант «сверх программы». Его интересует «Полководческое искусство Суворова» и Наполеон. Наряду с Пушкиным, Некрасовым, Тургеневым и Гоголем Семен читает Шиллера и Анри Барбюса. С упоением он читает Горького, прежде всего «Мать», «Тихий Дон» и «Поднятую целину» Шолохова, «Петра I» и «Хлеб» А. Толстого, «Как закалялась сталь» Н. Островского и «Чапаева» Фурманова. Словом, Семен читал много, но читал не то, что попадется под руку, а по выбору, расчетливо. Книги для него были лучшими друзьями.

Овладевал он и теоретическими знаниями. Изучение истории Коммунистической партии помогало ему разобраться в сложных событиях мировой политики. Он ясно видит два мира. Мир социализма. Это мир, за который он будет драться. И другой мир — мир капитализма, хватающий за горло всякого, кто слаб и немощен.

Занятия в Военно-политическом училище пришли к концу. Прямо со школьной скамьи Хохряков попадает в гущу боев на реке Халхин-Гол в Монголии.

…Лето 1939 года. Палит беспощадно солнце. Нет ни деревца, ни кустика. Песчаные барханы по многу раз переходят из рук в руки. Японцы рвутся к переправе. Враг подстерегает на каждом шагу.

Ответственна роль политработника в бою. Он наравне с командиром идет в атаку и вместе с ним отвечает за успех роты, за жизнь своих бойцов.

Семен проявил в боях волевые качества советского человека, любящего свою великую Родину, несгибаемое упорство в достижении победы. Вскоре его назначили политическим инструктором полка.

…Японские самураи были разбиты.

Семен Хохряков поздней осенью возвращался с «малой войны». Ехали победители. В вагоне было шумно. Семен сидел у окна, всматривался в убегающие леса, села, родные просторы. Нахлынули воспоминания.

«Если враг не сдается, его уничтожают», — вспомнил он слова Алексея Максимовича Горького. Вот так и было.

…Японская группировка, окруженная плотным кольцом советских войск, не сдавалась. Да, самураи не просили пощады, они дрались, как смертники, и погибли все, за исключением генерала Камацубара, бежавшего с поля боя на самолете. Хорош командующий, ничего не скажешь!

«Так будет с каждым, кто поднимет на нас свою руку», — подумал Хохряков, улыбаясь солнцу, выглянувшему из-за косматых гор…

Станция Байкал. Семен вышел из вагона, чтобы купить пару омулей. Это — традиция.

На груди у Хохрякова блестит медаль «За отвагу» и орден «Полярная Звезда» — награда от имени Монгольской Народной Республики.

Семен ехал в Горький, в Военно-политическое училище имени Фрунзе.

…Суровое время выпало на долю Хохрякова, как и на долю миллионов других советских людей.

…Сентябрь 1941 года. Калининский фронт. Семен Хохряков — заместитель командира танкового батальона. Он только что приехал в свою часть. Первые встречи и впечатления были безрадостными. Третий месяц отходят наши войска на Восток… Пал Калинин, а вчера отдали Клин.

Тяжелы солдатские будни, еще тяжелее думы.

«Далеко забрели гитлеровцы. Страшную рану нанесли нашему народу», — думает Хохряков. Об этом же думают солдаты. Собрать бы наши силы воедино да ударить по захватчикам. Ударить насмерть…