А я, успешно сдав вторую в жизни сессию, решил по поводу моей, кстати подвернувшейся, днюхи, закатить вечеринку. С этого-то всё и началось.

Нет, с вечеринкой всё было в порядке – народ подобрался боевой, проверенный. Витёк, с которым мы продолжали дружить, озаботился о нужном количестве огненной воды, пришли и девчонки из моей группы, так что было весело. Но в самый разгар веселья я услышал в шуме и гаме тоненькую мелодию. Словно кожей ощутил и почувствовал, как меня с неудержимой силой тянет к её источнику, хотя где он находится – Бог весть. Народ продолжал пить и веселиться, уже не особо обращая внимания на виновника торжества, то есть на меня, и я пошёл туда, куда меня звала странная мелодия. Я вышел из квартиры и рванул наверх, на чердак старого, ещё дореволюционной постройки, дома. Я с каждым шагом был уверен, что мне нужно найти источник этой мелодии – нужно и всё тут. Необходимо.

К счастью, чердак оказался не заперт, и я влетел туда, а затем поднялся по хлипкой разболтанной лесенке на крышу. Гремя железом, я подошёл к самому её краю, мелодия звучала в моих ушах всё громче и громче… и я сделал шаг вперёд.

В общем, когда я освободился от странного наваждения, оказалось, что вокруг меня ничего нет. Совсем. Просто странный туман чернильного цвета, похожий на кисель, в котором я висел, словно муха в янтаре. Казалось, что это продолжалось целую вечность, я решил, что умер, и мысленно стал просить прощения у всех родственников по очереди, а поскольку родни у меня много – малость увлёкся процессом. От этого меня отвлёк раздавшийся из ниоткуда голос:

– Ну, и где?

- Что «где»? – раздражённо огрызнулся я. – Лично я, судя по цвету окружающей действительности – в жопе мироздания. А что? Тоже определиться не можешь?

- Да нет, – ехидно заметил голос, – я не об этом… Где крики, мольбы и слёзы о загубленной жизни? Где отчаянные просьбы вернуть всё, как было?

Тут я начал догадываться, что голос могущественнее, чем кажется на первый взгляд, и что к моему нынешнему пребыванию неизвестно где он имеет самое прямое отношение. Поэтому я вежливо поинтересовался:

- А ты можешь?

- Не-а… – лениво отозвался голос. – Видишь ли, Сёма вовремя одумался, отошёл от края крыши и вернулся к друзьям. Так что у него всё прекрасно. И возвращаться тебе просто некуда, ибо ты – не Сёма.

- Ни хрена себе семечки! – вырвалось у меня. – А я тогда кто?

- А ты – его слепок. Что-то вроде клона, – охотно пояснил голос. – Я, видишь ли, решил поставить небольшой эксперимент.

- Что??? – это первое слово было единственным цензурным в непрерывной тираде минут на пять. Честное слово, я умолк потому, что сам себя заслушался.

- Понимаю твоё возмущение, – хмыкнул голос, – однако у тебя нет выбора. Либо я тебя сейчас дематериализую, либо ты отправишься в другой мир и попробуешь в нём выжить. Как тебе дилемма?

Я прислушался к своим ощущениям. Может, я и ненастоящий Сёма Геркин, но быть дематериализованным мне совершенно не хочется. Поэтому попробую согласиться с этим психом – помереть-то я всегда успею. И я сказал:

- Не-не, никакой дематериализации.

- То есть, ты согласен на другой мир? – уточнил голос.

- Ну да, – ответил я и решил слегка поторговаться:

- А магия у меня будет?

- Нет.

- Вот, блин. Ну, может, я буду владеть каким-нибудь супероружием?

- Нет уж. Я тебя собираюсь послать в другой мир, а не мир уничтожить.

- Ладно. Тогда железное здоровье, долголетие, сила и неземная красота в качестве бонуса, а? Ты ж меня из родного мира выдернул, должен же хоть как-то это компенсировать!

Голос мерзко хихикнул:

- Здоровья тебе и своего надолго хватит, силы… Ну какой из тебя силач, Сёма? Не смеши. Долголетие… Ну, как сказать – годы все твои, сколько проживёшь.

Как-то зловеще это прозвучало, да… А голос продолжил своё издевательство:

- Красота… Ха… живи с тем, что есть, по меркам того мира ты и так достаточно необычен. А бонус… Ладно, будет тебе бонус. Ты будешь выигрывать любое пари, с кем бы и на что бы ни поспорил. Пошёл!

И меня несколько раз перевернуло и понесло вверх тормашками непонятно куда.

- Эй, погоди! – успел возопить я. – Ты кто?

- Неважно…

- Что за мир? Кем я там буду?

- Хороший мир. Нирея называется. А считаться ты там будешь Супругом Бога… если захочешь, конечно. Всё, пошёл-пошёл, а то пространственно-временной карман схлопнется и останется от тебя, Сёмочка, только мокрое место…

Меня закрутило с ещё большей силой, затянуло в чернильный густой водоворот, к горлу подступила тошнота, перед глазами замелькали зелёные вспышки, и я потерял сознание с мыслью о том, что этому экспериментатору рога-то поотшибаю. Почему именно рога? Хрен знает… Вот так и унесло меня на благословенную Нирею.

====== Глава 1. Из всех писков моды белые тапки являются самым последним... ======

Сознание возвращалось медленно и как-то скачкообразно. То есть, сначала я вспомнил своё имя. Потом в голове замелькали лица родных и близких и картинки моего прошлого. Потом вспомнилась вечеринка и странная мелодия, позвавшая меня, а под конец – беседа в пустоте непонятно с кем. От обилия поступившей информации мой мозг жалобно скрипнул, как перезагружающийся компьютер, и пожелал вновь отключиться. Но мысль о том, что я оказался хрен знает где и хрен знает в каком качестве, быстренько заставила моё бедное сознание остаться на плаву, а глаза – открыться. Лучше б я этого не делал…

Во-первых, я лежал на чём-то жёстком и холодном, и надо мной нависал раззолоченный, покрытый резьбой каменный потолок, во-вторых, просторное помещение, в котором я оказался, очень сильно смахивало на храм – тут тебе и расписные стены, и множество светильников, курившихся ароматным дымом, и две статуи, у ног которых я и возлежал, аки свинья в луже. И в-третьих, что самое поганое, на мне не было ни ниточки. Охренеть! Неведомая сущность (правильнее было бы называть её «сучность» за такое отношение к бедному мне!) могла быть хоть что-то оставить! Представив себе, как я голый выбираюсь из этого зала, отлавливаю первого попавшегося жреца… или как там эти служители культа здесь именуются… и голосом Терминатора заявляю: «Мне нужна твоя одежда!», я истерически хихикнул. А потом неожиданно решил, что я всё равно что-нибудь придумаю. Вот придумаю и всё. Пусть я непонятное нечто, копия настоящего Сёмки, пусть я голый и босой, пусть впереди чёрт знает что, но… Я жив, здоров и… и всё ещё может наладиться.

Пытаясь настроить себя на оптимистический лад, я поднялся, поскольку не хотел застудить на холодном камне самое дорогое из того, что у меня ещё осталось, и продолжил оглядывать помещение. Мой взор приковали к себе две статуи, у подножия которых я лежал – мужская и женская. Женская была высечена из бело-розового мрамора, её волосы были вызолочены, а в глазницы вставлены тёмно-синие камни, напоминающие сапфиры. Камни были просто громадные, они были не огранены, а скорее сглажены, только в центре каким-то образом был вырезан зрачок. От этого взгляд богини… да, скорее всего, богини казался пугающе живым, а милая улыбка – какой-то хищной. Статуя была облачена в одеяние из белоснежной струящейся ткани, расшитой серебром, и от этого напоминала мою двоюродную сестру, дочку тёти Ханы, Дину на собственной свадьбе. Когда взгляд счастливой невесты падал на незадачливого жениха, у неё на лице появлялось именно такое выражение: «Попался, родимый!» Это мне не понравилось, и хотя во всём остальном богиня была полным совершенством, я перевёл взгляд на статую бога, выполненную с не меньшим искусством, но на этот раз не из бело-розового, а из золотисто-коричневого камня. Волосы бога были черны, как ночь (банально, но неведомый скульптор именно такого эффекта и добивался, ибо в длинных волосах были рассыпаны серебристые звёзды), глаза у него, в отличие от богини, были зелёными, и я прикинул стоимость изумрудов, украшавших его глазницы. Вышло по меркам моего мира оч-чень даже нехило. Бог, в отличие от богини, был крылат, посеребрённые крылья словно плащом окутывали его фигуру, но и того, что оставалось на виду, было достаточно, чтобы заставить меня судорожно сглотнуть. Неведомый скульптор явно знал толк в красоте мужского тела, статуи древних греков рядом с этой казались жалкими поделками… такое невозможно вообразить, такое нужно только видеть… Значит, эти бог и богиня не плод фантазии скульптора, а некие, весьма могущественные существа, управляющие этим миром? И проклятая «сучность» что-то мне впаривала о том, что я буду считаться супругом бога… Я ещё раз окинул взглядом статую, и мне показались, что губы бога изогнулись в ехидной усмешке. Ой-вэй, вот я попал…