Мне показалось, что последняя фраза относилась не только к тетушке Лие.

Прошло пять с половиной минут.

— Патрули не сработали, — сказал Костя. — Что-нибудь должно же у них разладиться. Видишь, эти молодцы загрустили, не зная, что предпринять. С главного поста нет приказаний. Давай потихоньку передвигать ноги к колодцам. Там система сигнализации нарушена. Через час здесь можно превратиться в жаркое. Тут мы как на сковородке. Ветер не проникает сюда, да он совсем стих. Ну, я первый.

— Еще шаг — и я стреляю! — прогремело над площадью. — Патрули вышли. Ждите!

Видимо, мы попали в сеть электронных заградителей и каждое наше движение фиксировалось. Мне стало казаться, что за нами наблюдает кто-то живой и злорадно посмеивается. То же самое пришло в голову Косте.

— Он еще скалит зубы, — зашептал он. — Что, если здесь остался один из них?

— Сколько же ему тогда лет, по-твоему?

— Правда… многовато… Хотя нашему старику не меньше. Возможно, бессмертный?

— Тогда не умели еще создавать киборгов.

Костя многозначительно подмигнул:

— Много мы знаем, что они умели и что не умели!

Он набрал в легкие воздуха и крикнул: — Где ваш патруль? Мы не можем больше стоять на такой жаре! Сейчас же присылайте его или… — Угроза замерла у Кости на губах.

Из кустарника справа от строений вывалился еще один довольно странный робот: низенький, толстый, похожий на пингвина, на коротких ножках-гусеницах. Он со звоном шлепнулся об асфальт и тут же встал, как ванька-встанька, и быстро направился к нам.

Остановился в пяти шагах.

Вид у него был глуповато-самодовольный, в щелках-глазках мелькали разноцветные искорки, к рычагам-рукам намертво прикреплено что-то похожее на два подводных пистолета.

Костя приветствовал его:

— Доброе утро! Как поживаешь, старина? Что это ты так вооружился?

В ответ робот прохрипел, силясь повернуться к нам спиной:

— Не разговаривать! Оправдания бесполезны. Там разберемся. Следуйте за мной!

— Где — там? И куда следовать?

— Не разговаривать! Следуйте за мной!

— Куда следовать, когда ты скрипишь, как ржавая петля, и ни с места!

Наконец с большим трудом «солдат» повернулся на сто восемьдесят градусов и с лязганьем покатился по старому следу.

Мы пошли за ним, за нами наблюдали три глаза на его затылке. Одна рука с пистолетом передвинулась за спину.

Мы шли как загипнотизированные, не спуская глаз с дула пистолета; оно угрожающе направлялось то на Костю, то на меня.

— Трудно придумать более идиотскую ситуацию, — ворчал Костя.

Как только солдат ступил на дорогу, густо заросшую кустарником, то стал путаться своими ногами-гусеницами в корнях и ветках, несколько раз он упал. Мы хотели было улизнуть, пользуясь его кажущейся беспомощностью, но вовремя заметили, что в любом положении солдат ухитрялся держать нас на мушке. Ничего не вышло и когда мы попытались отстать от него; робот тоже остановился и сказал тоном, не предвещающим ничего хорошего:

— Не замедлять движения, дистанция между нами — три метра. — Сделал паузу и добавил многозначительно: — Во избежание неприятностей.

— Что за манера выражаться! — ворчал Костя. — Сплошные архаизмы. «Во избежание!» А неприятностями он считает выстрел в живот. Ты заметил, что он все время целится мне в живот?.. Не отставай! От этого железного идиота всего можно ожидать. Шагай веселей да не вздумай упасть. Дай руку! Выкрутимся! Они выкрутились и мы найдем выход!

— Кто это — они?

— Те, кто удрал отсюда… Смотри! Машина с вещами. Остановилась, а у них не было времени ее исправить. Нам пока некуда спешить. Выкрутимся.

Вокруг грузовика с ржавым металлическим кузовом выросли пальмы, машина стояла, окруженная стволами, как забором. Невдалеке от машины застыли два робота-солдата, прочно попавшие в тенета лиан.

— Наш Томми не застрянет, — ворчал Костя. — У него хорошая память. Смотри, обходит заросли, идет по своему старому следу. Попался все-таки?

Лязгая ногами-гусеницами, Томми пытался вырвать корень, петлей поднявшийся из земли. Мы с интересом наблюдали, как солдат, поняв, что корня ему не порвать, дал задний ход и обошел преграду.

Костя похвалил:

— Молодец, Томми!

Мы прошли около ста метров. Томми заметно сдал. Движения его стали ленивыми, он часто останавливался перед веткой, преграждавшей ему дорогу, будто решал трудную задачу, затем осторожно продолжал путь.

— Выдыхается наш Томми, — сказал Костя, — сдают аккумуляторы.

Внезапно кустарник кончился. Томми бодро покатился по зеленому асфальту, направляясь к приземистому зданию с настежь раскрытой дверью. «Во избежание неприятностей» мы побежали за ним.

Томми остановился у двери, опустил руки, направив пистолеты в землю, и показывая всем своим видом, что выполнил поручение, а теперь пусть другие расправляются с нами.

Все-таки не верилось, что мы так легко от него отделались, и Костя обратился к нему с пространной благодарностью за то, что он так заботливо обращался с нами во время трудного пути.

Робот молчал, только иногда вздрагивал, будто делая попытку вскинуть пистолеты и разделаться с Костей, а заодно и со мной за явную насмешку, звучавшую в Костиных словах. Трудно сказать, как в конце концов повел бы себя наш Томми, не приди в голову Косте счастливая мысль крикнуть на него повелительным тоном:

— Ну, что стоишь? Ты же выполнил приказ. Иди сейчас же к себе!

Невероятно, чтобы Костя интуитивно разгадал фразу, введенную в программу управления роботом. Видимо, все дело в тоне и количестве звуков произнесенных им трех фраз.

Томми послушно повернулся к нам спиной и покатился по дорожке к еле приметному строению в густой зелени.

Минуту назад единственным нашим желанием было удрать от робота и от этих распахнутых настежь дверей, а сейчас нас так и тянуло в таинственный сумрак за дверями.

— Рискнем, — предложил Костя и, не дожидаясь моего согласия, вошел в помещение. — Двери не закрываются, заходи, Ив! — пригласил он меня.

И я не без опасения перешагнул порог.

Мы шли медленно, озираясь по сторонам. Впереди зажигались невидимые лампы, освещая панели из пластика под красное дерево. Позади лампы гасли. Справа и слева через равные промежутки мы видели двери. Судя по надписям, за ними находились помещения с аппаратурой. Надписи — черные на золотистом фоне — загорались, как только мы останавливались у дверей. На полу лежал ковер из синтетических волокон приятной расцветки. Коридор шел с заметным уклоном в недра острова. Я обратил внимание, что в стенах находились двери-задвижки из стали.

— Если они сработают, то нам придется повозиться с ними, пока откроем, — сказал Костя.

Меня всегда удивлял его оптимизм. Он ни на минуту не сомневался, что если все двери захлопнутся, то мы все равно выберемся отсюда.

Коридор круто свернул вправо, и мы, пройдя немного, вошли в довольно большой зал. Вошли, не заметив, так как и здесь двери уходили в стену.

Медленно комната наполнялась светом. Создавалось именно такое впечатление, что густой желтоватый свет льется со стен и заполняет комнату.

Первое, что бросалось в глаза в этом подземелье, была очень большая кабина из желтоватого прозрачного полимера, перегороженная на две части такой же прозрачной стенкой. В каждое отделение вела узкая щель, закрываемая выдвижной дверью. Двери были вдвинуты в стену, на торце двери поблескивали никелированные защелки замка.

В одной кабине стул лежал на боку, возле двери, второго стула вообще не было, его почему-то выбросили за порог.

В каждом отделении от стенки до стенки, в ширину помещения, стоял узкий стол из коричневого полированного пластика, на нем микрофон в виде кобры с раздутой шеей, несколько контрольных приборов, переключатели, кнопки, несколько рядов кнопок.

Мы стояли в дверях одной из кабин, Костя пояснил:

— Кабинет для операторов. Смотри, наверху сетчатый экран от влияния токов высокой частоты. Здесь масса электроники. Но зачем их закрывали на замок и почему они дежурили вдвоем? Здесь мог управиться робот средних способностей.