– Не расстраивайся, – сказал ему Андрей. – Скоро тебе другого посадят… судя по всему. Учи его как следует!…

Андрей закрыл за Профессором клетку, оделся и вышел из лаборатории.

– До завтра, Арнольд Яковлевич! – с улыбкой сказал Андрей, оказавшись в коридоре, за дверью кабинета.

– Хм! – удивленно откликнулся профессор. – Ты чего такой довольный? – но вопрос был задан уже закрытым дверям. – Понравилось крыс растворять?…

Андрей уже не помнил, когда в последний раз так радостно спешил домой. Новичок за пазухой тихонько шевелился: видимо, осваивался с непривычным жилищем. Хомячья природа начинала брать свое, и Новичок уже пытался что-то грызть… Чтобы успокоить приемыша, Андрей иногда прикасался к груди.

– Ну, потерпи еще немного. Поспи, что ли… – еле слышно говорил молодой человек, и Новичок на какое-то время замирал в кармане.

Андрей вспомнил детство. Как он семилетним пацаном возвращался с родителями из зоомагазина – поминутно заглядывая в коробку, которую гордо и никому не доверяя держал у себя на коленях. В коробке сидели два рыжих хомячка. Маленький Андрей каждый раз чувствовал непонятный трепет в груди, когда смотрел на них сверху… Ведь он тогда еще не знал, что взрослые и очень умные дяди называют эти живые, подвижные комочки всего лишь сложными электронами. Для Андрея они были не электронами, а маленькими людьми…

«Наверное, я не настоящий ученый, – без тени грусти подумал Андрей. – Потому что и сейчас для меня хомячки гораздо больше похожи на людей, чем на амеб или электроны…»

Андрей вышел из автобуса, спустился в подземный переход при метро, но не побежал, как обычно к поездам, а прошелся по киоскам. Он не знал, что конкретно ищет, но когда в киоске с безделушками увидел красивый, декоративный домик, немедленно его купил и, удовлетворенный, поспешил дальше.

Дома, едва скинув верхнюю одежду, Андрей полез в кладовку. Нашел фанерный почтовый ящик и старую меховую шапку.

– Пойдет на первое время…

Ящик был поставлен в углу, шапка разрезана и выложена на дно. Андрей вынул покупку, придирчиво ее осмотрел и поставил в угол ящика. Набросал каких-то тряпок и деревяшек…

– Годится! – наконец, решил Андрей и осторожно полез за пазуху…

Новичок сидел в ладонях спокойно, моргая глазками-пуговками и слегка шевеля усиками.

– Что, пригрелся? – улыбнулся Андрей. – Повезло тебе, Новичок! Вместо банки с кислотой попал ко мне… Хомячок не должен бежать по лабиринту, хомячок должен счастливо жить в собственном домике, свободно бегать, где хочет, и дремать в теплых человеческих руках…

Андрей погладил Новичка пальцем.

– Да ты совсем домашний! – удивился Андрей. – Не боишься. Сидишь в ладонях, как у себя дома!

Новичок и вправду совсем не собирался куда-то убегать.

Андрей тихонько посадил его в ящик. Хомячок сразу встал на задние лапки и принялся пробовать носом воздух. Потом медленно прошелся по новому жилищу, забрался на декоративный домик и выглянул за стенки ящика.

– Что, сразу пойдешь изучать квартиру? – спросил Андрей. Но хомячок только пошевелил усиками и спрыгнул обратно, на дно ящика. – Правильно, не все сразу…

Юноша присел рядом и долго наблюдал за хомячком.

– Пожалуй, тебе надо дать другое имя, – решил Андрей, глядя, как Новичок начал выбирать подходящие по его мнению тряпочки и мех, затаскивая их в маленький пластмассовый домик. – Отныне я буду звать тебя Счастливчиком! Согласен?

Бывший Новичок только пыхтел в ответ, изо всей силы пытаясь затащить сквозь маленькую дверцу декоративного домика большой кусок меховой шапки. Не справившись, хомячок сел и со знанием дела стал раздирать его длинными зубами.

– Тьфу на меня! – вдруг опомнился Андрей. – Ты же несколько дней голодный! Вот хозяин у тебя, да?…

Андрей быстро встал и пошел на кухню. Заглянул в холодильник, потом в шкаф, где, по идее, должна была быть какая-то крупа… в хлебницу. Андрей все-таки насобирал какой-то подходящей для хомяка еды, налил в блюдце воды. Вернулся в комнату и поставил все это в противоположный от домика конец ящика.

Счастливчик отвлекся от своего важного дела. Подошел, попил воды и вернулся к обустройству будущей спальни.

– Не понял! – очень удивился Андрей. – Ты что, не голодный?! Только не говори, что Профессор тебя подкармливал, пока ты весь день в кубе сидел!

Андрей засмеялся.

– Представляю, что скажет мой профессор, если я ему про это расскажу! Нет, лучше ничего мне не говори! Буду лучше думать, что ты неделю сидел голодным и не проголодался!…

Андрей не выдержал и ласково погладил Счастливчика по спинке.

– Кстати, насчет твоего друга… – задумался Андрей. – Наверное, тебе будет скучно одному? Хочешь, я его из лабиринта притащу?…

При этих словах Счастливчик вдруг прекратил работать и встал на задние лапы. Казалось, он быстро-быстро кивает. Андрей опять засмеялся.

– Вижу, что хочешь! Только пока не получится. Он слишком исправно бегает по лабиринту. Ему надо остановиться, и тогда мой профессор его спишет… На пенсию, в банку с кислотой… – Андрей на секунду помрачнел. – Вот тогда я его и стащу для тебя, хорошо?…

Счастливчик в последний раз кивнул и вернулся к работе.

– Все-таки, какой ты милый! – Андрей не выдержал, вытащил хомячка из ящика, дунул, чуть не коснувшись носом, погладил и посадил обратно. – Ладно, занимайся!

Андрей снова пошел на кухню. Сделал простенький бутерброд. Заварив свежего чая, поужинал. Потом полистал газету и вернулся в комнату. Хотел включить телевизор, но вместо этого подошел к фанерному ящику и посмотрел внутрь. Словно почувствовав взгляд, хомячок прекратил рвать тряпки и поднял мордочку.

– Слушай, Счастливчик! – серьезно спросил Андрей. – А почему ты остановился? Почему перестал бежать по лабиринту?…

Человек присел на корточки, словно и вправду ожидая ответа.

– Неужели ты чувствовал, что твоя жизнь – не настоящая. Что не это предназначено хомякам, что они совсем не должны каждый день бежать по бессмысленному лабиринту, что у хомяка, на самом деле, должен быть свой домик, свобода и любящий хозяин…

Юноша задумчиво смотрел в маленькие необычайно умные глазки белого хомячка.

– Знаешь, Счастливчик… – начал Андрей. – Я только сейчас понял одну вещь… Я хочу признаться…

Андрей, словно бы в смущении, почесал себя за ухом.

– Я ведь не только по доброте душевной спас тебя… Я только сейчас понял это… Где-то глубоко-глубоко и очень нерационально, – только ты никому не говори!… – я надеюсь, что когда-нибудь… когда я остановлюсь… меня тоже спасут… Я ведь тоже в лабиринте… Нутром чую!… И где-то есть другой, настоящий мир, предназначенный для человека… Я обязательно остановлюсь и найду его, Счастливчик! Обязательно…

Счастливчик потихоньку осваивал новый мир.

Мир был огромен и совсем не похож на прежний. Не было тоннелей и ловушек, обязательных маршрутов и строгих правил… Счастливчик узнал, что такое Свобода! У него был уютный ночной домик, который он мог покидать, когда хотел. Вначале Счастливчик бросился с энтузиазмом изучать новый мир, но тот был слишком огромен!…

А еще… А еще Счастливчик узнал, что такое Любовь… Иногда он словно бы оказывался в теплых-теплых больших-больших лапках, слышал откуда-то сверху громкое красивое урчание. От него на душе становилось очень легко и хотелось ответить. Вскоре Счастливчик убедился, что урчание – это, действительно, речь. Что это Любовь разговаривает с ним, со Счастливчиком. Иногда хомячок даже что-то понимал… Или ему казалось, что понимал…

А еще Счастливчик иногда скучал по Профессору…

Счастливчик и не думал, что так привяжется к старому хомяку, который когда-то, в другом мире, учил его Жизни… И Счастливчик был почему-то уверен, что они еще встретятся, и уже он, которого когда-то называли Новичком, поведет Профессора по Жизни, настоящей жизни для хомяка…