Морис спустился под землю и тут же увидел ответ на вопрос, который так мучил бойцов из Бригады.

В команде рейдеров был один орк, следовательно, они могли связаться со всем подпольем орков. Это могло означать что угодно. Популяция орков в трущобах Ньюарка не уступала по численности любому городу северо-востока, а может, и всей Северной Америки. Морис слышал, что первые орки стали перебираться под землю вскоре после Пробуждения, стараясь заблаговременно подготовиться к репрессиям со стороны фанатиков из числа людей. С тех пор их подземные коммуникации усложняются с каждым годом. Попадались районы города, под которыми находились настоящие подземные ульи, построенные без плана и без ведома муниципальных властей. Во многих местах орки уходили под землю по-настоящему глубоко. Гораздо глубже, чем рискнет спуститься нормальный человек.

Чем ниже опускаешься в тоннель, тем сильнее становится страх перед замкнутым пространством. Это представляло угрозу рассудку, чем Морис предпочитал не рисковать. А сегодня в этом и не было необходимости.

Тоннель проходил прямо под убежищем рейдеров, на глубине буквально нескольких метров. Судя по всему, это был очень старый тоннель, потолок подпирали деревянные стропила. Местами стены поосыпались. По этому тоннелю рейдеры вышли за оцепленный Бригадой периметр.

Морис задумался. Вряд ли рейдеры останутся в подземелье надолго — не допустит их руководитель. Все кончилось бы тем, что бойцы из Бригады спустились бы за ними в тоннель, а это поставило бы под удар невинных орков. Значит, рейдеры как можно быстро выбрались на поверхность и приступили к поиску нового убежища.

Бригада специального назначения потерпела откровенное поражение. Задача найти новое убежище рейдеров ложилась на плечи Мориса. К счастью, у него были для этого все возможности.

Он вернулся к ожидающему «мерседесу».

Тяжелая металлическая решетка была зацементирована, но сбоку имелся просвет в форме арки, через который можно было разглядеть дома на противоположной стороне улицы. Правда, разглядеть их можно было только при помощи контрольной деки «Мицухама» и модернизированного прибора видения компании «Сикорски-Белл». Все это имелось в распоряжении Торвина (кого же еще?). Едва увидев два темно-синих фургона, он подал сигнал Филли.

— Приготовиться!

Сигнал к выходу из Ада.

Фургоны на полной скорости подлетели к убежищу и с визгом затормозили. Сказать, что Торвин ожидал подобного развития событий, было бы большим преуменьшением; Торвин был абсолютно уверен, что именно так все и произойдет. Уверенность пришла после того, как он обнаружил прикрепленное к днищу своего фургона крошечное микроэлектронное устройство. Паршивый, никчемный жучок. Хитрый и подлый. Практически незаметный до момента включения, в ходе которого он передавал собственные координаты.

Как только он проделал это в первый раз, защитные системы фургона пришли в неистовство. Остальное было делом техники.

Выбраться из убежища оказалось довольно сложно. Они не могли просто уйти — требовалось надежное место. К тому же им приходилось нянчиться с беспомощным ученым и полуживой корпоративной шлюхой. Едва Рико предложил Л. Кану отведать дерьма, как на них обрушился целый мир. Против оказались и те, кто их подстраховывал при выдергивании Сурикова. Они получили команду отбить ученого и его бабу, а рейдеров уничтожить. Потому-то корпорации и подстраховывают свои дела. Но Рико и здесь их перехитрил. Он заставил всех стеречь развалюху в Секторе-20 в Северном Колдуэлле, а сам вывел Сурикова и Фаррис в безопасное место.

Стоящий перед домом фургон был, разумеется, камуфляжем. Он в точности походил на супернавороченный автомобиль Торвина, но только снаружи. Поначалу, когда Рико заказал дубликат машины, Торвин подумал, что тот спятил. Но на то и начальники, чтобы планировать все заранее. Готовиться к неожиданному. Даже если при этом тебя считают чокнутым. Кстати, эта часть плана стоила немного. Пришлось, правда, целый день помотаться по автомобильным свалкам, потом поварить, покрасить — и двойник готов! Вплоть до номеров. Пришлось заодно сварганить одноразовый мотор, который едва тянул и глох на каждом углу.

Остальное совсем просто. Надо было оставить в доме одного или двух человек, чтобы они включали и выключали свет, ходили, разговаривали и маячили перед окнами. Добровольцами вызвались Шэнк и Филли. В данный момент они находились у потайной двери, ведущей из подвала в подземный тоннель. Если у Шэнка и Филли осталось хоть немного мозгов, они не станут затягивать с отходом, поскольку солдаты уже повыскакивали из фургонов и бегут к дверям с переносным тараном.

Торвин видел, как они выбили дверь и ворвались внутрь. Система наведения позволяла Торвину хорошо разглядеть форму штурмующих. Никаких черных нашивок. Ни намека на службу безопасности «Дайзака». Зато на каждом левом плече красовался шеврон собачьей Бригады специального назначения. Интересно. Торвин слышал об этой бригаде. Недавно они выкуривали гангстеров из Сектора-17. Из этих парней получались неплохие коммандос, хотя умно работать они не могли.

С чего бы на такое дело задействовали Бригаду спецназа? Торвин размышлял над этим вопросом, спускаясь по бетонной трубе, которая, соединяясь с канализацией Гамильтон-Драйв, служила водоотводом для всего квартала. Вскоре к нему присоединились Шэнк и Филли.

— Ну как у вас? — негромко спросил Торвин.

— Как по маслу, — ответил Шэнк.

— Почему для такой операции они наняли идиотов из спецназа?

— Наверное, решили сэкономить, — улыбнулась Филли.

Первые выстрелы прогремели в десять вечера.

Виктор Гевара сидел в саду у себя дома. Так получилось, что, когда началась стрельба, он как раз посмотрел на часы.

Первой прозвучала длинная автоматная очередь, за которой разразилась целая канонада одиночных выстрелов и взрывов. Несколько секций широких стеклянных окон сада тут же разлетелись вдребезги. В ту же секунду мирно посвистывающие птицы подняли невыносимый гвалт.

На мгновение Виктор растерялся, но тут же приказал себе успокоиться.

Последнее время ночи стали особенно темными, а в его положении всегда было чего опасаться. Будучи цивилизованным человеком, Виктор это понимал и предпринял необходимые меры предосторожности. Предвидя лихие события, он успел отправить в Бостон свою двадцатитрехлетнюю жену Кристину, дочек Диону и Ивану, а также зятя и двух внуков. Гордость не позволяла ему бежать от опасности, но семью он обязан был защитить.

С улицы доносились крики и стоны раненых. Виктор решил, что, если выживет, то застрахует на огромную сумму не только себя, но и всех своих служащих. Эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Теперь он подумал о том, что ему рано или поздно придется объясняться с родными и близкими тех, кто погибает, защищая его дом. Придется также позаботиться о тех, кто уцелеет. И он сделает это, потому что он взял на себя ответственность за их судьбы. Потому что так требовал закон чести. Только собаки и прочие животные могут отвернуться от своих мертвых, как от кучи гниющих отходов. Виктор бывал разным — иногда хорошим, иногда плохим. Но он никогда не был псом.

Даже в молодости, в те суровые дни, когда он жил в Секторе-19, в самых бандитских районах Роузлэнда и Плезантдейла, он был таким же. Стимулом ко всему служило честолюбие, но ничто не вытесняло чести, самоуважения и веры в себя как в человека.

Он вступал в шайки, а потом становился их лидером. Со временем он занял видную позицию в местном преступном синдикате, известном под названием «Руэда», или «Колесо». С этого момента Виктор принялся устанавливать собственную сеть контактов и собственную агентуру. Где бы он ни появлялся, он всегда говорил с людьми вежливо и уважительно. И всегда вел себя как человек чести. Он не лгал и не выкраивал, предлагал людям максимум за их деньги. И люди к нему тянулись. Они верили ему, как посреднику и доверенному лицу. Они знали, что на него можно положиться. Они знали, что его слово значит очень много. В атмосфере ежедневных надувательств и измен Шестого Мира его слово ценилось как платина.