— Надо было продукты купить, — сказала Лика, выходя из кухни. — Здесь только бутылка виски и заварка, даже сахара нет.

Я чувствовал голод, но идти к ларькам не хотелось.

— Давай ложиться. Утром что-нибудь купим.

— Смотри, я-то ужинала. Пить будешь?

— А она не обидится?

— Думаешь, она помнит, сколько у неё оставалось?

— Буду.

Пистолет я положил под подушку, но, дважды больно ударившись о него локтем, убрал под кровать.

Через час я снова включил свет, закурил и отхлебнул из бутылки. Я плохо разбирался в виски, пробовал его редко, но чувствовалось, что это добротный, дорогой напиток. Приятель малолетней Катьки имел хороший вкус. Я приложился к бутылке.

— Дай мне, — попросила Лика.

Она залпом выпила почти полстакана и поморщилась:

— Олег её как был жмотом, так и остался… Чем все это закончится?

— Что — все?

— С нами.

Я пожал плечами.

— Понятно, — она усмехнулась. Горько и устало.

— Извини, ты сама во многом виновата. Не надо было во всё это лезть.

— Во что — лезть? Думаешь, мне кто-то давал выбирать?

Лежать в кровати с женщиной и чётко осознавать, что, может быть, завтра её убьют. Или попытаются убить. Она сыграла свою роль и должна уйти со сцены. А бежать ей некуда и не на что. Пойти в милицию? Там её выслушают, но никто не сможет обеспечить её охраной. Если охранять каждого, кто чего-то боится или кому есть чего опасаться… Значит, ей остаётся держаться со мной и надеяться, что у меня хватит ума во всём этом разобраться. Да беда в том, что я и сам на это не очень-то надеюсь.

— Знаешь, чего я больше всего сейчас хочу?

— Чего?

— Покоя. Чтобы никто меня больше не трогал, никому ничего от меня не надо было. Ты говоришь, не надо было лезть. А что мне оставалось? Гнить до конца жизни в этом сраном Трубцовске? Где все развлечения — купить в ларьке бутылку водки, на одном углу её выпить, а на другой пойти наблевать? Или здесь закончить ПТУ и всю жизнь до пенсии стены красить? Нарожать детей и у мужа-алкоголика зарплату отбирать, чтобы хоть на хлеб хватило? Нет, лучше уж так, как есть! Хоть жизнь посмотрела и по миру поездила. Лучше уж так, как получилось, чем как должно было быть.

— Тогда и не жалуйся.

— А я и не жалуюсь. И если б можно было начать сначала, так же и поступила бы. Об одном жалею. — Она исподлобья посмотрела на меня, и я невольно насторожился. — У меня ведь была возможность разбогатеть. Сама виновата, испугалась.

— Я думал, ты у нас и так миллионерша.

— Можно было «золотой поезд» грабануть. И ребята подходящие были, да я…

Кто-то мне уже говорил про «золотой поезд». Я ещё тогда удивился… Бабко! В баре что-то такое спрашивал…

Я вспомнил нашу с ним пьянку и похолодел. Он ушёл раньше, оборвав разговор, а я потом видел на улице, недалеко от кабака, драку. Две иномарки. Я тогда ещё посмотрел на номера. ш015 ВВ. Это же номер машины Столяра! Случайное совпадение?

— Что это за «золотой поезд»?

Я повернулся к Лике. Она улыбнулась:

— Это никакой не поезд, это так называют. Это машина. Каждый понедельник она собирает деньги с торговцев наркотой, а потом куда-то их отвозит.

Я откинулся на подушку и поморщился:

— Бред. Да в городе миллион торговцев этой самой наркотой, кто торгует «травкой», кто «сеном», кто таблетками… И что, каждый понедельник они все кому-то платят?

— Не все. Ты знаешь, сколько у нас в городе дискотек и ночных клубов? Не меньше сотни, наверное. И везде можно купить таблетки, коку, ЛСД. Сам знаешь, сколько одна такая доза стоит. Вот они и платят. За проданный товар. Представляешь, какая сумма набирается? Самая торговля идёт с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье. И вот все эти деньги собирают раз в неделю, в понедельник.

Я смотрел на неё с недоверием, и она пояснила:

— Понимаешь, вся эта дорогостоящая наркота появилась в городе не так давно. Раньше кто-то чего-то привозил, для себя да для друзей. Реально, в больших количествах, на продажу все это стали поставлять около года назад. Героин, кокаин, ЛСД, экстази… То, что пробует элита. «Травка» или «чёрное» у нас всегда были, там свои люди. А вот этими вещами заправляют, по-моему, иностранцы. И во всём этом как-то замешаны и Горохов, и Антон… Мелких торговцев несколько сотен человек. Они завязаны на этих, как его, «пушеров», что ли, и вот у них-то по понедельникам собирают деньги. На машине ездят трое человек. Водитель и два охранника. Когда сумма собрана, они приезжают в гостиницу. Там заранее снят номер. Они кому-то звонят, говорят, что деньги собрали, а потом ждут какого-то срока, чтобы эти деньги передать. И всё время сидят в гостинице, там у одного из них сестра работает дежурной по этажу, и ждут.

— И что, их всего трое?

— Да. Считается, что никто не посмеет на них напасть. Машина у них специальная, с пуленепробиваемыми стёклами, с мигалками.

— С какими ещё мигалками?

— Ну, машина принадлежит «Оцеплению». Она раскрашена, на ней эмблемы нарисованы. Гаишники их не останавливают, говорили, даже какое-то специальное указание есть. А если кто и прицепится, у них все бумаги в порядке: везут в банк деньги кого-то из своих клиентов…

— Такую сумму наличкой?

— Не беспокойся, они об этом подумали. Никто ничего доказать не сможет. Мне говорили, что маршрут составлен таким образом, что их нельзя нигде перехватить или прижать — по широким улицам, никаких тупиков, набережных. Но у них остаётся лишнее время, и они, вместо того чтобы безостановочно ездить, отдыхают в гостинице. Чемоданчик с деньгами берут с собой в номер.

— И долго они там, в гостинице, сидят?

— Когда как. Час, от силы — два.

Я помолчал, смакуя виски. Оно мне понравилось, несмотря на то, что Лика его раскритиковала.

— И что ты предлагаешь?

— Я? Ничего!

Глаза её хитро блеснули. Ну да, насмотрелась боевиков, теперь фантазирует.

— Тогда давай спать. Завтра тяжёлый день.

— А…

— Спокойной ночи.

Мы проспали почти весь следующий день. Потом я сходил в магазин за продуктами, мы пообедали, и я стал вызванивать Макса. Я надеялся, что он выполнил мою просьбу.

Макс объявился на рабочем месте в шесть часов вечера. Судя по голосу, он изрядно устал и был чем-то занят, но я уговорил его встретиться.

— В «Пекине»? — предложил я.

— Может, заедешь ко мне?

Я промолчал.

— Ладно, понял. Тогда давай где-нибудь поближе. «Гладиолус» помнишь? Давай там через полчаса. Успеешь добраться?

— Успею.

— Все, до встречи!

Когда я приехал, Макс сидел за столиком и усердно поглощал сосиски с гречневой кашей, местное фирменное блюдо. Я взял себе коньяк, ему безалкогольное пиво и сел рядом. Он недовольно посмотрел на часы:

— Сегодня ещё «стрелка» одна… Через полтора часа. Мужик в ДТП попал, теперь на него наезжают… Обычное дело. И, как всегда, ни хрена из этого не получится… Короче, был я в Центральном РУВД, уголовное дело на твоего дружбана было прекращено, сейчас у них в архиве валяется. Ты был прав! Есть там его адрес. По всем протоколам допросов проходит адрес постоянной прописки, но я смотрел рапорт о задержании. Так вот, доставляли его в отдел с Космонавтов, пятьдесят пять. Квартира сто один.

— Спасибо, — радостно сказал я.

— Не стоит. Сегодня я помог, завтра… — Макс махнул рукой. — Как на работе-то?

— По-всякому.

— Ладно, когда-нибудь расскажешь. Я побежал. Удачи!

Она очень мне требовалась, эта самая удача.

Перед тем как отправиться в гости к Антону, я заехал в Десяткино.

Лика лежала на диване и смотрела телевизор. Она подняла голову, и я увидел в её глазах немой вопрос. Но пока я ничем не мог её обрадовать или успокоить.

— Я вернусь поздно. К телефону не подходи. Если я буду звонить тебе, через четыре гудка положу трубку и перезвоню, тогда можешь отвечать. Услышишь с лестницы что-нибудь подозрительное — сразу звони по 02, кричи, что в квартиру ломятся вооружённые преступники. Не беспокойся, по такой заявке приезжают моментально. Занавески плотно задвинь и старайся верхний свет не включать.