Грааль, Грааль, Грааль!.. — Чхонли бесперестанно шептал это слово, смаковал каждый его звук, произносимый им, и изводил себя в предвкушении того момента, когда он войдет в пещеру Грааля и та власть, про которую говорилось на полях тех документов Ватикана, станет принадлежать ему.

Власть над чем?.. Для чего?.. Он не задумывался ни на секунду. Поздно было уже передумывать. Он и так слишком много думал и слишком много ждал.

Он не должен был упустить свою мечту!

Рискуя сверзиться, он поспешно спустился со скалы и побежал, отбросив всякую степенность, приходящую с возрастом, к черневшему зеву пещеры впереди. Его мучала одышка, он спотыкался, а один раз даже упал и ударился об упавший здесь палец эш-ка — безжизненный, металлический, размером с небольшое дерево, с потеками машинного масла и выглядывающими из его торца оборванными темно-розоватыми искусственными мышцами.

Вань поспешно поднялся, отряхнулся и побежал дальше, погрозив оторванному пальцу кулаком. Его гнали вперед жажда и непреодолимое желание наконец довершить начатое и получить желаемое.

Грааль был так близко… так близко! Еще немного, еще чуть-чуть, поднапрячься, забыть про одышку, не обращать внимания на камни и обломки под ногами — бегом, бегом, бегом!

И каково же было его удивление, когда у самой пещеры он увидел брошенное кресло-катапульту с безжизненно опавшим на землю парашютом.

Неужели кто-то был здесь раньше него?!

Кто?!

— КТО?! — завопил Чхонли. — КТО??!!

Вопль перешел в визг, полный ненависти, злобы, разочарования и зависти.

Его! Лишили его вожделенного приза! Который принадлежал ему по праву!

Задним числом Чхонли понял, что он, похоже, сошел с ума. Но что это сейчас значило?

Ничего! Ничего!

Грааль все равно будет принадлежать ему! Ему, и только ему!

А того мерзавца, который посмел посягнуть на его сокровище, его прелесть, его сокровенный приз, он убьет, уничтожит, распылит на атомы, сотрет с лица земли!

— Эй, почтеннейший, ты не меня ищешь? — спросил по-английски чей-то негромкий, с едва уловимым японским акцентом, голос.

Он обернулся и завопил от ужаса — ему хватило лишь одного беглого взгляда в глаза обращавшегося к нему человека — высокого, в наброшенном на плечи плаще, с всклокоченными и влажными черными волосами. А затем на его горле сомкнулись показавшиеся стальными пальцы, и его вопль оборвался на середине; китаец захрипел и схватился за сжимавшую его горло руку обоими своими руками, силясь высвободиться.

— Здесь должно быть что-то про отсутствие веры, которое не может не беспокоить меня. — спокойным тоном прокомментировал Лейдзи, смотря в слезящиеся и расширившиеся от ужаса, пусть и искусственные, глаза Ваня Чхонли. — Но сразу после, хм, своего вознесения можно и побыть оригинальным.

И Второй преспокойно сломал Чхонли шею, отшвырнув назад обмякшее тело беглого гендиректора "Кидо Эревейта Груп". Брезгливо отер руку об подол плаща. Подошел к креслу, поднял с сидения нейрошлем и сам плюхнулся туда. Он повертел шлем в руках и водрузил его себе на голову.

— Меня кто-нибудь слышит? — спросил он в рацию. — Это я. Я жив и здравствую.

Рация молчала.

— "Мертвая Голова", вы что там, спите, или что? Я прекрасно знаю, что вы сейчас на этой частоте. Так отзовитесь же, не томите меня!

— Мистер Вольфр-Икаруга? — переспросила рация. — Лейдзи? Это вы? Вы живы?

— Кто говорит?

— Говорит MT "Нордлюфтцуг", код оператора — MIN-124T. Вы точно живы? Где вы?

— Разумеется я жив, иначе я бы не разговаривал с вами! Где Инграм, черт побери?

— Здесь. — вклинился другой голос. — Примите мои поздравления, мистер Лейдзи.

— Вы были потрясающи. — добавил третий. Он мог принадлежать либо Дональду, либо Грейс — скорее всего Грей с, так как оператор "Айвори Тауэра" был на удивление неразговорчив.

— Пустяки, работа у меня такая. Ну, была. Подберите меня, пожалуйста, пеленг сейчас заработает. — Лейдзи пошарил за спинкой кресла и нашарил переключатель, которым щелкнул. — Вот. И пожалуйста, поторопитесь. Нам еще надо убрать трупы.

— Вас поняла. Сейчас.

— Что надо будет сделать с трупами? — деловито поинтересовался Виндикатор.

— Погрузить на трейлеры — мы перевезем их в безопастное место. Обо всем остальном слишком опасно говорить по рации, господин Виндикатор. Но не будет лишним сказать, что да, у нас всех будет очень много дел.

— Я не сомневаюсь.

— Уверен, что не сомневаетесь. Потому что… понимаете, господин Виндикатор, у меня есть мечта, и я вам об этом уже говорил. Но теперь все немного по-другому — это долго обьяснять, но я просто скажу вам, что я знаю, как претворить эту мечту в реальность. Вы со мной?

Виндикатор выдержал паузу. Невдалеке "Нордлюфтцуг" аккуратно обходил трупы "Херувимов" стороной, направляясь к развалившемуся в кресле Лейдзи.

— Я с вами. Но расскажите мне больше, мистер Лейдзи.

— О, будьте уверены, — губы Лейдзи искривила мечтательная усмешка, — я расскажу вам больше. Обязательно расскажу.

Октябрь 2117 — Особая административная зона Гонконг, о. Ланьтау

На заботливо отгороженном от городской местности Ланьтау поле высились друг против друга две гигантские машины — темно-синий плечистый "Вотан"-класс, державший руки на эфесах двух фальчионов, и серый, теперь уже больше напоминающий воина в ламинарном доспехе[47], "Дармштадт"-класс, сжимавший в опущенной руке полуторный широкий меч с темной режущей кромкой, соединенный с самой машиной армированным кабелем, уходившим в ее спину.

У "Кросс Трайфорса" резко прибавилось обьема в юбке и плечах, в которых к тому же скрылись пусковые установки ракет. Шлем украшали две антенны, торчащие с боковых пластин. Люк теперь был закрыт сверху дополнительной бронепластиной. Пулеметы на руках тоже были скрыты броней, а в паху торчал самый настоящий лазер на свободных электронах, питавшийся от новой, более мощной электролитической ячейки. Техники "Порше-Круппа" честно отработали всю ту сотню миллионов долларов, которую с "Синамуры" затребовали за капремонт эш-ка. А капремонт устроили — будь здоров! Чего уж там говорить, скажем, о цейссовской оптике в глазах или французской электронной начинке, если они и кресло поменяли? Боже, да даже шлем у меня был новый, полиморфической конструкции, подстраивавшийся по размеру под носителя. Лобовой щиток шлема был выполнен тоже в виде двух ламинарных пластин, между которыми сейчас мерцали зеленые буквы "ONLINE"; схожие украшения были и на рукоятках и спереди приборных панелей. Вот зачем уже это было делать — ума не приложу, но было красиво.

И сейчас я был абсолютно спокоен, наблюдая за стоящим напротив моего эш-ка "Нордлюфтцугом". Я даже обнадежил представителей "Миллениума", заявив, что не буду уничтожать машину. В худшем случае — выведу из строя с летальным исходом для оператора.