Они проводили уик-энд у Вэла.

— Как я устала, — пожаловалась Элис отцу. — Знаешь, оказывается совсем непросто найти подходящее жилище. Столько кругом домов продается, но все не то. Или нет участка, или требуется огромный ремонт, или хозяева какие-то подозрительные. А то просто нет хорошего сообщения с городом.

Вэл задумчиво кивнул.

— Вот что, дочка, — сказал он. — Я, кажется, знаю, что вам нужно. Ты помнишь старину Джо, Джо Кервуда, он еще приезжал к вам на свадьбу? Я недавно разговаривал с ним по телефону: Знаешь, он был единственным богачом у нас в медицинском колледже. Его родители, врачи, имели обширную практику. После их смерти он унаследовал дом. Джо не стал тогда его продавать, уж слишком ему дом нравился, да и место тоже. Поэтому он сам переехал туда с семьей. Но сейчас все его дети выросли и разлетелись кто куда, а жена страдает артритом, поэтому они вынуждены переехать в более теплый климат. Кажется, во Флориду. А может, в Калифорнию. Он говорил, но я как-то не обратил внимания…

— И что, они хотят продать свой дом? — встрепенулась Элис. Она действительно уже порядком устала от бесплодных поисков, да и Аллану не нравилось, когда ей приходилось задерживаться где-нибудь. Неужели этой охоте за домом придет конец?

— Да, они подумывают об этом. Правда, Джо не хотелось бы продавать дом кому попало, ведь это родительский дом. Он очень к нему привязан. Вряд ли он выставит дом на свободную продажу.

— Но я ведь не кто попало! — возмутилась Элис.

— Конечно нет, — тепло улыбнулся отец. — Я позвоню Джо после ланча, и Аллан сможет с ним переговорить.

— Я поговорю с ним сама, — твердо заявила Элис. — В этом деле я за старшего.

— Ну и отлично! — согласился Вэл, но, удивленно подняв брови, посмотрел на зятя. Тот дружелюбно пожал плечами, и оба понимающе улыбнулись. Если Лис доставляет удовольствие так думать, пусть так и будет.

Большой белый дом в викторианском стиле возвышался невдалеке на засыпанной пожухлыми листьями лужайке. В лучах неяркого ноябрьского солнца алмазной пылью сверкал на голых ветвях деревьев и замершей траве иней. Утро было холодным, и Элис в полной мере оценила теплый комфорт машины, которую Аллан подарил ей на первую годовщину свадьбы. Она еще немного неподвижно посидела в «БМВ», разглядывая огромный добротный дом, прежде чем съехать на дорогу, ведущую к нему от основной автострады на Филадельфию.

Джо Кервуд и его жена Нэнси встретили ее приветливо и с удовольствием показали дом. Все в нем сверкало чистотой, везде царил уют и порядок.

Когда Элис вышла на большую крытую веранду, она почувствовала, как отступили все заботы и волнения. Мир и покой царили вокруг.

Два плетеных стула и небольшой столик располагали к отдыху. И хотя за окном была поздняя осень, она ясно представила себе спасительную прохладу этого уголка в жаркий летний полдень.

Холл тоже произвел приятное впечатление. Панели из старого дуба, лестница, резные двери и деревянный крашеный пол воспроизводили атмосферу прошлого века. И это ощущение не покидало ее все время, пока она осматривала дом.

В доме было пять спален, каждая со своей ванной. Хозяйская спальня располагалась в дальней части дома, из ее окон открывался вид на небольшой, акра в два, садик, где среди кустарника и деревьев были разбиты цветочные клумбы.

Аккуратные газоны сбегали вниз к небольшой, тщательно отреставрированной часовенке, окруженной кустами роз, которые, как заверила Нэнси, летом наполняли сладким ароматом это место уединения.

Огромная гостиная, столовая, уютная комната для отдыха — все очаровывало. Из большой кухни, заполненной букетиками сухих цветов, развешанных в корзиночках по стенам, вел выход на галерею, переделанную в просторную солнечную мастерскую.

Словом, это был семейный дом — теплый, приветливый, живой. И ко времени отъезда после вкусного ланча, приготовленного заботливой Нэнси, Элис уже точно знала, что ее мучительным поискам пришел конец. С радушными хозяевами она условилась, что привезет мужа посмотреть дом этим же вечером.

Элис точно представила, что надо будет переделать в особняке, и по дороге домой, ликуя и радуясь как дитя, она прокручивала в уме картинки нового интерьера.

Во-первых, бледно-зеленый и теплый кремовый тон для гостиной. Она по горло сыта холодным синим и золотым. В комнату для отдыха — что-нибудь поярче. Это будет здорово гармонировать с большим французским окном, выходящим в сад. Кухня… Вот кухню она оставит без изменения. Она влюбилась в кухню! Она влюбилась в этот дом! Боже! Как она счастлива!

Элис позвонила Аллану сразу же, как вернулась домой. Но София, секретарша мужа, женщина лет сорока, расстроила ее:

— Ему пришлось срочно вылететь в Рединг, миссис Хартлайн, — сообщила она. — Необходимость возникла крайне неожиданно. Мистер Хартлайн пытался до вас дозвониться, но от Кервудов вы уже уехали.

— Спасибо, — ответила Элис грустно. — Всего хорошего, София.

Она положила трубку, убеждая себя не волноваться. Ничего страшного не случится, если они вместе не посмотрят дом сегодня вечером. Можно это сделать и завтра. Только бы Аллан вернулся вовремя. А спрашивается, какие транспортные проблемы его могут задержать? Ведь у него свой вертолет, на котором он летает недалеко, скажем в Рединг.

Аллан позвонил около шести, его голос звучал тревожно.

— Я не смогу вернуться сегодня, милая. Слишком много работы. Извини. — Элис показалось, что она слышит в трубке шум голосов.

— Хорошо, — постаралась она скрыть разочарование. — Аллан, дом великолепен. Это именно то, о чем я мечтала.

— Дом? — недоуменно протянул Аллан, но тут же спохватился. — Ах да, дом! Так говоришь, он тебе понравился?

— Да, я просто влюбилась в него!

— Отлично! — Шум в трубке то усиливался, то затихал. Но в какой-то момент Элис точно расслышала хорошо знакомый голос, капризно протянувший: «Аллан, ты еще долго, дорогой? Я умираю от голода».

Кристель! Элис застыла, прижав трубку к уху, ничего не видя перед собой. Кристель там, с ним!

— Послушай, Лис. Здесь очень шумно. Я перезвоню попозже, когда мы уедем из ресторана. Хорошо?

Она слышала его голос, но в голове застряла последняя фраза. «Мы»! Он сказал «мы». Он и Кристель?

— Лис?

Не ответив, она повесила трубку, но затем вновь подняла ее и положила рядом с аппаратом.

Кристель в Рединге с ним. Он взял ее с собой. Эта мысль не отпускала Элис. И, после того как она высказала все, что думает о ней, он набрался наглости взять ее с собой? Мало того, они остаются в Рединге на ночь!

Элис металась по комнате как дикий зверь в клетке. В голове все смешалось. Может быть, она ослышалась, ошиблась? Возможно, вполне возможно. Она понимала, что хватается за соломинку, но вдруг сознание играет с ней такую шутку, подсовывает слуховую галлюцинацию? Такое бывает, она читала об этом. Ведь он не должен был брать Кристель с собой! В этом не было нужды. У них нет совместной работы в Рединге. Нет, она наверняка ослышалась!

На глаза попалась телефонная книга, и Элис медленно открыла ее. Наверное, не следует этого делать. Лучше дождаться возвращения Аллана и прямо спросить его о Кристель. Да, пожалуй не следует, но…

Но не прислушиваясь к внутреннему голосу, Элис продолжала искать в справочнике домашний телефон Софии. Наконец нужный номер был найден.

— Алло! Элизабет Коллинз слушает, — раздался в трубке голос двенадцатилетней дочери Софии.

— Привет, Бетти! Это Элис Хартлайн. А мама дома?

— Добрый вечер, миссис Хартлайн. Подождите, пожалуйста, я сейчас ее позову.

Элис, крепко прижав трубку к уху, застыла в ожидании. Сердце бешено заколотилось, когда она услышала встревоженный голос Софии.

— Миссис Хартлайн? Элис, что случилось?

— Простите, что беспокою вас дома, — как можно спокойнее произнесла Элис. — Но я обнаружила финансовые документы, которые Аллан, вероятно, забыл. Ему лично они, возможно, не нужны, но, если с ним поехал кто-нибудь из подрядчиков, они необходимы. — Элис не боялась, что София сможет уличить ее во лжи. Аллан действительно оставил папку с документами в кабинете. Но она, правда, знала, что нужные файлы он оттуда выбрал вчера вечером. Она как раз принесла ему кофе, когда муж, листая папку с документами, ворчал: «Сколько здесь бесполезного хлама! Надо выбрать необходимое!».