Уступить. Эта мысль не давала ему покоя. Чтобы выйти из игры. Это было не в его характере. Не так, как он поступал. Гриффин не выполнит высший приказ, отступившись. Кровь, пот и ещё больше крови. Вот как он действовал. Никогда не сдавайся — таков был его девиз, но ради Лэнса он отказался бы от боя. Но, самое главное, он сделает это для женщин. Они не станут свидетелями того, как весь ад вырвется на свободу, что определенно произойдёт, если он будет сопротивляться.

Он сделал несколько неуверенных шагов, прежде чем ровно встать на ноги. Его силы быстро истощались. Однако глаза Лэнса были такими же безумными, как и прежде. Поразмыслив, Гриффин цеплялся за свой меч, как за спасательный круг.

К несчастью, Лэнс продолжал наступление. Его взгляд был сосредоточен. Жесткий, словно долбаные гвозди, когда он вонзился в него.

— Надо было остаться в постели сегодня утром, легковес, — проворчал самец.

— Да пошел ты! — прорычал Гриффин. Теперь это раздражало его ещё больше, он не мог найти просвет и ударить этого ублюдка. Вместо этого он удвоил свои усилия, чтобы защититься от меча Лэнса.

— Мудак! — он сплюнул. Нехорошо было дразнить самца, но эй… он ничего не мог с собой поделать. Лэнс вел себя как придурок высшего класса.

Сделав яростный выпад, чтобы блокировать меч Лэнса, он каким-то образом задел подбородок самца. Если бы он не старался так усердно удерживать этого сумасшедшего ублюдка подальше от себя, то усмехнулся бы, потому что маленький порез напоминал небольшое недоразумение во время бритья.

Лэнс зарычал. Его лицо исказилось от ярости, хотя крошечный порез уже почти зажил. Практически небрежным движением запястья Лэнс рассек Гриффину щеку прямо по кости. От уха до носа.

Из раны брызнула кровь, а из него вырвался крик. Чёртов Лэнс. Почему этот самец никак не может взять себя в руки?

Воздух наполнился женскими воплями. Люди. Чёрт возьми! Он пытался избежать подобной ситуации, но в таком темпе шло именно к этому.

— Прекрати это, — простонал он, делая последнюю попытку взять себя в руки, чтобы вразумить этого мудака. — Самки, — это прозвучало как отчаянная мольба.

— Чушь собачья! — Лэнс улыбнулся. — Эти крики были от волнения, а не от страха.

Хотя Лэнс, вероятно, был прав, но кому-то стало плохо, и воздух наполнился запахом рвоты.

— А как насчёт этого? — Гриффин заблокировал слабый выпад. В этот момент Лэнс играл с ним. Прямо сейчас он жалел, что не сопротивлялся. Что он не нанёс, по меньшей мере, один или два приличных удара. Лэнс это заслужил.

— Это была твоя будущая пара. Она явно неженка… как и ты, — Лэнс издал звук раздражения. — Ты можешь хотя бы попытаться, чёрт возьми? Я знаю, что ты способен на большее.

— Я-то спаррингую… — Гриффин отразил ещё один, гораздо более сильный удар, случайно порезав руку Лэнса. Небольшая рана на теле, и только во второй раз его клинок коснулся самца. — А вот ты наоборот…

Лэнс взглянул на свой бицепс, прежде чем снова посмотреть на Гриффина.

— Хнык, блядь, хнык!! Соберись, тряпка, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Я вообще не играю. Я победил.

Это не гребаное соревнование.

Лэнс ухмыльнулся, когда его клинок попал точно в цель… и всё же это был гребаный выигрыш. Боль пронзила его насквозь.

С него было довольно.

Он застонал и позволил себе упасть на колени. Гриффин поднял руки вверх.

— Ты одолел меня. Чёрт, Лэнс, — прорычал он, вытирая кровь с глаз.

Лэнс скривился от отвращения.

— Как бы не так, — он сделал паузу. — Вставай.

Гриффин покачал головой, и из пореза на его щеке снова потекла кровь.

— Мы закончили. Кто-то должен научить тебя тому, что означает слово «тренировка».

Лэнс покачал головой.

— Поднимайся на свои гребаные ноги, киска, — у него из носа текла кровь, хотя Гриффин и не помнил, как врезал ему. Мужчина перебросил меч из одной руки в другую и обратно.

— Пошел ты! — Гриффин не сводил глаз с Лэнса. Покачав головой, он бросил свой меч. Лезвие издало звенящий звук, упав на землю.

— Дело сделано! — крикнул Лазарь откуда-то сзади. Из своего положения Гриффин не мог видеть мужчину.

Лэнс секунду, другую жевал внутреннюю сторону своей щеки. Его глаза сузились.

— Возьми его прямо сейчас, чёрт возьми.

Вздохнув, он покачал головой.

— Я сказал, что с меня хватит, Лэнс, — чтобы подчеркнуть свою мысль, он снова покачал головой. — Все закон…

Ублюдок полоснул его по руке, резкий отблеск от клинка ослепил его. Гриффин не удержался и застонал. В этот момент он действительно почувствовал, как из его ран бежит кровь. Он чувствовал, что слабеет ещё больше.

Пространство наполнилось пронзительными воплями, и уж точно это кричали не самцы. Блядь! Ну почему Лэнс не может взять себя в руки? Ну почему он не может выполнять эти чертовы приказы? Гриффин крепко зажмурился и схватился за рану на руке. Между его пальцами сочилась кровь. Он был настолько слаб, что его регенерация проходила гораздо медленнее, чем обычно. Короче говоря, он был в полной заднице.

Лэнс глубоко дышал. И вовсе не от напряжения. А все потому, что он говорил серьёзно.

— Подними его на хуй или потеряешь руку. Я ещё не закончил, — Лэнс указал своим собственным оружием на лежащий на земле меч.

— Остановись! — кое-кто из женщин кричал. — Оставь его в покое, — она казалась такой расстроенной. Чёрт… люди были расстроены. Всерьёз расстроены.

— Всё, блядь, кончено, — прорычал Лазарь. Его голос звучал раздраженно. Гриффин не винил его, учитывая, что Лэнс нарушил прямой приказ.

Дерьмо!!!

Должен же быть какой-то способ разрядить эту дурацкую ситуацию.

Лэнс покачал головой.

— Держись подальше, — он прищурился, глядя на Гриффина. — Мы — Элита, чёртова Десятка. Мы не кучка кисок. Подними. Этот. Меч, — он снова указал своим собственным клинком на оружие, лежащее у колен Гриффина.

Самец собирался закончить это так или иначе. Независимо от того, возьмёт ли Гриффин меч или нет. В первом сценарии он отказался, но Лэнс всё равно порезал его и выглядел, как колоссальный придурок. Во втором сценарии он поднял свой меч, и, как крайний неудачник, Лэнс разрубил его на куски. Хотя самец всё ещё выглядел бы, как придурок, он был бы обычным придурком, который был бы чертовски лучше, чем колоссальный. Он не мог допустить, чтобы Лэнс выглядел ещё хуже, чем сейчас.

Гриффин прищурился и стиснул зубы.

— Ты такой гребаный мудак, — он потянулся за мечом, и из колотой раны на его груди хлынула свежая кровь. Он почувствовал, что морщится, хотя боль была не такой уж сильной. Если ему повезёт, Лэнс не убьёт его, но судя по выражению глаз его друга, сейчас он мог на это не рассчитывать.

Гриффин действительно ненавидел умирать. Это было чертовски отстойно. Было чертовски больно чувствовать, как твоё тело перестает функционировать. Сердце останавливается, а лёгкие сжимаются. Ещё больнее было ощущать, как твои ткани начинают разлагаться, а мозг отключается. Было больно умирать, но настоящая агония — воскрешение.

Регенерация после смерти — самое худшее из всего, что он мог знать. К тому времени тело уже немного разлагалось. Настоящее мучение, когда всё снова оживает. Дыхание похоже на тёрку, проходящую по лёгким, а кровь — на наждачную бумагу, движущуюся по венам. Но хуже всего был паралич. Часы боли. Не имея возможности пошевелиться. Так больно, что ты, чёрт возьми, уверен, что не хочешь оживать. Блядь! Гриффин сделал глубокий вдох. Дыра в его груди начала затягиваться. Он использовал свой меч в качестве опоры, когда поднялся на ноги.

— Ты не должен этого делать, — прорычал Лазарь в полный голос.

— Я вовсе не слабак, — сказал он, хотя и знал, что его товарищи по команде знают, что это правда. Гриффин чуть не потерял равновесие. Ему нужно было хотя бы попытаться встать во весь рост, поэтому он расправил плечи.

— На хуй это, — прорычал Лазарь. — Оставь его в покое, Лэнс.

Самец, которого он часто называл своим другом, улыбнулся. Лэнс выглядел растерянным. Вспышка боли промелькнула на его лице. Не физическая, а та, которую иногда можно было найти глубоко внутри. В этот момент Гриффин почувствовал к нему жалость. Конечно, в этом не было ничего смешного. Но только не для них обоих. Несмотря на боль, которую он уже чувствовал. Боль, что наверняка придёт, он простил Лэнсу в тот момент.

Его друг перестал быть самим собой. Это уже точно было известно. Лэнс был где-то там. Он собирался найти его и помочь ему. Но прямо сейчас, чтобы сделать это, ему нужно было умереть. Завтра… ну… он подумает о завтрашнем дне, когда снова взойдёт солнце.

Хотя даже пытаться было бесполезно, но годы тренировок заставили его поднять меч, когда Лэнс нанёс удар. В защиту самца, он был далеко не так агрессивен, как мог бы быть. Его рука задрожала, когда меч Лэнса вонзился в его руку в бесполезной попытке уклониться, а затем Гриффин почувствовал, как лезвие перерезало ему горло. Почувствовал, как его кровь хлынула в такт сердцебиению, которое уже ослабевало.

Блядь!

На лице Лэнса промелькнуло сожаление. И исчезло в мгновение ока. Никто другой этого бы не заметил. Но Гриффин знал, что это что-то значило для него.

Бедные женщины закричали. Ему очень хотелось сказать им, что всё в порядке. К несчастью, его голосовые связки были перерезаны, так что сказать это было невозможно. Ему нужно было сохранять спокойствие и умереть с честью.

Снова послышались крики и рвотные позывы. Он не мог ничего учуять, потому что запах его собственной крови забивал нос и рот, стекая по горлу. Гриффин медленно поднес руку к ране, чтобы попытаться прикрыть худшее из повреждений. Может быть, если бы они этого не видели, то не были бы так расстроены. Раздался громкий всплеск, когда его кровь полилась на твердую землю. Ничто не поможет. Все, что он мог сделать, это быть готовым. Дышать становилось всё труднее и труднее. Невозможно со всей этой кровью.