— Зря она, однако, так себя ведет, — молвил Проводник осуждающе, но услышал его только шедший рядом Криницкий, — в пещерах суета бывает опасна. А громкие звуки горы и вовсе не терпят.

Правоту Проводника хоть отчасти подтвердил… неровный каменистый пол туннеля. Споткнувшись об одну из незамеченных ею неровностей, Кира брякнулась, растянувшись на полу. Вздохнув, Илья ускорил шаг. А когда настиг упавшую и почти по-детски хныкающую от боли и обиды девушку, помог ей подняться.

Проводник же, по обыкновению своему, на помощь не спешил. И если б Криницкий обернулся, да не будь вокруг так темно — заметил бы его саркастическую ухмылку на бородатой физиономии.

Не горел, как оказалось, желанием изображать джентльмена и Малран. Если вообще знал, что это такое. Когда Кира упала и вскрикнула, он разве что шаг замедлил.

Впрочем, к добру или к худу, но эта небольшая неприятность стала последним приключением трех путников по дороге в Темные Земли.

Выход на свежий воздух, кстати, по эту сторону от гор, оказался совсем низеньким — пришлось чуть ли не ползком выбираться. Снаружи была ночь… каковую, впрочем, трудно было назвать темной. По крайней мере, после долгой прогулки сквозь мрак пещер и туннелей.

В немалой степени ослабляла темноту и полная луна, оказавшаяся какой-то не то розовой, не то красной. И непривычно большой, так что даже невооруженным глазом можно было различить не только темные пятна «морей», но и, кажется, даже крапинку кратеров. И Криницкому достало беглого взгляда на эту луну, чтобы заметить: «рисунок» на ней совсем не такой, как на ночном светиле его родного мира.

Вокруг высился лес. Правда, не слишком густой, чтобы заслонить кронами деревьев небо, луну, а в дневные часы солнце. Если они вообще здесь бывали — дневные часы и солнце.

С последним предположением-вопросом Илья поспешил обратиться к Проводнику. Чем вызвал у него еще одну, исполненную чувства превосходства, ухмылку.

— Нет, конечно, — отвечал Проводник, — сутки тут меняются, как и везде… кроме подземелий и подгорных путей. Но вот такого, как многие любят… чтоб небо голубое, солнце яркое и ни облачка — нет, не бывает. Но, может, оно и к лучшему. Зато солнечный удар в Темных Землях точно не схватишь. Ну да ладно…

Произнеся последнюю, сугубо дежурную, фразу, он замолчал ненадолго — всего на несколько мгновений. После чего перешел к главному для себя вопросу.

— Здесь наши пути расходятся, — начал Проводник, неожиданно допустив в голос сентиментальную нотку, — ваши дела в Темных Землях — это только ваши дела. Меня они не касаются, а я не касаюсь их. Через семь дней… как мы договорились с Вольгроном, я прихожу на это место и жду вас от одного рассвета до другого. Если вы успеете сделать все, что задумали и подойти сюда к этому времени, я помогаю вам вернуться в родные края.

— А если не успеем? — осведомился Малран, как показалось Криницкому, с вызовом.

— Я приду еще через семь дней, — без обиняков отвечал Проводник, — и снова подожду. Столько же. И если вы не появитесь и на этот раз… что ж, придется мне о вас забыть. На всякий случай: об этом с Вольгроном мы тоже договаривались, так что сделка наша будет считаться выполненной. Без обид и нареканий. В конце концов, я Проводник, а не нянька. И ваш вождь, между прочим, это понимает.

Он уже повернулся и собирался, было лезть в проход, ведущий обратно на подгорную дорогу. Но теперь его окликнула Кира:

— Хоть подскажите, чего нам ждать от Темных Земель. А то мы здесь впервые…

— Чего ждать? — специально для нее Проводник задержался, и, обернувшись, лукаво ощерился, — девочка, а ты сама-то как думаешь? Даю подсказку: тут тоже люди живут. А чего ждать от места, где много людей?

После чего сам же ответил на свой вопрос:

— Едва ли чего-то хорошего.

На том разговор и окончился. Проводник отправился в обратный путь — соскучившись не иначе, по своей отшельничьей берлоге. А Илья, Малран и Кира двинулись в противоположном направлении. Где именно искать Колдунью и Вора из «Пророчества о Разрушителе», они не знали. Однако надеялись выяснить, выйдя к людям да порасспросив их.

А для начала надлежало выбраться из леса. Здесь все трое путников не видели ничего сложного — росли деревья редко… непривычно редко после лесов по другую сторону гор. Да и выглядели чахлыми, даже больными со своими жиденькими кронами и тонкими кривыми стволами. Так что просветы между деревьями оставались широкие, заблудиться было сложно. Оставалось лишь высматривать, где просветы побольше. И двигаться в их направлении.

А луна — большая, полная и яркая — охотно помогала путникам своим светом.

Сориентировавшись, уже примерно через полчаса Илья, Малран и Кира вышли на небольшую просеку. Которая непременно должна была вывести на тракт или иную хоженую дорогу. А та, в свою очередь — привести к ближайшему людскому поселению.

Так рассудили приободрившиеся путники. Они еще не знали, что скоро их путь снова перестанет быть прогулкой, лишенной приключений и забот.

Первым неладное почуял Малран — едва между деревьями в поле его зрения промелькнули несколько крупных световых пятен. Насторожившись, зоркий юноша-варвар немедленно положил руку на эфес меча, будучи готовым в следующий миг извлечь клинок из ножен и пусть в ход. По его разумению, гулять ночью по лесу, в том числе и с источником света, могли ни в коем случае не мирные путники вроде него самого. Но непременно либо разбойники… либо еще кто похуже.

О том, что действительности соответствует второе из названных предположений, стало ясно, когда три светящихся пятна вышли на просеку и остановились, преграждая путь Криницкому и его спутникам. До самих пятен осталась едва пара десятков шагов, что дало возможность рассмотреть их поближе.

От увиденного Кира испуганно взвизгнула и юркнула за спины спутников-мужчин. И, конечно, забыла, что вооружена. Да и что там говорить — даже Малран от неожиданности опешил и замер, хоть и всего на миг. В нерешительности остановилась на полпути до ножен с мечом и рука Ильи.

На просеке стояли, терпеливо ожидая, три скелета. В эту ночь вдруг обретшие способность ходить. Черепа скелетов освещались изнутри бледным холодным светом, видимым через глазницы и приоткрытые рты. Облака такого же света заполняли подреберья скелетов и окружали их конечности тонкой дымкой.

Разомкнутые челюсти и источавшие свечение круглые глазницы придавали посмертным гримасам скелетов сходство с удивленными улыбками. «Кто тут у нас? Новички? — словно читалось на этих, давно лишившихся кожи, лицах, — небось, еще и расслабиться успели. Забыли, куда пришли?»

Но что самое неприятное: в правой руке каждый из скелетов держал оружие. Один — меч, второй — топор, а третий — дубину. Так что было очевидно: намерения у лесных восставших мертвяков, ни с какого боку не мирные.

Конечно, до живых воинов мертвым было далеко. Даже поднятым из могилы не иначе как чьим-то колдовством. Так что оцепенение… кратковременное не помешало Илье и Малрану выхватить из ножен мечи и атаковать первыми. А Кире, в свою очередь — отступить и благоразумно держаться в тылу.

Вот только быстротой-то преимущество живых в этой схватке и ограничилось. Хоть действовали скелеты и не в пример медлительнее, хоть казались неповоротливыми… но вот атаку Криницкого, например, мертвый мечник успел блокировать. А в следующее мгновение уже самому Илье пришлось перейти в оборону. Принимая на клинок удар топора второго из скелетов.

У Малрана дела складывались получше… поначалу. Легко уклонившись от неуклюжей атаки противника с дубиной, он сноровисто подобрался к тому настолько близко, чтобы дотянуться клинком. И дотянулся — подрубив ногу мертвого супостата.

Тот зашатался, теряя равновесие. И допустил заминку, которая снова пришлась на руку варвару. Ни мига не теряя, Малран сделал еще один выпад. И рассек надвое одну из рук скелета. Ту, что сжимала дубину.

На землю своего хромого и обезоруженного противника Малран поверг уже тоже без помощи оружия. Просто мощным пинком туда, где при жизни у него находился живот. Скелет рухнул в траву на обочине просеки. А юный варвар уже ринулся на второго из противников. Скрестив клинки со скелетом-мечником.