— Мы окружены бакэ-недзуми.

Я была уверена, что там мы и умрем. Но, к счастью, я ошиблась. Нас повели вперед бакэ-недзуми с копьями. Они опасались нас, держались в трех метрах от нас. Потому нас не связали и не толкали. Но они все время указывали на нас копьями, и маленькая группа в стороне стояла с луками наготове.

— Остальные сбежали? — тихо спросила я.

— Не уверен. Я потерял их из виду, когда мы вошли в лес.

Я думала, что нам запретят говорить, но бакэ-недзуми было все равно. И я поняла, что стоило спросить:

— Как ты меня нашел?

— Увидел тебя впереди, пока бежал.

То, что он меня преследовал, ломало всю идею разделения, но я не смогла его отругать.

— Другие, наверное, убежали.

— Да. Наверное.

Я знала, что он соглашался, чтобы поддержать меня, но это сработало.

Бакэ-недзуми во главе дал сигнал остановиться.

Впереди была полянка. Они убьют нас тут? Я закрыла глаза. Палка ткнула меня в грудь, и я открыла глаза.

— Ги-ги-ги-ги… Гр-р-р!

Бакэ-недзуми ростом с меня стоял передо мной, он был в броне с длинным копьем. Казалось, он был лидером группы. Я потерла грудь, куда он ткнул меня. Он не пробил мою одежду, крови не было. Он ткнул меня древком копья, а не лезвием.

— Саки! — Сатору бросился ко мне, но другой бакэ-недзуми поставил ему подножку копьем.

— Я в порядке. Не двигайся, — крикнула я.

Я не верила, что нас оставят невредимыми, если мы будем слушаться. Я почти смирилась с фактом, что нас убьют.

Бакэ-недзуми передо мной стал кричать пронзительным голосом. Я впервые рассмотрела его лицо.

Под черным шлемом сияли жестокие красные глаза, его пятак, как у свиньи, был таким же, как у бакэ-недзуми, которых мы встретили в канале, и как у того, которого убил Риджин. Но было одно явное отличие. Его лицо ото лба до подбородка было в чешуе, напоминая шишку.

Хоть чешуйчатые млекопитающие существовали, как панголины, грызунов таких не было. И было странно видеть, что в одном классе были особи с чешуей и без нее.

Мысль пропала их головы, когда что-то холодное и металлическое коснулось моей щеки. Копье было направлено на меня, луна блестела на лезвии.

Это конец? Я подумала об этом, и копье отодвинулось. Меня пронзят.

Лидер с лицом-шишкой издал боевой крик, напоминающий умирающую свинью. Я закрыла глаза.

А через пару мгновений открыла их.

Ничего не произошло. Капитан Шишка шел к Сатору, которого удерживала пара бакэ-недзуми.

Я не успела отреагировать, капитан Шишка протянул копье к лицу Сатору. Но оно остановилось на волосок от Сатору. Он направил копье к нему во второй и третий раз.

Сатору старался не бояться, но его колени не выдержали, и он обмяк в хватке бакэ-недзуми. Через миг копье задело его лоб.

— Сатору! — я побежала к нему, не думая, и меня остановило копье бакэ-недзуми.

— Не переживай. Я в порядке, — сказал Сатору.

По его лбу текла кровь. Рана выглядела неглубокой, но точно причиняла боль. Я вздохнула, радуясь, что рана не была серьезной.

Другие бакэ-недзуми тоже обрадовались. Но не от раны Сатору. Похоже, они не были уверены, используем ли мы проклятую силу. Так что они поступали так, чтобы проверить, а потом забрать нас в свою колонию.

Нас снова повели по лесу.

— Болит? — спросила я.

Сатору тихо покачал головой. Кровь все текла, и лицо Сатору было в темных ручейках.

— Что с нами будет?

— Наверное, нас не убьют сразу, — тихо сказал он.

— Откуда ты знаешь?

— Иначе они бы давно это сделали.

— Это точно не твои выдумки?

— Серьезно. Перед тем, как пойти в лес, они выпустили свистящую стрелу, помнишь? Это было предупреждение, чтобы мы остановились. Если они хотели убить нас, так бы не сделали.

— Тогда почему они поймали нас?

— Кто знает. Но если они впервые увидели проклятую силу сегодня, то, может, они не только боятся, но и хотят узнать об этом больше? Они могут узнать только от нас, так что не станут просто убивать нас.

Сатору мог быть прав. Пока что они не были в опасности.

Мы покинули лес, снова пошли вверх по холму. Мы уже давно устали, но копья, упирающиеся в наши спины, заставляли идти.

Мы невольно смотрели на бакэ-недзуми. Удивляло, что в группе из двадцати около половины выглядели как обычные бакэ-недзуми. Другие были с уродствами, но они выглядели так не из-за рождения, а будто были испорчены намеренно.

Капитан и вице-капитан были в чешуе, и вблизи я увидела чешую на их телах между брешами в броне. Чешуя была и на их ладонях.

В группе лучников было два бакэ-недзуми, чьи луки были вдвое больше, чем у остальных, и у каждого была ужасно большая рука, как у манящего краба. Большая рука держала лук, напоминала длинную дубинку, плохо гнулась, а рука, что вкладывала стрелы, была короче, и на ней было больше мышц. Предплечье короткой руки сужалось к ладони, и на пальцах были когти.

Были и те, на головах которых был рог, или у которых были очень длинные конечности, но я не представляла, для чего им это.

— Что с ними? Это как парад чудовищ, — сказал Сатору.

— Они ведь «странные крысы».

— Я не знал, что их название такое означает.

Это было не смешно, но почему-то немного приободрило нас.

Мы поднимались по холму, свет луны озарил тропу, окруженную силуэтами деревьев. Но бакэ-недзуми отвернулись от тропы и скользнули в узкую брешь между кустами роз. Выбора не было, мы шли с ними мимо колючих веток.

Может, кусты посадили специально, чтобы отпугивать от нор хищников. Пока я думала об этом, извилистая тропа вдруг стала шире.

Место выглядело как пустой луг, но бакэ-недзуми виднелись у больших дубов, указывая, что там были их норы. Высокие сорняки скрывали вход, казалось, что существа появились из воздуха.

Один из бакэ-недзуми был куда крупнее остальных, он неуклюже прошел вперед, растолкав существ поменьше. Поверх его кожаной брони был плащ, и он явно был выше всех по рангу в колонии. Но сильнее всего выделялась его голова в форме молота.

Капитан Шишка опустился на четвереньки и пополз к Молотоголовому. Они что-то обсудили. Молотоголовый посмотрел на нас злобно мелкими глазками и отдал приказы капитану Шишке.

Я боялась, что нас уведут в темные туннели, но нас повели от норы в лес. Там была большая птичья клетка в два метра шириной и полтора высотой. Она была из веток кустов розы, сплетенных с ветвями деревьев.

Входа в клетку не было видно, но в одном месте веток не было, только стебли роз торчали от верха до дна. Бакэ-недзуми раздвинули стебли копьями и загнали нас внутрь. Когда они убрали копья, стебли вернулись на место. Мы не смогли бы выбраться, шипы разрезали бы нас на кусочки. И снаружи оставили недовольного часового.

Клетка была не такой высокой, чтобы мы могли стоять, и нам пришлось сесть на холодной земле, потому мы подложили сумки. Свет луны едва позволял видеть лица друг друга.

— Непростой денек, — сказал Сатору мягче, чем я когда-либо его слышала.

Слезы выступили на моих глазах, грозили пролиться.

— Серьезно, это худший день… Сатору, как твоя рана?

— Отлично. Кровь уже высохла, он просто задел кожу, — он пошевелил ушами.

Только он в нашем классе так умел. Я расслабилась и слабо улыбнулась. Кровь на его лбу придавала порезу серьезный вид, но на деле рана была пустяком.

— Что теперь делать?

— Мы можем только ждать спасения. Если Шун и остальные выбрались, они сообщат городу.

Сколько ждать спасения? От одних мыслей об этом возникала депрессия.

Мы сидели, прижавшись друг к другу, в узкой клетке.

— Он все еще следит за нами.

Мы уже час пробыли в клетке, но часовой все еще с подозрением смотрел на нас. Он поймал мой взгляд и отвернулся, но вскоре снова посмотрел на нас.

— Игнорируй его. Это глупая крыса, — Сатору сжал мое запястье.

— Но как-то… эй, что ты делаешь? — спросила я у Сатору.

— Ты нервничаешь, да? Я помогу тебе расслабиться, — он неловко склонился ко мне. Свет за ним скрывал его лицо в тенях, но я видела, как ярко блестели его глаза.

— Ладно. Я это сделаю. Только ложись, — я прижала ладонь к его груди.

Сатору замер. Его сердце гремело под его футболкой. Я улыбнулась и медленно подвинула его.

Бледный свет луны озарил его лицо, я нежно провела ладонью по его щеке. Сатору закрыл глаза, радостно замер, будто кот, которого гладили.

Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала его лоб. Сатору уткнулся лицом в мою грудь.

Я нежно ласкала его от шеи до запястья, перешла к его торсу.

До этого мы еще не касались так друг друга. Но наши обычные перебранки были выражением любви.

Сатору уже был твердым. До этого я была близка только с девочками, так что не знала, что делать с мальчиком. Я коснулась его джинсов, ощутила жар и пульсацию за плотной тканью. Что мне делать?

Я пыталась потянуть время, водя руками по бедрам Сатору, сжимая его попу, но он сжал мою ладонь и опустил на свои гениталии.

Я расстегнула пуговицу и молнию. Он был таким твердым, что его трусы почти рвались.

Я снова погладила его самую чувствительную часть. В этот раз я видела его размер и форму сквозь тонкую ткань боксеров. Было даже интересно, что эта его часть будто реагировала на мои ласки, как зверек.

В моей голове вдруг зазвучали слова ложного миноширо.

— Когда стресс в группе возрастает, бонобо снимают его сексуальным контактом. Взрослые особи вступают в половой акт, а дети или особи одного пола трут гениталии друг друга, имитируя акт. Это предотвращает конфликты и сохраняет порядок в группе…

Нет. Мы не были обезьянами.

Я покачала головой, пытаясь прогнать ненужные мысли.

Но в Кодексе этики были строгие правила насчет сексуальных отношений парней и девушек, это было почти под запретом. Но кое-что близкое, связь между двумя людьми одного пола, позволялось, даже поощрялось. Почему же?

— Первым шагом был частый физический контакт. Держаться за руки, обниматься, целоваться в щеку. Потом — контакт между особями одного и разного полов от детства до пубертатного периода. Идеей было сделать привычкой сексуальную игру, и чтобы оргазмы прогоняли напряжение между людьми. Третьим шагом было поощрение свободного секса между взрослыми людьми, — если ложный миноширо сказал правду, то все это создали, чтобы защитить наше общество…