- Слушай, Ильг… – спросил я продолжавшего сидеть рядом на кровати парнишку, – а нельзя ли сюда каких-нибудь цветочков притащить? В горшках там или в вазах… Только чтобы выносливые были и неприхотливые.

Ильг с изумлением посмотрел на меня, пришлось объяснить ему пришедшую в мою головушку гениальную идею. После чего парень понятливо закивал и куда-то умчался. Появился он ровно через три минуты, таща здоровенный вазон, в котором топорщилось зелёной щёткой растение с красивыми резными листьями и мелкими беленькими цветочками, похожими на звёздочки. Вазон он поставил рядом со столиком, убежал, притащил ещё один, и второй поставил рядом с кроватью. Логично. Неизвестно, где Нинивиль заставит меня пить его аццкое зелье. Да и в комнате как-то стало поживее, к тому же растения приятно и нежно пахли. Вот и ладушки. Теперь пункт два – как избежать телесного контакта с Нинивилем? Может, попробовать поспорить? Вряд ли он купится так же легко, как Раафан, но попробовать стоит. А уж если ничего не получится… Тогда останется только расслабиться и терпеть. Чёрт… Противно-то как.

Не успел я всласть полюбоваться на оживившийся интерьерчик, как в покои заявились новые визитёры. Я уже говорил, что это просто проходной двор какой-то? Похоже, здесь шляются все, кому не лень.

На сей раз это были слуги в таких же забавных передничках, как у Ильга, и трое дюжих Стражников. Слуги принесли с собой несколько сундучков, догадки о содержимом которых навели меня на грустные размышления и некий предмет, в котором я опознал клизму и злобно сплюнул. Начинается в колхозе утро…

Стражники же, увидев мою отнюдь не радостную физиономию, наставили на меня какие-то странного вида пики. Причём, хоть выглядели эти пики весьма легкомысленно, я и не думал сомневаться, что при случае перепадёт мне не слабо.

Двое приблизили концы пик вплотную к моей шее, третий же в это время отстегнул цепь от ошейника и жестом показал мне на дверь в купальню. Я молча подчинился и отправился, куда показывали.

Затем время словно остановилось. Мне действительно поставили клизму, и я не отказал себе в удовольствии всласть поматериться во время этого малоприятного процесса, затем отвели в купальню, вымыли везде, где только может дотянуться рука человека, растёрли, намазали маслом, которое быстро впиталось в кожу, сделав её идеально гладкой, тщательно расчесали и высушили вымытые до скрипа волосы, заплели их в сложную косу, подкрасили веки, лицо и губы… Я терпел всё это достаточно тихо, но когда в поле моего зрения появились флакончик с маслянистой жидкостью и весьма натурально выполненный огромный дилдо… Блин, там такое было… Каждая венка была подчёркнута, а уж головка была таких размеров, что её с трудом могла бы засунуть в рот и героиня порнушной классики под ласковым названием «Глубокая глотка». Вот только не надо спрашивать, откуда я знаю об этом шедевре, всё равно не скажу. Так вот, этот сакральный предмет вызвал у меня бурю возмущения. Такое в живого человека пихать? Нет, нет, и ещё раз нет!

Однако и слугам, и Страже было глубоко плевать на мои душевные терзания. Мне вновь приставили пики к шее, повалили на спину, а третий Стражник ловко развёл ноги и держал так довольно долго, пока слуги, надо признаться, довольно осторожно, запихивали эту бяку мне в задницу. Больно было невыносимо, но я закусил щёку изнутри и терпел. Почему-то показывать свои слёзы и страх мне не хотелось. Зато большой Петровский загиб вспомнился сам собой, и я его изложил всем желающим меня слушать легко и без запинок. Не помогло. Слуги чётко выполнили отданный приказ, затем меня на руках перенесли в спальню и привязали к кровати за руки и за ноги в позе морской звезды, подыхающей под жарким пляжным солнышком. Вот оковы, правда, с меня сняли. Совсем. Но мне было так невыносимо, что я этой малости порадоваться не мог. Каждое движение отдавалось болью – всё-таки у меня там очень давно никто не бывал, а штука была слишком огромной. Убедившись, что всё сделано, а привязан я крепко и надёжно, слуги и Стражники ушли. Я повертел головой, убедился, что если сильно вытяну шею, то в горшок с растением всё-таки попаду, и немного успокоился. Чему быть, того не миновать. Жаль только, что на постоялом дворе дядюшки Фигвама я оставил задницу Нинивиля в пошлой девственности. Сейчас было бы хоть понятно, за что страдаю.

Ильг, который не участвовал во всех этих процедурах, подошёл ко мне и начал гладить по голове. Во взгляде его было искреннее сочувствие.

- Ничего… – прошептал я. – Я всё выдержу. Думаю, что тебе было хуже, но ты же не сломался.

Ильг в ответ только грустно кивнул и снова начал гладить меня по голове, но вдруг кошкой отпрянул в угол. Дверь открылась в очередной раз. Вошёл Нинивиль с небольшим, меньше стакана по объёму, кувшинчиком в руках.

Мой внешний вид вызвал у него массу положительных эмоций и здорово поднял… настроение. Глазёнки у моего будущего насильника заблестели, он поставил кувшинчик на столик и быстренько меня полапал во всех доступных местах. Бр-р… Такое чувство, что до меня липкая противная лягушка дотрагивается.

- Руки мыл? – мрачно спросил я. – А то потные, аж противно.

- Нарываешься! – укоризненно заметил Нинивиль. – Вот надо же – такое тело… и такой язык гнусный. Вырвать его тебе, что ли? Выносить ребёнка это тебе не помешает…

- Выносить ребёнка мне помешает, прежде всего, то, что я парень, придурок! – не выдержал я.

- Заткнись! – прошипел Нинивиль. Надо же, я его до белого каления в рекордно короткие сроки довожу. Даже с завучем нашей школы так не получалось.

- С хуя ли? – резонно поинтересовался я. – Я в этих экспериментах участвовать не хочу, с чего бы мне стараться?

- Значит, так, – мрачно вымолвил Нинивиль, у которого явно стало дёргаться веко. – Сейчас ты пьёшь зелье, потом я тебя… эээ… оплодотворяю, и для тебя всё может закончиться. В противном случае я просто плюну на всё и отправлю тебя к стражникам. Они, знаешь ли, ребята горячие, можешь, вон у этого уродца спросить. Он в курсе.

Ильг сжался, как от удара, и стал медленно пятиться к двери.

- Стоять! – рявкнул Нинивиль. – Я тебе не разрешал уходить!

- А без зрителей не встаёт? – невинно поинтересовался я. – Эх, к целителю тебе надо… У нас такие были… «Психологами» назывались.

Нинивиль скрипнул зубами.

- Считаю до трёх и зову Стражу, – с трудом справившись с собой, сказал он. – Раз… Два…

- Ладно, давай свою гадость, – отозвался я. Нинивиль перелил жидкость, больше всего напоминавшую по цвету болотную воду с тиной и головастиками, в бокал, уже стоявший на столике, и поднёс к моим губам. Я зажмурился и сделал глоток, оставив жидкость во рту. Гадость неописуемая.

- Глотай! – рявкнул Нинивиль.

Именно в этот момент Ильг неловко двинулся и уронил одно из кресел. Кресло, соответственно, с грохотом рухнуло. Нинивиль повернул голову на шум, я ловко плюнул гадость в горшок, попал не хуже снайпера и тут же сделал вид, что меня начинает тошнить.

Нинивиль между тем выругал Ильга, и я понял, что и без большого Петровского загиба с ругательствами в этом мире всё в порядке, потом обернулся ко мне.

- Что это за гадость??? – прохрипел я.

Нинивиль аж просиял:

- Терпи, так надо, – произнёс он почти ласково.

- Какое терпи, меня вывернет сейчас! – продолжал ломать комедию я, с радостью отметив, что кувшинчик практически пуст.

- Я же сказал, потерпи, – уже холоднее произнёс Нинивиль, скомандовал Ильгу:

- Пшёл вон! – и, подойдя к кровати, начал расстёгивать пуговицы на рубашке.

Пиздец, товарищи… Голубь споткнулся и с хриплым криком упал с балкона…

====== Глава 21. Ты увидишь – он бескрайний, я тебе его дарю! ======

Примечание автора: товарищи, будьте бдительны, здесь имеется что-то вроде тентаклей. Рейтинг НЦ-17. Чтение только по достижении возраста согласия.

Пиздец, товарищи… Голубь споткнулся и с хриплым криком упал с балкона… – не вовремя пришла мне в голову одна поговорочка. Я мысленно представил себе матерящегося голубя, падающего вниз, как топор, и неприлично заржал. Нинивиль страдальчески скривился: