Оказавшись у койки, Мэри не убирала руки с плеча девочки.

— Все нормально, ты можешь прикоснуться к ней. Вот так.

Мери подалась вперед и взяла мягкую холодную руку.

— Анналай, привет. Битти пришла проведать тебя.

Посмотрев на девочку, она ободряюще кивнула… и Битти нахмурилась.

— Она уже умерла? — прошептала девочка.

Мэри заморгала.

— О, нет, милая. Она не умерла. И она может слышать тебя.

— Как?

— Просто может. Давай же. Я знаю, она хочет услышать твой голос.

— Мамен? — позвала Битти.

— Возьми ее руку. Все нормально.

Когда Мэри чуть отстранилась, Битти протянула руку… и, прикоснувшись к руке матери, девочка снова нахмурилась.

— Мамен?

Внезапно все сигналы тревоги снова затрубили в панике, резкие звуки разорвали хрупкую связь между матерью и дочкой, заставляя медперсонал в спешке обступить койку.

— Мамен! — Битти вцепилась в нее обеими руками. — Мамен! Не уходи!

Мэри пришлось оттащить Битти в сторону, когда Хэйверс начал криком раздавать указания. Девочка сопротивлялась ее хватке, но потом обмякла и закричала, руки тянулись к ее маме, волосы спутались.

Мэри прижимала к себе метавшееся тельце.

— Битти, о Боже…

Хэйверс встал у кровати и начал делать массаж сердца, в это время подкатили реанимационную тележку.

— Мы должны выйти, — сказала Мэри, увлекая Битти к двери. — Подождем снаружи…

— Я убила ее! Я убила ее!

***

Подлетев к Рейджу, Вишес рухнул на колени и потянулся к куртке брата, а затем футболке, раздирая слои, открывая…

— О… твою мать …

Пуля вошла справа от центра, там, где за клеткой из костей располагалось шестикамерное сердце вампира. И пока Рейдж хватал ртом воздух, сплевывая кровь, Ви оглянулся по сторонам в панике. Повсюду сражения. Спрятаться негде. Время… на исходе…

Бутч уже бежал к ним, поджав голову, отстреливаясь сороковыми в ближайших лессеров, чтобы самому не словить свинца. Когда бывший коп пришел на базу[15], его торс и бульдожьи ноги пропахали борозду в густой коричневой траве в попытке остановиться.

— Нужно вывозить его, — раздался бостонский акцент.

Рот Рейджа был широко раскрыт, и донесшийся выдох своим дребезжанием напоминал грохот в коробке, полной камней.

В обычное время мозг Ви работал без сучка, без задоринки, внушительный ум был как личной характеристикой, так и даром, определявшим всю его жизнь. Он всегда был рациональным, логичным, циничным сукиным сыном, который никогда не ошибался.

И, тем не менее, серое вещество застопорилось на месте.

Годы медицинской практики на поле боя сказали ему, что брат умрет через пару минут, если сердечная мускула действительно была порвана или продырявлена; одна или даже больше чем одна камера сердца выливала кровь в грудную полость.

Что отключит сердечную функцию, а также зальет кровью брюшную полость, смертельным образом влияя на кровяное давление.

Это ранение требовало немедленной медицинской помощи… и даже при наличии необходимых технологий и оборудования в стерильных больничных условиях, успех еще не был гарантирован.

— Ви! Мы должны увезти…

Мимо просвистели пули, и они припали к земле. И с ужасным мысленным пересчетом, процессор Ви пришел к неприемлемому заключению: жизнь Рейджа или их двоих.

К черту. Я сделал это с ним, подумал Ви.

Если бы он не сказал брату о видении, Рейдж бы не выбежал раньше времени и сохранил бы контроль в бою…

Вишес вскинул пистолеты, снимая трех лессеров, подступавших к ним, в это время Бутч извернулся на земле и сделал то же самое, но с другой стороны.

— Рейдж, оставайся с нами, — прохрипел Ви, выпуская пустые обоймы и заменяя их свежими. — Рейдж, ты должен… дерьмо!

Опять стрельба. И его ранили в гребаную руку.

Он проигнорировал собственную кровь, его мозг снова пытался найти решение, которое избавило бы Рейджа от долбаного погребального костра. Он мог вызвать свою Джейн, потому что ее нельзя убить. Но она не сможет провести здесь операцию на открытом сердце, ради всего святого. Что если…

Вспышка света была настолько яркой и внезапной, что Ви задумался, кто, черт подери, тратит время на то, чтобы отправить лессера назад к Омеге…

Вторая вспышка заставила его повернуть голову и опустить взгляд на Рейджа. Вот… срань. Два столба ослепительного света сочились из глазниц брата, выстреливая в небо двумя параллельными лучами, которые вполне могли пронзить луну.

— Дерьмо!

Кардинальная смена плана. Кардинальная, черт подери.

Ви поспешил к Бутчу, оттаскивая его от Рейджа.

— Валим!

— Что ты делаешь… Дева Мария, Матерь Божья!

Они побежали на карачках, пригибая головы, перепрыгивая через извивающихся лессеров, огибая их трупы, превращая себя в трудные мишени. Когда они добрались до ближайшего заброшенного здания с учебными аудиториями, то один за другим завернули за угол и зашли за укрытие, Ви первым, Бутч прикрывал.

Грудь бешено вздымалась, и Ви выглянул из укрытия. В центре открытой площадки тело Рейджа скрючивалось от превращения, его руки и ноги извивались, торс взмывал вверх, выгибаясь. Зверь вырывался наружу из тела мужчины, огромный дракон высвобождался из ДНК, в которой ему приходилось жить.

Если Рейдж еще не умер, то это точно убьет его.

Но не было возможности остановить превращение. Дева-Летописеца прошила проклятьем каждую клеточку его тела, и когда он выбирался наружу, то процесс был подобен поезду, который уже не остановить.

Смерть позаботится о проблеме.

Смерть Рейджа… остановит все это.

Ви закрыл глаза, мысленно крича.

Секунду спустя он раскрыл веки с мыслью «ни за что, черт подери». Ни за что он не позволит этому случиться.

— Бутч, — рявкнул он. — Я должен уйти.

— Что? Куда ты…

Это стало последним, что он услышал, прежде чем исчезнуть.

Боли не было.

В груди Рейджа не было боли после выстрела. И это первый признак того, что дело — дрянь. Болевые ранения обычно не повергают в шок. Онемение? Наверное, хороший индикатор того, что он в смертельной опасности… вместе с тем, что его свалило наземь, и пулей, вошедшей в грудную клетку.

Моргнул. Попытался дышать. Опять моргнул.

Кровь во рту, густая жидкость в горле… поднимавшаяся волна мешала попыткам втянуть кислород в легкие. Доносившиеся звуки были приглушенными, словно его уложили в ванную, и вода скрыла его с головой. Зрение закоротило, небо то представало перед глазами, то снова исчезало. Дышать становилось все тяжелее, давящий на грудь вес все увеличивался, сначала это был вещевой мешок, потом — футболист… сейчас превратился в универсал…

Быстро… все происходило очень быстро.

Мэри, подумал он. Мэри?

Мозг выплюнул имя его шеллан… может, Рейдж даже произнес его вслух… словно супруга могла услышать его.

Мэри!

Паника заполнила его вены, выплескиваясь в грудную клетку вместе с плазмой, которой он, без сомнений, залил все вокруг. Единственная его мысль была не о смерти, сражении или даже безопасности братьев… он молился, чтобы Дева-Летописеца сдержала свою часть сделки.

Чтобы он не оказался в Забвении в одиночестве.

Предполагалось, что у Мэри будет возможность покинуть Землю вместе с ним. Ей должны разрешить последовать за ним, когда он отправится в Забвение. Это было частью сделки, заключенной с Девой-Летописецей: проклятье оставалось с ним, его Мэри исцелялась от лейкемии, и раз его супруга была бесплодна после противоопухолевой терапии, то она останется с ним на столько, насколько пожелает.

«Черт подери, ты умрешь этой ночью».

Только он услышал голос Вишеса в голове, как лицо брата показалось в поле зрения, заслоняя небеса. Рот Ви шевелился, бородка двигалась, когда он выговаривал слова. Рейдж попытался отмахнуться от парня, но руки не слушались мозга.