– Нет. Не фокус, – пробормотал Джейми.

– Ну! Атас! Ну ты и пижон! Вот это воля!

– Спасибо. – Джейми широко улыбнулся.

– Нет, правда!

– Ладно, расскажи про «Пластиковый огонь», – попросил Джейми.

– Моя команда! Еще даст всем прикурить! Автограф хочешь? Пока задешево.

Тень упала между Джейми и Стиксом.

– Снюхались, колдуны? К домовым на вечеринку собрались? – оскалился Хэнк.

Джейми сделал невозмутимое лицо, но внутри все сжалось, пульс забился в забинтованном пальце, больно и быстро. Стикс глянул в прыщавую рожу Хэнка.

– Пошел в жопу, Хэнк, – сказал он и снова повернулся к Джейми, не обращая больше внимания на угрожающе нависшего верзилу.

Хэнк пожал плечами и пошел прочь, однако рожа его побелела от подавленной ярости. Джейми поднял бровь на Стикса.

– Хороший фокус! В чем секрет?

– Секретное оружие. По имени Монк. «Монк Неприступный» – девки его зовут. Клавишник наш, мой корешок. Ему Хэнка сделать – раз плюнуть. Большой души человек, я вас познакомлю. В сборной школы по борьбе. Весь день в «качалке», когда на «муге» не играет.

– На девок, похоже, и времени нет.

– Не интересуется глупыми созданиями.

Джейми покраснел:

– Вы чего. Вы с Монком?

– Гомики? Еще бы! Девки поверить не могут насчет Монка. Ревность. – Он ухмыльнулся. – А ты?

– Нет-нет. Но я.

– Без предрассудков, так?

– Ну да. – Джейми почти не врал.

– Я тоже. Насчет «правильных».

До Джейми дошло, что Стикс дразнит.

– Если честно, я ни разу не был знаком с кем-нибудь, кто был.

– Гомосексуалистом? Голубым? Ты так думаешь? Как тебе известно, десять процентов населения – гомики. Сколько человек было в классе, когда я пришел? Десять? Вот видишь: теория вероятности. Один – гомик. Вообще-то сексуальная направленность может иметь какое-то значение, если ты кого-то хочешь. Я тебя не хочу, так что не бери в голову. Ты меня хочешь?

– Нет! – выпалил Джейми.

– Слишком много чувства! Ладно, ладно, это я так, подразнить. Мы ведь по-прежнему друзья, правда?

– Правда.

– Знаешь, ты и «Пластиковый Огонь». Все. Все остальные в школе боятся Хэнка с прихлебалами. Ты у нас вроде как почетный член, а?

– Я, наверное, не заслуживаю. Все-таки я еще побаиваюсь Хэнка. – Джейми был тронут.

– Не бери в голову. Если б у меня не было Монка, я бы тоже побаивался. Тем, кто дружит с «Пластиковым Огнем», Хэнка бояться нечего. Я замолвлю словечко. Мы за тобой присмотрим. Я скажу, и Монк шепнет Хэнку кое-что на ушко. Ты будешь под колпаком.

– Под колпаком?

– В смысле, в порядке. Колдуны же должны чудно говорить. Нам, уродам, надо держаться друг друга.

– У?

– Нам, уродам. Гомикам, тем, кто живет в чудных домах, и все такое. Ты ведь живешь в этом чудном месте, на Кленовой, нет, что ль?

– Я живу на Улице Кленов.

– Там один дом на всю Кленовую, так? Посещают, а? Призраки, там, ведьмы? И колдуны, особенна Таин ственные исчезновения, оргии, и все дела, да?

– Да обычный дом. Правда.

– Я бы посмотрел как-нибудь.

– Лучше дождись тогда Хеллоуина[2] для полноты эффекта.

Тень мысли пронеслась в сознании Джейми. Он припрятал ее на потом.

Появление Булвера прервало их беседу. Начался урок.

Джейми наблюдал за Баунти. Та изучала землю в цветочных горшках.

– Земля сухая, Векки. Ты бы полила, – сказала она, стоя у библиотечного стола.

– Полей сама. Ты же видишь, я меняю Джейми повязку.

Джейми отвел взгляд от перевязанного хвостика, который был когда-то мизинцем.

– Ма, почему всегда мизинец? Чего Оно каждый раз в одно и то же место?

– Похоже, дело не в этом. Оно ведь дважды покушалось на это место у тебя, а у Харвест – один раз, и у меня – один. Я понимаю, о чем ты. Видимо, это как бастинадо.

– Бастинадо?

– В гаремах. Обычное наказание для женщин. Их бьют палками по пяткам. Болезненно, но не выводит из строя. – Она улыбнулась. – По крайней мере, они могут как раньше исполнять свои обязанности. – Улыбка исчезла. – Я думаю, Оно чувствует, что нас можно использовать, неважно, есть у нас мизинцы или нет. Оно нами пользуется, вот что.

Баунти вернулась со стаканом воды.

– Все, щенка нет, – сказала она, выливая воду в цветочный горшок. – Долго же это тянулось. И со щенком тоже. Три дня на собаку, шесть на кошку. Интересно, почему так?

– Да ясно, почему, – сказал Джейми, когда Векки закрепила повязку. – Его тошнит от щенков и котят.

Боб оторвался от своего монитора:

– Ну хватит. Отныне Оно не сможет заставить нас это сделать. – Он испуганно взглянул на потолок, осмотрел комнату.

– Оно, не сможет? – криво усмехнулся Джейми. – Ты не боишься, что Оно тебя услышит, Боб?

– Как бы это узнать, где Оно, вот что. – Боб потряс своими записями и расправил плечи.

– Не там ищешь, Боб, – мягко сказал Джейми. – Когда мы начали выращивать растения в этом доме? Проверь зеркало, Боб. Смотри, как Оно заставило Баунти принести Ему глоток воды!

– Спать пора давным-давно, – сказал Боб. – Пошли. – Он вывел их из комнаты. Руки его были глубоко засунуты в карманы.

Как всегда в первую пятницу месяца, у Джейми было два свободных урока, и дома он оказался рано. Все за исключением Харвест сидели в кухне и пили кофе с волованами, начиненными омарами, по рецепту Боба.

Джейми вернулся к вчерашнему вечернему разговору. – Как известно, Оно кормится котятами и щенками, – сказал он. – Скоро нам придется искать какой-то выход из положения. Может, найти бездельника какого-нибудь. Кого-то ненужного, без семьи. Ну, например, водителя нашего автобуса. Трижды его предупреждали, чтобы за руль пьяным не садился. Натуральный алкаш, пропойца. Никто и не заметит. Скорее другого найдут.

Боб швырнул поднос на кухонный стол.

– Оно не сможет, – тихо проговорил он, – не сможет заставить меня делать Его грязную работу. Оно не властно над нами.

– Нет? – приподнял бровь Джейми. – Помнишь то время, когда Оно было маленьким и беспомощным? И как мы его любили? Разве это были наши настоящие чувства? Я чувствовал Его власть. Не стоит быть таким самонадеянным: с тобой может произойти то же самое. Спроси маму или Харвест. А прошлый вечер, помните? Воды немножко – все, что Ему было нужно. Бывают периоды, когда Оно насытилось. Удовлетворено. И с нами то же самое, будто выпили слегка.

– Эйфория, – перебил Рон.

– Да, можно и так сказать.

– Вам, похоже, нравится, что с вами происходит, нравятся вам такие моменты, – поддел Боб.

– Разве это не всем нам нравится? В смысле, эти периоды. Я что-то не заметил, чтобы ты составлял исключение.

– Ну хватит! – Боб покраснел. – Во всяком случае, Оно не в силах заставить меня пойти наперекор моей совести. Котята и щенки – ладно, чтобы спасти моих близких от боли и страданий. Но не убийство. Этого я Ему не позволю.

Он вскочил из-за стола и подошел к кухонной двери. В проеме он остановился, потер лоб. Векки встала: – Куда ты, Боб?

– Сделать кое-что, – ответил он.

– В погреб?

– Да, в погреб.

Все спустились следом.

На верстаке лежала медная трубка. Боб взял ее и заглянул внутрь.

– Вот эта, пожалуй. – Он стал надевать трубу на мизинец левой руки. Векки схватила его за руку, но мужчина вывернулся.

– Не надо, ма, – посоветовал Джейми. – Хуже будет, если ты ему помешаешь.

Металлический цилиндр уперся в основание пальца. В таком вот наконечнике Боб вставил палец между щечками тисков и правой рукой начал их зажимать. Лицо его не выражало ничего, но голос зазвенел:

– Кажется, я собираюсь раздробить себе палец.

Стальные щечки примкнули к трубке и уже сдавливали ее стенки. Рука, сжимающая тиски, замерла.

– Я сумел остановиться! Я победил. Вы видите? Я сильнее Его.

Приговаривая таким образом, Боб подыскивал зубило.