- Дело не в этом. Меня гложет мысль, что я вел себя как трус. Я сам хочу, чтобы все это вышло наружу. Тогда трус я или нет, но я смогу глядеть людям в лицо. Неужели ты этого не понимаешь?

Она понимала. Достаточно было на него поглядеть. "Я обязана чувствовать то же, что чувствует он, - думала она, - как бы я к этому ни относилась; только так я смогу ему помочь; может быть, только так я смогу его удержать".

- Нет, я отлично все понимаю. Майкл не прав. Давай примем удар, и пусть наши головы будут "в крови, но мы их не склоним" {Строка из 116-го сонета Шекспира, перевод С. Маршака.}. Как бы там ни было, мы не будем "капитанами своей души" {Из стихотворения Э. Хенли (1849-1903) "Непобежденный".}.

И, заставив Уилфрида улыбнуться, она усадила его рядом с собой. После долгого молчаливого объятия она открыла глаза и поглядела на него так, как умеют глядеть только женщины.

- Завтра четверг. А что, если на обратном пути мы заедем к дяде Адриану? Он на нашей стороне. Что касается помолвки, - мы ведь можем быть помолвлены, а говорить будем, что нет. До свиданья, мой хороший!

Внизу в вестибюле, открывая дверь на улицу, Динни услышала голос Стака:

- Одну минуточку, мисс!

- Да?

- Я давно служу у мистера Дезерта, - вот я тут и рассудил, мисс... Вы ведь помолвлены с ним, если я, конечно, не ошибаюсь?

- И да, и нет, Стак. Но я, во всяком случае, надеюсь выйти за него замуж.

- Вот именно, мисс. И вы меня, конечно, извините, но это хорошее дело, мисс. Мистер Дезерт - человек горячий, и если бы мы с вами, как говорится, заключили союз, ему это было бы только на пользу.

- И я так думаю; поэтому я вам утром и позвонила.

- Мне на своем веку приходилось видеть немало молодых леди, но все они, по-моему, были ему не пара. Вот почему я и взял на себя смелость...

Динни протянула ему руку.

- Я рада, что вы это сделали, я сама этого хотела; у нас ведь все очень сложно, и боюсь, чем дальше, тем будет труднее.

Тщательно обтерев руку, Стак протянул ее Динни, и они обменялись неловким рукопожатием.

- Я чувствую, он что-то задумал, - сказал Стак. - Конечно, не мое это дело, но он частенько ни с того ни с сего срывался с места. Если бы вы дали мне номера ваших телефонов, мисс, может, я и сумел бы вам обоим услужить.

Динни записала ему номера телефонов.

- Вот это городской, моего дяди сэра Лоренса Монта на Маунт-стрит, а это загородный, в имении Кондафорд, в Оксфордшире. Либо по одному, либо по другому меня почти наверняка можно найти. И я вам очень благодарна. У меня точно гора с плеч свалилась.

- И у меня тоже, мисс. Мистеру Дезерту я всем обязан. И желаю ему всяческого благополучия. Он, может, человек и не на всякий вкус, но я ему душевно предан.

- Я тоже, Стак.

- Не стал бы говорить вам пустые приятности, мисс, но ему, извините, конечно, очень повезло.

Дин-пи улыбнулась:

- Нет, это мне повезло. До свиданья, и еще раз спасибо.

Она ушла, если можно так выразиться, едва касаясь подошвами Корк-стрит. У нее есть союзник в самой пасти льва, соглядатай в дружеском стане, преданный предатель! И, нарочно путая все метафоры, она спешила назад к дому тетки. Отец почти наверняка зайдет туда перед возвращением в Кондафорд.

Увидев в прихожей хорошо знакомый старый котелок, она предусмотрительно сняла шляпу и лишь потом вошла в гостиную. Отец разговаривал с тетей Эм, но, увидев Динни, они замолчали. Теперь уж все, завидев ее, будут обрывать разговор на полуслове! Она спокойно села и поглядела им прямо в глаза. Генерал не успел вовремя отвести взгляд.

- Динни, я был у мистера Дезерта.

- Знаю, милый. Он решил подумать над тем, что ты сказал. Во всяком случае, мы подождем, пока все не станет известно.

Генерал смущенно поерзал в кресле,

- И официально мы не помолвлены, - если тебе от этого легче.

Генерал отвесил ей легкий поклон, и Динни перевела взгляд на леди Монт, обмахивавшую разгоряченное лицо листком сиреневой промокательной бумаги.

Наступило молчание.

- Когда ты едешь в Липпингхолл, Эм? - спросил наконец генерал.

- На будущей неделе, - ответила та, - а может, еще через неделю! Лоренс знает. Я выставляю двух садовников на Выставке цветов в Челси. Босуэлла и Джонсона.

- Ну? Неужели они все еще у тебя?

- А как же! Кон, тебе надо посадить пестиферу. Нет, это как-то иначе называется, - ну, такие волосатые анемоны...

- Пульсатиллы, тетя.

- Прелестные цветы. Им нужна известь.

- У нас мало извести в Кондафорде, - сказал генерал. - Ты ведь знаешь!

- Зато азалии у нас в этом году были просто чудо, тетя Эм!

Леди Монт отложила промокательную бумагу,

- Я говорю ему, Динни, чтобы они к тебе не приставали!

Поглядев на угрюмое лицо отца, Динни сказала:

- Тетя, ты знаешь этот чудный магазин на Бондстрит, где продают всяких животных? Я там купила статуэтку маленькой лисички с лисятами, чтобы папа лучше относился к лисам.

- Ох уж эти охотники! - вздохнула леди Монт. - Когда их выкуривают, это так трогательно!

- Даже папа не любит раскапывать норы или засыпать ходы землей, правда, папа?

- Н-нет... - сказал генерал. - В общем, нет.

- И даже детей мажут кровью, приучают к охоте, - продолжала леди Монт. - Я сама видела на тебе кровь, Кон.

- Неприятно и, главное, ни к чему! Теперь этим забавляются только старые бурбоны.

- Он так противно выглядел, Динни!

- Да, папа, тебе это как-то не к лицу. Тут нужен курносый, рыжий, веснушчатый парень, который любит убивать из любви к искусству.

Генерал встал.

- Мне пора обратно в клуб. Джин за мной туда заедет. Когда мы теперь тебя увидим, Динни? Мама... - И он запнулся.

- Тетя Эм оставила меня у себя до субботы.

Генерал кивнул. Он разрешил сестре и дочери себя поцеловать, хотя на лице у него было написано: "Все это так, но..."

Динни стояла у окна и смотрела, как он идет по улице; сердце у нее сжималось.

- Твой отец! - послышался у нее за спиной голос тетки. - Ах, как все это утомительно, Динни!

- По-моему, со стороны папы было благородно даже не намекнуть, что я от него завишу.

- Кон - очень милый, - подтвердила леди Монт, - он сказал, что молодой человек держался почтительно. Кто это говорил: "Гр-ру-гр-ру"?