Шучу.

На следующее утро начальник угрозыска на оперативке подвёл некоторые

итоги расследования.

Хоть прошедший в ночь с 5-го на 6-е мая дождь частично и смыл следы, но криминалисты всё же сумели установить, что Скворцова приехала на косу в машине (предположительно — иномарке), которая остановилась в ста метрах от берега. И от авто до воды две трети пути она шагала самостоятельно, в сопровождении ещё кого-то, а оставшуюся треть — её волокли… Следовательно, её оглушили и придушили по дороге…

Крайне маловероятно, чтобы поздним вечером (практически — ночью!) Скворцова согласилась прогуляться со случайным клиентом по берегу, да ещё и по пути доверчиво подставила ему для удара ломиком свой затылок….

Отсюда — предположение, что убил Аллу была не посторонний, а — «свой», которому она доверяла. В её ближайшем окружения его и надо искать!..

Задержав меня после оперативки, Дубок велел немедленно ехать в пригородный посёлок Прямое Ухо, — сегодня в полдень там должны хоронить накануне доставленное в родные места тело Скворцовой.

«Заодно поговори с её родичами и друзьями, собери максимум информации!» — строго глянул майор.

А откуда — такая строгость?.. Не иначе как — сам ранее лохнулся, забыв распорядиться собрать сведения о «раннем» периоде жизни нашей «птички», теперь же спохватился: нет ли в таящихся в её прошлом фактах какой-либо зацепочки для следствия, позволяющей уточнить мотив убийства?..

А что, очень может быть… Какой-нибудь старый друг детства, с которым росли в одном дворе, и ходили в один класс… В своё время чего-то там не поделили, она ему напакостила, он хотел отомстить, но она — умотала в город… Два года терпеливо ждал её возвращения, и, поняв, что она не вернётся, — самолично смотался в Энск, нашёл Аллочку, отвёз на косу, трахнул в анус, и — пришил!..

М-м-м… Нет, чересчур уж сложновата конструкция!.. Да и вообще, вряд ли в маленьком посёлке найдутся концы к убийству, случившемуся в не столь уж и ближнем городе… Опять — голый вассер!..

Но говорить майору, что блестящая его идейка на деле не стоит и выеденного яйца, я благоразумно не стал, а наоборот — придал своей физиономии оттенок восхищения как всегда мудрым планом вождя районной уголовки, прекрасно понимающим, в какую именно дыру надо своего подчинённого по макушку воткнуть, чтобы тот тотчас вынырнул обратно с золотой рыбкой в зубах… Дубок подозрительно покосился в сторону моей верноподданнической хари, но прицепиться не к чему, — промолчал…

…Езды до Прямого Уха — полчаса в рейсовом автобусе, но поди ещё купи билет, а потом и запоздавший автобус дождись!.. Понятно, что в служебном авто я домчался бы до посёлка намного быстрее, но кто ж мне это авто предоставит?..

Гады… Держат нас, оперов-трудяг, в чёрном теле, а потом ещё и гундосят: «Ой, вы так медленно преступления расследует!..» Сосновую шишку вам в рот — а кто виноват?.. Вы же сами и виноваты!.. Ни хрена не делаете, чтобы нас всем необходимым для работы обеспечить, а сроки расследования — соблюди, и процент раскрываемости — натяни обязательно…

Так и убил бы всех начальничков наших!.. Не пойму, почему бандиты с этим делом мешкают… Патронов не хватает?.. Так только скажите — рядовые опера сложатся боеприпасами, и подкинут вам пару ящиков!..

…Трясясь в автобусном салоне на жёстком сиденье, вспоминал опрошенных намедни «ново-руссов», и вдруг меня пробило: а ведь в целом они Скворцову как «массажистку — ласкательницу» всё ж таки = уважали!.. И это — вопреки её холодноватости, и не слишком уж тщательно скрываемому презрению к клиентам… Можно даже так сказать: именно благодаря этому презрительному отношению она и ценилась! Дескать, «да, недолюбливает нас, но в рот — берёт, и попу — подставляет!»

А это — лишний повод для самоуважения: раз моей воле покоряется даже и такая норовистая кобылка, то, значит, я и впрямь — хозяин жизни!.. Прочие. покорные и внутренне сломленные тёлки, такого ощущения самодостаточности обслуживаемым ими мужикам не дарили…

…Вот за что больше всего Скворцова и ненавидела этих откормленных самовлюблённых боровов — за подобные мысли!.. С таким настроем, по её мнению, жить на белом свете они просто не имели права…

…Не очень далеко от Энска до шахтёрского Прямого Уха, а — словно на другой планете оказался.

Кругом — грязь, вонь, разруха, туповато-«деревенские» хари, и налёт безысходности на всём — даже на оседлавших ветки деревьев тощих воробьях…

Когда-то, когда шахты ещё работали, жизнь здесь была веселее, но за последние 10–12 лет всё поменялось. Шахты закрыли, людей массово выкинули на улицу, из героев-шахтёров, привыкших к почёту, вниманию прессы и большущим (по советским меркам) получкам, они стали тем, кем по сути всегда и были: бесправным человеческим отрёбьем, ничего в этой жизни не понявшим и не узнавшим, и лишь покорно несомым бурным потоком бытия в никуда…

Почти поголовная безработица, нищета, многочисленные подростковые и молодёжные банды, беспощадно воюющие между собою за место под Солнцем… (В окрестностях — несколько заброшенных шахт, куда так легко сбросить любой нежелательный для скорого обнаружения трупешник!..)

…Похороны Скворцовой оказались скромными, без изысков, даже и без оркестра, на котором решили сэкономить…

Преждевременно состарившаяся мать Аллы (по её изъеденному морщинами лицу было заметно, что в юности она всё же была очень даже ничего!), младшенькая сестричка с уже оформившейся аппетитной фигуркой, пяток других родичей, дюжина одноклассников, несколько случайных зевак, без которых не обходятся ни одни похороны, ну и я — заезжий соглядатай из энской милиции, по здешним масштабам фигура чуть ли не руководящая, во всяком случае — влиятельная!..

Заметил, как стоявшая у могилы перед опусканием туда гроба сестрёнка Аллы щупала меня юркими глазками, красноречиво задержав взгляд на штанах… А ведь самой наверняка ещё нет и 15-ти!.. Рано мужиков глазами лапать, голуба!.. Иди лучше — в куклы поиграй…

На лежавшую в открытом гробу Скворцову я старался не смотреть — неприятно как-то… Но краем глаза всё же заметил, что смотрелась она миловидно, как говорится — хоть сейчас же на свадьбу!..

Сейчас в моргах настоящие кудесники трудятся, им только заплати — из любого пожилого страшилы с разбитой головою сделают юного смазливого ангелочка, где надо — отрихтовав, подкрасив, заретушировав… Смотреться на собственных похоронах будешь живее всех живых, так что все даже удивятся: зачем такого красавчика — и в могилу?!.

Взять меня, к примеру…Жизнь не сахар, и служба собачья, а плюс к этому — регулярные пьянки совместно с коллегами, сексотами и, на худой конец, пострадавшими…

Поэтому и выгляжу не на свои законные 27 лет, а на все 127!.. Помят, испит, небрит, одичал…

А гикнись я завтра в героической борьбе с преступным элементом, подкоси меня бандитская пуля или срази бандитский же ножик, и хорошенько поработай (по указанию руководства) надо мною морговские косметологи и гримёры, — гляну из гробика на окружающих молодо и счастливо, каким при жизни в последний раз, быть может, выглядел лет этак в семнадцать, когда школу оканчивал…