Рейчел старалась сдержать рыдание, но не смогла. Жан-Люк приподнял ее голову и заглянул в возбужденное лицо. Невозможно было понять, о чем он думает, но вдруг в нем произошла перемена. В выражении лица стал заметен проблеск неудовольствия и что-то похожее на раскаяние.

Жан-Люк отпустил ее не сразу. Рейчел вздрогнула, когда он поднял руку и нежно дотронулся до ее щеки.

— Прости меня.

Слова были такими тихими. Она решила, что ей померещилось. Затем грозный холод вернулся в темные глаза Жан-Люка, и момент внезапной нежности исчез.

— Я думал, что люблю тебя. Какой дурак!

Солнечный свет заливал всю комнату. Простыни сияли белизной. Руки Жан-Люка ласкали возбужденную Рейчел. Она прильнула к его крепкому телу, чувствуя, как внутри нарастает желание. Он улыбался ей, наклонив темноволосую голову, и нежно целовал, как в давние времена.

— Я люблю тебя, — хрипло сказал Жан-Люк, заглядывая ей в глаза. — Всегда любил… Мы не должны потерять друг друга снова.

— Теперь ты нравишься тете Кларе. — Рейчел провела пальцами по его лицу. — Ты богат, как и мы, мы можем жить одной семьей.

— А как же Шон? — озабоченно поинтересовался Жан-Люк.

— Он мой брат, он тоже нуждается во мне…

Рейчел открыла глаза. Было темно. Исчез солнечный свет, заливавший комнату. Она тяжело, протяжно вздохнула. Сон показался ей явью. В ее грезах Жан-Люк был любящим, как прежде.

Некоторое время Рейчел лежала неподвижно, тщетно пытаясь уснуть. Из открытых окон не доносилось ни дуновения. Она бросила взгляд на часы: полночь. С утра предстоит церемония открытия Грейнджа.

Она встала и подошла к окну. Высоко в бархатном небе серебрилась луна. Рейчел смотрела то на сад, то на запущенный палисадник у стен коттеджа, то на деревья вдали, скрывающие теннисный корт.

Воздух был влажен. Она со вздохом поняла, что заснуть уже не удастся. Сбросила ночную рубашку и подумала было о душе, но потом ей пришла в голову другая идея, как снять нервное напряжение.

Она пошарила в шкафу, нашла то, что искала, и направилась к Грейнджу.

Бассейн был оборудован в тщательно отделанной пристройке, которая вполне гармонировала с обликом всего здания. Рейчел сунула ключ в замок боковой двери, скользнула внутрь и тихо прикрыла за собой дверь. Она сбросила парусиновые туфли и направилась в раздевалку, предвкушая освежающее купание. Кафель холодил ступни. Она шла тихо, наслаждаясь лунным светом, проникавшим сквозь стеклянные стены.

Рейчел положила полотенце на один из топчанов, скинула одежду и осталась в великолепно сидящем на ней синем купальнике. Длинные волосы она сколола узлом на шее и только хотела войти в воду, как обнаружила, что она — не единственная любительница полуночных купаний.

— Рейчел! Похоже, нам в головы пришла одна и та же идея.

Он чуть нахмурился, затем улыбнулся. Изумленная Рейчел опустила глаза.

— Мне не спалось.

— Мне тоже. Я как раз закончил работать с бумагами и решил поплавать.

— Ты, должно быть, хотел поплавать в одиночестве. — Она стояла вполоборота, не зная, что сказать и как себя вести. Он был необыкновенно красив. Рейчел вспомнился недавний сон, и, ощутив внезапную боль желания, она стала в нерешительности отступать. — Я подожду. Приду позже.

— Нет необходимости. — Ухватившись за край бассейна, он подтянулся и выбрался. С его загорелого мускулистого тела стекала вода. — Рейчел, что за глупости? Мы не можем продолжать избегать друг друга. — В лунном свете его улыбка казалась нежной, и весь он выглядел как-то по-другому, больше похожим на прежнего Жан-Люка. Он оглянулся на воду. — Здесь места вполне хватит на двоих.

Рейчел проследила за его взглядом.

— Да, конечно.

— Так поплаваем! Бассейн настолько же твой, насколько и мой, даже в большей степени.

Рейчел с бьющимся сердцем посмотрела на Жан-Люка. При том, как волнует ее одно лишь его присутствие, остаться было безумием, но уйти… Кроме всего прочего, ей очень хотелось погрузиться в спокойную прохладную воду. Она долго колебалась, борясь с противоречивыми чувствами, затем ловко нырнула.

И сразу почувствовала облегчение. Ей следовало прийти сюда гораздо раньше, когда она не находила себе места от унижения после эпизода на корте, вместо того чтобы весь вечер олицетворять мученицу.

Через минуту Рейчел показалась на поверхности, выбросила тонкие руки и поплыла кролем, опустив лицо и вдыхая на каждые четыре такта, стараясь плыть как можно более ровно и ритмично. Она умела ловко поворачивать кувырком и проделывала это всякий раз, доплывая до стенки — вперед и назад, вперед и назад… Одна дистанция, другая…

Почувствовав усталость, она замедлила темп, перевернулась на спину и принялась рассматривать на потолке сложную мозаику из ромбических и шестигранных плиток.

— Я и не знал, что ты так хорошо плаваешь, — в голосе Жан-Люка слышалось подлинное восхищение. Он наблюдал за ней, опершись руками о металлический поручень на краю бассейна. — Нам надо поговорить.

Она перевернулась и после минутного колебания длинными грациозными гребками поплыла к нему в более глубокую часть бассейна.

— Сегодня днем, — тихо сказал Жан-Люк, когда Рейчел приблизилась, — я не собирался причинять тебе боль. Совсем не хотел. Мы же были хорошими друзьями.

— И даже более того.

Голос Рейчел звучал спокойно, но сердце колотилось так гулко, что она удивлялась, как Жан-Люк не слышит его.

— Да, и это много значит для меня.

— Неужели?

Дыхание Рейчел стеснилось, возможно, потому, что Жан-Люк смотрел на нее как никогда. Он протянул ей руку.

— Ты удивлена?

Она не приняла руку, сохраняя дистанцию, несколько опасаясь его напряженного взгляда.

— Ты морочишь меня?

— Я думал, что Грейндж кое-что значит для тебя.

— Так и есть, — согласилась Рейчел. Она дотронулась до руки Жан-Люка, и их пальцы сплелись. — Я рада, что он не будет выставлен на торги, — пробормотала она, чувствуя близость его тела сильнее, чем ей хотелось бы. — Но факт остается фактом: тебе не следовало приезжать.

— Я оставил тебя в покое на все лето. Мне представлялось, что, когда я вернусь, мы сможем строить наши отношения на новой основе.

— Сегодняшний день показал, что это невозможно. — В голосе Рейчел слышалось напряжение. Она ухватилась за поручень. — Ты изменился. Жан-Люк, которого я знала, не мог обойтись со мной так жестоко.

— Что я такого сделал? Поцеловал тебя? Разве это преступление?

— Да. Если ты не понимаешь, то ты еще более бесчувственный, чем мне казалось.

Рейчел неловко оттолкнулась от борта. Ее чувства были в смятении. Мысли путались.

А нужен ли ей прежний Жан-Люк? Юный, страстный и любящий… Все прекрасное, что у них было когда-то, перечеркнуто тем предательским отъездом.

Рейчел с яростью поплыла, двигаясь быстрыми толчками, которые отнимали энергию без остатка. Она ощущала боль внутри, реальную физическую боль.

Только не думать! — твердила она себе в то время, как вода ласкала ее тело, как бархат. Не думать!

Ему следовало уйти и немедленно уехать. Почему он хочет остаться на открытие? Что за причина? Мазохизм не в его стиле, как ему думалось до сих пор. Однако после случившегося на корте возникли сомнения.

Уйди, покинь этот дом! — говорил себе Жан-Люк. Вернись в Париж к чарам Иветты.

Рейчел была в середине бассейна, когда боль пронзила икру правой ноги. Ошеломленная внезапной судорогой, она коротко вскрикнула и инстинктивно схватила себя за ногу, погрузившись под воду, затем снова всплыла, отплевываясь.

— Рейчел?

Она слышала, как он позвал ее, но, охваченная паникой, вновь ушла под воду, теряя сознание. Сильные руки подхватили ее и с легкостью вынесли из бассейна. Лицо Рейчел скривилось от боли.

— Что случилось? — спросил Жан-Люк.

— Ногу свело, — неразборчиво пробормотала она. Скорчившись на бортике, Рейчел принялась растирать мышцу, сведенную судорогой — Ой, как больно, — пожаловалась она. — Что делать? Так болит, что я с ума сойду. — Она вскрикнула от нового неожиданного спазма.