— Может быть. Спросите Бена, он под навесом.

— Хорошо. Я заеду на обратном пути. Пока, добрые люди. Мистер Бонфорд, скоро увидимся.

Никто не проронил ни слова, пока его шарканье не затихло вдалеке. Элинор пребывала в растерянности. Разве все уладить не было идеей Бентона Бонфорда? И разве он не понимает, что Марвин Коулс — паразит и пьяница? И как Бентон мог даже предположить, что такой неряха сумеет подняться на высоты в том бизнесе, который вела его тетка? Ради всего святого, ведь деньги — это еще не все. Если только речь идет о том случае, когда их нет.

Воцарилось зловещее молчание. На лице Тони Мондейна застыло выражение явного неодобрения. Лицо Бентона Бонфорда не выражало ничего, словно было высечено из камня. И лишь одна Элинор была похожа на испуганного цыпленка.

Она взяла карандаш, постучала по столу, сломав грифель, почувствовала себя полной идиоткой и нервно сказала:

— Ах да. Телефонные звонки. Пока вы отсутствовали. Я почти забыла. Во-первых. — Она взглянула на Бентона, который оглянулся и посмотрел на нее отсутствующим взглядом. — Мэтт заболел. Это адвокат Джулии. Прошлой ночью ему пришлось выйти на улицу во время грозы, он искал щенка. Он здорово простудился, но сказал, что надеется завтра быть в офисе.

Бентон пожал плечами:

— Нет проблем. Я еще буду здесь.

«Конечно, он будет. Пока не набьет карманы деньгами. А вот потом он уберется, так ведь, парень?»

Стараясь не показывать своих эмоций, Элинор повернулась к Тони, который по-прежнему сидел, не шевелясь, за столом напротив нее.

— И звонили из вашего магазина в Сент-Луисе. Агент из «Сотбис» вылетел сегодня рейсом «Трансуорлд Эйр лайнс» и прибудет в Сент-Луис к десяти. Надо ли, чтобы кто-нибудь встретил его?

— Проклятье! — тихо выругался Тони. Только не Доминик. Он стукнул кулаком по крышке стола. — Полагаю, что это лучше всего сделать мне. Человека из «Сотбис» полагается встретить наилучшим образом, так ведь?

Широко улыбаясь Элинор, он сделал круговое движение рукой, которое объединяло их обоих и исключало Бонфорда, поскольку фермер из захолустья, вероятно, думает, что «Сотбис» — это ярмарка подержанных машин, а не элитарный антикварный аукцион.

Элинор отвернулась и еще раз взглянула в свой листок. Но голос ее приобрел некоторую уверенность:

— Я потрясена. Что у вас есть такого, что интересует «Сотбис»? Королевские драгоценности?

— Боюсь, что нет. Просто серебро из одного поместья в Джорджии. Сегодня вечером я поеду в город, а утром вернусь. Э, может, вы тоже хотите поехать? Я уверен, что Бонфорд обойдется без вас в эти несколько часов. А поездка, может быть, вас встряхнет, бедное дитя.

«Бедное дитя» не оценило предложения Тони. Энтони очень ловко подчеркнул специально для Бентона, что будто бы Элинор и раньше отправлялась наедине в царство Мондейна. Элинор возмутило его предложение, потому что он ее об этом никогда не просил и у нее даже мысли не возникало о таком предложении, и уж, конечно, не тогда, когда была жива Джулия.

«Тонкая игра, — подумала Элинор. Она почувствовала себя на месте ветчины, положенной между двух кусков хлеба. — Но ты должна выжить!»

Она схитрила. Пожав плечами, она сказала:

— Как любезно с вашей стороны предложить мне это! Посмотрим, как пройдет остаток дня.

Она отлично знала, как пройдет день, и одновременно поняла, что убедила Тони. В предложении ее привлекало только одно: ей не придется проводить ночь под одной крышей с Бентоном Бонфордом.

Кресло скрипнуло, когда она откинулась назад и одарила Бентона Бонфорда приветливой улыбкой, сказав:

— Вам тоже звонили. Телефон я записала. Кажется, они беспокоились.

Она и сама не понимала, почему ее голос звучит так вежливо. Но она достаточно умна, чтобы не рыть себе могилу собственными руками. По крайней мере, пока.

Было трудно угадать, как Бонфорд отнесся к адресованной ему информации. Он только кивнул, поднялся с места, склонился над ней и взглянул в ее листок с номером телефона. А затем набрал его.

Длинная рука в хлопчатобумажной куртке была всего в шести дюймах от носа Элинор. Она почувствовала запах дизельного топлива. Пока он ждал, его пальцы ритмично постукивали по крышке стола. Она отметила про себя, что у него квадратные ногти, коротко подстриженные и чистые, а на одном из пальцев красуется массивное с печаткой кольцо, которое, к ее изумлению, указывало, что Бентон закончил университет в штате Миссури. Элинор тотчас же устыдилась своего снобизма, она-то едва успела закончить высшую школу, а в последние два месяца учебы была уже беременна.

Она расслышала, как в трубке, которую Бентон прижимал к уху прямо над ее головой, громкий голос сказал: «Посольство России».

«Вот и мне выпал небольшой шанс похвастаться, — подумал он не без доли юмора, — но будь он проклят, если станет это делать».

Бентон только назвал себя и согласился подождать.

От Элинор чудесно пахло.

«Должно быть, это тот флакон, который он чуть было не принял за лосьон после бритья, будучи сегодня в ванной. Конечно, это не были духи по пятьдесят долларов в модной бутылочке с единорогом на пробке, которыми пользовалась Джилл. Но аромат восхитительный. Так пахнут полевые маргаритки. Маргаритки вообще не пахнут, идиот!

И вообще, выброси сентименты из головы. Девица и ее дружок держатся с тобой, словно ты сорняк какой-то».

К счастью, в трубке раздался сердечный голос Ивана Доганова.

Ответный визит делегации из России состоится через две недели. Запланирована охота на оленя в Дакоте, и гости настоятельно интересуются, приедет ли Бентон Бонфорд.

«О, Господи, — подумал Бентон, — успею ли я вовремя убрать урожай с поля? И магазин тети Джулии — что мне с ним делать?»

Он не знал. Очень простые задачи иногда становятся неразрешимыми, и именно с такой задачей он и столкнулся.

Но одному дед его прекрасно обучил: все делать вовремя.

В ответе Бентона не прозвучало и тени тревоги. Он произнес обязательные слова, которые принято произносить в подобных случаях, и повесил трубку, нахмурившись. Две недели. Надо торопиться. Надо очень торопиться.

Элинор заметила, что он нахмурился.

— Плохие новости?

— Приглашение на охоту, — ответил он и назло больше ничего не объяснил. Если Мондейн хочет играть в игры типа «кто — кого», то ради Бога. Проклятье, он не собирается ронять свое достоинство, даже ради милостей этой дамочки с серебряными волосами, которая уже начала его утомлять.

Он повернулся, хотел уйти, но тут появился Бен, который, вытирая руки ветошью, спросил:

— Хотите заправить машину сейчас?

Бентон ответил:

— Конечно. Если вы готовы.

Бен кинул чек на стол перед Элинор.

— Продал этому хмырю шесть штук, — коротко обронил он, не беря на себя труд объяснить, кто это «он». — Могу я взять фургон и съездить за товаром с распродажи фермы Зиммера?

— А ты управишься?

Бен расплылся в улыбке.

— Этот парень мне поможет, — сказал он, кивнув в сторону Бентона седой лысеющей головой. — К пяти мы должны вернуться. Если нет, то закрывайте. У меня есть ключ.

— Отлично. Мэри Энн придет?

— Не сегодня. Она в няньках: ее дочь заболела. Кстати, если дама из Квинси приедет за высоким кленовым комодом, то он стоит в углу, но я еще не заменил латунную ручку на нем.

— О цене договорились?

— Цену назначила еще Джулия. Она сказала, что можем уступить не более пятидесяти долларов, не больше. Документы на столе, здесь. Увидимся позже.

Он вышел, Бентон за ним, и Элинор еще раз с изумлением обнаружила, что помещение стало значительно больше, когда Бентон покинул его. Кажется, Тони подумал то же самое.

— Ну и бык, — пробормотал он, а затем наклонился к ней и осклабился. — Наконец-то мы одни.

— Не вполне, — сказала Элинор, поскольку колокольчики у входа звякнули. Перегнувшись через стол, она увидела двух дам в большого размера джинсах, сшитых на заказ, продвигающихся по центральному проходу по направлению к лампе Тиффани, стоящей на китайской горке. — У меня покупатели.