— Я устала от всего. От всей этой лжи, наркотиков и зависимости. Я устала от этой семьи.

Брюс со скрипом открывает дверь спальни, с негодованием глядя на меня.

— Что за черт? — кричит он, сперва глядя на меня, затем на маму.

Мама входит, пытаясь держать ситуацию под контролем.

— Ничего. Просто спор. Я успокою ее.

— Нет, — говорю я вслух. — Нет. Ты не успокоишь меня! Тебя никогда не было рядом, так какого черта ты думаешь, что сможешь взять надо мной контроль?

Декстер выходит из комнаты мамы и Брюса, глядя на меня. Его кожа трясется, он боится всего этого шума, он выглядит так, будто его не кормили все время, пока я отсутствовала. Это ранит мое сердце. Я была тем, кто заботится о нем, и я эгоистка.

— Идя сюда, малыш, — шепчу я, похлопывая себя по ноге.

Когда он направляется ко мне, Брюс пинает его ногой в заднюю лапу, от чего он скулит.

— Чертов тупой ублюдок.

Декстер почти падает, но доходит до меня.

Я хватаю еще что-то с края стола и бросаю в Брюса, сильно промахиваясь. Оно попадает в стену рядом с ним.

— Не трогай его, тупой мудак.

Прежде он выглядел пьяным, но теперь я даже не могу сказать, его лицо поменяло свой цвет, стало каким-то фиолетовым.

— Равин, — кричит мне Мус в то же время, когда мама шепчет, — Что ты делаешь?

Я иду в свою комнату с Декстером, но Брюс пресекает меня, хватая за руку так сильно, как он только может, толкая меня в стену.

— Слушай меня, ты, маленькая сучка, никогда впредь не говори со мной так.

— Не трогай когда-либо ее так впредь снова! — голос Джерона эхом проносится по дому.

Стоит мертвая тишина, пока все мы смотрим на Джерона, который отталкивает моего брата и направляется к Брюсу. Он убирает руку Брюса от меня и отталкивает его. Он ударяет его об стену два раза, так же как он сделал это со мной, но сразу же дает отпор Джерону. Я в ужасе смотрю, как они наносят друг другу удары, но в результате Джерон валит Брюса на пол. Мама фоном кричит, умоляя их остановиться, пока Мус стонет, но не делает ничего, чтобы остановить это. Я не могу ни двигаться, ни сказать что-либо. Я оцепенела. То есть, до того момента, пока Джерон валит Брюса на пол и не наносит ему удары один за другим.

Бросившись к ним, я хватаю Джерона за руку.

— Остановись, Джерон, — но прежде чем я делаю это, он успевает ударить меня в глаз.

Падая на пол, я начинаю дышать слишком часто, секунда уходит на то, чтобы прийти в себя. Мус кричит на Джерона, он называет его куском дерьма, за то, что он ударил меня. Мама бежит к Брюсу, наплевав на меня.

Кивая головой, я говорю Мусу:

— Это моя вина.

Джерон смотрит на меня с ужасом в глазах. Я вижу в них вину.

— Мне так жаль детка, я не хотел.

— Все в порядке, — автоматически отвечаю я. В этот раз это действительно в порядке. Это было по моей вине, и я знаю, что это был несчастный случай. Я не много знаю о реальном мире, но я точно знаю, что Джерон никогда не причинил бы мне вреда.

— Нет, это не так, — говорит он.

Вставая передо мной, он опускается, чтобы помочь мне, но прежде чем я беру его за руку, Мус толкает Джерона на пол.

— Оставь мою сестру в покое. Убирайся из этого дома, тебе здесь не рады.

— Ему здесь рады! — кричу я на своего брата.

Он указывает на дверь.

— Убирайся.

Встав твердо на обе ноги, я чувствую быстро нарастающую внутри уверенность, а не гнев.

— Тогда я ухожу с ним.

В этот раз Мус смотрит на меня, сведя брови вместе.

— Я думаю, что у тебя есть жених, и он ищет тебя. Почему бы тебе не направиться к нему и не развеять его мысли о том, где ты.

— Не говори так со мной, — говорю я ему стоя на своем. Так как Джерон учил меня стоять за себя. — Тебя никогда нет рядом, так что не смей думать, что ты знаешь хоть что-нибудь обо мне и Кайлере. Я не люблю его, я не хочу его.

Мус начинает говорить что-то, но мама прерывает его спустя столько времени.

— Позволь ей уйти, если она того хочет.

В ее голосе столько боли и мне интересно, может быть, просто может быть, это было пробуждением для нее.

Брюс мычит в позе эмбриона. Я уверенна, что он пытается что-то сказать, но Джерон сделал это невозможным для него. Торопясь, я бегу в свою комнату, убедившись, что избегаю Брюса. Я хватаю рюкзак и начинаю запихивать в него все, что попадется под руку и что может мне понадобиться, чтобы протянуть пару дней. Я понятия не имею, когда вернусь, но надеюсь, что мама не подпустит Брюса к моим вещам.

Возвращаясь обратно в комнату, я вижу, как Мус помогает Брюсу остановить кровотечение. Мама на кухне дала Джерону пакет замороженного гороха. Они оба заметили меня, когда я подошла. Мама смотрит вниз с позором, но не говорит ни слова, проходя мимо меня. Я не знаю, почему я ждала, что она скажет что-то, но я надеялась, что она скажет, что, бросит Брюса, наконец, или что ей жаль, или ... что угодно.

— Извини за это, — с позором говорю я Джерону.

— За что? — спрашивает он. Его бровь с любопытством вздымается. — Ты действительно шутишь? Я надрал ему задницу и спас тебя. Черт, я твой современный принц.

Улыбка расплывается на моем лице даже после того, что только что произошло.

— Ты, без сомнений, и есть он.

Не желая оставаться здесь дольше, я спрашиваю, можем ли мы идти. Куда угодно.

Мы выходим из дома и не оглядываемся назад. Как только мы подходим к мотоциклу, он расплывается в улыбке.

— Что? — спрашиваю я.

— Это не белый конь, но думаю, что подойдет. Что скажешь?

— У меня нет выбора.

Он наклоняется, прикасаясь своими губами к моим.

— У меня тоже.

Я на самом деле удивлена, когда мы едем к отцу Джерона. Я не думаю, что он хотел бы привезти меня сюда, если бы Кайлер был здесь, но, вероятно, что после стычки с Брюсом у него столько адреналина в крови, что он не отказался бы от второго раунда с Кайлером.

Я не думаю, что смогу перенести еще одну драку. Я истощена эмоционально.

— Почему бы тебе не пойти в мою комнату, если ты помнишь, где она.

— Я помню, — говорю я ему, когда мы проходим через главный вход.

Он все равно показывает куда идти, но сам идет в противоположную сторону, на кухню.

— Я буду там через минуту.

Спустя несколько минут он приходит ко мне в спальню. Он ставит большую тарелку с бутербродами с арахисовым маслом и чипсы, бросает мне на кровать бутылку с водой и одну открывает для себя. Я оглядываю его, его владения.

— Что заставило тебя вернуться? — спрашиваю я спустя секунду. У меня нет аппетита, мой желудок стянут.

Он садится, переставляя тарелку так, чтобы оказаться рядом со мной.

— У меня было чувство, что с тобой что-то не хорошо. Я доехал до конца дороги и не мог понять, какого черта я оставил тебя там.

— Он никогда не бил меня прежде, — признаю я. — Хотя, я всегда боялась его.

— Я ненавижу это... — он смотрит вниз. Его руки сцеплены и его взгляд сосредоточен на них. — Ты никогда не должна бояться. Если когда-либо тебе станет страшно, делай что-нибудь с этим. Скажи кому-то, купи пистолет, чтобы защитить себя, что угодно. Я... я не буду здесь, чтобы защищать тебя, но я хочу спасти тебя любым способом, которым только смогу.

Кладя свою руку поверх его, я говорю хоть что-нибудь, но только не о его болезни.

— Я никогда не стреляла из пистолета.

Он оглядывается на меня почти с восторгом от моего ответа.

— Хочешь попробовать?

— Что? Нет!

— Давай. У отца есть несколько, мы можем пострелять прямо здесь.

Я с недоумением смотрю на него. Я думаю о том, что он застрелил свою маму и что что-то подобное может произойти снова. Я медленно качаю своей головой.

— Все нормально, мне не нужно это. Я не хочу.

— Христа ради, ты будешь жить в чертовом Техасе. Ты должна, по крайней мере, попробовать и иметь пистолет.

— Я не хочу.

— Почему?

— Потому что не хочу.

— Почему, Равин?