– По-моему, в каждой стране есть подобная легенда.

Висенте широко улыбнулся и лукаво подмигнул ей.

– Да, но у нас есть доказательство тому, что это чистая правда. Не хотите ли взглянуть на стену колокольни, где недостает одного камня?

Быстро осмотрев всю церковь и поднявшись на колокольню, они вернулись к машине и поехали на площадь Независимости, где стоял президентский дворец. Аликс остановилась, чтобы его сфотографировать. Ее немало удивило, что можно запросто подойти к самому входу во дворец.

– А у нас к Белому дому простой человек близко подойти не может, разве только в составе группы, у которой есть особое разрешение. Или если он там работает, конечно, – сказала она, разглядывая охранников дворца, стоявших у дверей. На них были широкополые шляпы с плюмажем.

Затем они отправились к Панекильо – холму в самом центре Кито. Камила писала Аликс, что ее дом можно увидеть от подножия гигантской статуи Пресвятой Девы, покровительницы Кито, которая стоит на этом холме. Аликс, конечно, не могла удержаться, чтобы не подняться туда и не посмотреть собственными глазами. Когда они поднялись на холм, у Аликс сначала захватило дух от восторга, но восторг быстро сменился чувством разочарования. Конечно, отсюда был виден дом Камилы – как и дома всех остальных жителей Кито. Город лежал перед нею как на ладони!

Когда они вернулись в Каса Серрано, было уже темно. Аликс казалось, что сегодня они успели обойти все музеи, все церкви и все картинные галереи Кито. Сначала она надеялась, что Висенте скоро сдастся и предложит вернуться домой. Но когда он, такой же веселый и бодрый, как утром, предложил ей поехать посмотреть еще одну интересную достопримечательность, Аликс не выдержала и запросила пощады.

Весь день он был безукоризненно любезен и мил, а когда Аликс откровенно призналась, что у нее нет больше сил, он едва заметно улыбнулся.

– Устали? – Висенте повернулся к ней, опершись рукой о руль.

– Немного, – кивнула она. – Ноги просто отказываются меня носить.

– Бедняжка Аликс. Пойдите переоденьтесь во что-нибудь удобное, а я велю Луисе накрывать стол к ужину.

Пока Аликс принимала душ и переодевалась, ее с новой силой начали одолевать прежние подозрения. Висенте вел себя слишком заботливо. И таким путем, усыпив ее бдительность, снова увел прочь от более всего интересующей ее темы. Сильвия – это Камила или нет? Аликс твердо решила за ужином напрямую спросить об этом Висенте.

Следуя его совету, она переоделась в спортивный костюм и легкие тапочки. И спустилась к нему. Ужин был простым, состоял из супа, сыра и фруктов. Когда подали кофе, Аликс наконец решила спросить о Сильвии.

– И что же вам хотелось бы узнать о ней?

Аликс медлила – она не знала, с чего начать.

В мозгу у нее промелькнуло несколько совершенно неподобающих вопросов, которые больше подходили для бульварной газетенки, чем для «Ньюсмейкерз». Что Сильвия в самом деле значит для него? – таков был главный из них.

– Не знаете, что сказать? Ну что ж, я могу вам ответить на некоторые вопросы, не дожидаясь, пока вы их зададите. – Висенте улыбнулся. – Мы дружим с Сильвией с самого детства. Меня беспокоит ее судьба. Она несчастлива в жизни. В этом есть и моя вина.

– Не могли бы вы объяснить поподробнее?

– Это печальная история. Многие обвиняют Сильвию в эгоизме, безответственности, неспособности любить, но она не всегда была такой. Она искренне любила своего мужа, Себастьяна, и была ему верной и преданной женой. Но он погиб – разбился на самолете, когда тот потерял управление и упал в джунглях. Себастьян в тот день полетел вместо меня и погиб, хотя это должно было случиться со мной. После этого Сильвия очень переменилась.

– И вы чувствуете ответственность за вдову своего друга.

– Да, но эта ответственность не того рода, чтобы становиться ее мужем вместо него. По многим причинам это не принесло бы ничего хорошего. Хотя меня и заботит ее судьба.

– Вы любите ее? – одним залпом выпалила Аликс и тут же сама испугалась своей решительности.

– Разве это имеет значение?

– Для меня? Конечно, нет. Мне не следовало бы лезть не в свои дела. – К ужасу своему, Аликс вдруг поняла, что это имеет значение. Но как объяснить Висенте то, что сама она понять не могла? К тому же он не сказал, что не любит Сильвию. Он просто ответил вопросом на вопрос. И Аликс не захотелось больше расспрашивать его из опасения услышать нежелательный ответ. Она предпочла сменить тему: – Спасибо вам большое, что показали мне Кито.

– Не за что. Нам еще надо обязательно съездить на экватор, чтобы вы могли сфотографироваться на монументе Mitad del Mundo[19] – одна нога в Северном полушарии, другая – в Южном. А сейчас не хотите ли поплавать? После ужина прошло уже достаточно много времени.

– О нет. Я замерзну, поскольку не привыкла купаться при такой температуре.

– Я постараюсь, чтобы вы не простудились.

Аликс только молча глянула на него, не понимая, что он имеет в виду – нагреватель воды в бассейне или собственную персону.

– Может быть, в другой раз. – Аликс поднялась со стула. Пусть она и не способна полностью себя контролировать, но знает точно, что находиться полураздетой в его присутствии не намерена. – Доброй ночи.

Проснулась Аликс поздно, когда электронные часы на столике показывали уже половину десятого. Она с трудом открыла глаза. Плотно задернутые шторы не пропускали свет, и в комнате царил полумрак. Аликс еще немного полежала в постели, уговаривая себя встать, как вдруг ее ужалила мысль, что уже в который раз Висенте удалось заговорить ей зубы. Он увлек ее разговором о Сильвии, и она снова забыла спросить его о Камиле.

Теперь, освеженная сном, Аликс вернула себе способность трезво мыслить. Если все же предположить, что Сильвия – это Камила, интересно, сколько времени прошло после гибели ее мужа? Может быть, поэтому и прервалась их переписка? И стиль ее книг тоже мог перемениться именно по этой причине. Вполне возможно, что несчастье перевернуло всю ее жизнь, сделав ее бесчувственной и нетерпимой.

Аликс никогда не приходилось переживать потерю любимого человека. Ее бабушки и дедушки, тети и дяди были в добром здравии. Конечно же, ей трудно понять страдания Сильвии.

Аликс твердо решила обо всем расспросить Висенте, как только его увидит. Больше она не позволит сбить себя с толку. Если Сильвия – это Камила, то она узнает об этом прежде, чем сядет солнце.

Совершенно неожиданно Аликс столкнулась с Висенте в столовой. Она-то была уверена, что он уже уехал в офис, предоставив ей обдумывать предстоящую битву. Но, по-видимому, сегодня он и сам проспал. Предложив Аликс сесть, он налил ей чашку горячего кофе с молоком. А она решила не медлить и тут же спросила его о Сильвии.

В ответ Висенте с изумлением посмотрел на нее.

– Я думал, вы и сами поняли: она – не Камила. Любопытно, конечно, что вы подумали такое. Могу вас заверить, это не так. И Сильвия первая вам скажет, что они с Камилой – полные противоположности. Да и сама Камила повторила бы то же самое. Сильвия – аристократка до мозга костей. И у нее нет ни малейшего желания становиться кем-то еще и вообще иметь с кем-либо дело.

– Но разве для человека, который не желает быть узнанным, не лучше всего принять личину своего антипода?

– Клянусь вам, Аликс, Сильвия – не Камила.

– Тогда зачем же вы сами подталкивали меня к этому выводу тогда, на вечеринке?

– Признаю, мне хотелось смутить вас. Давайте остановимся на том, что ваша таинственная писательница не желает, чтобы ее узнали. И я посоветовал бы вам на этом и успокоиться.

– Не могу. Я слишком долго восхищалась романами Камилы и не могу просто так уехать, не поговорив с ней. Кроме этого разговора, мне ничего не надо. И почему-то мне кажется, что вы не до конца искренни со мной.

Кажется, его нимало не обидело ее обвинение. Он только покачал головой.