– Не могу дождаться, когда мы пойдем на него.

Я чувствую, что «я люблю тебя» готово сорваться с моего языка, но почему? Потому что он купил то, о чем я мечтала, или потому, что я в курсе, как Фред хочет услышать эти три слова? Я должна быть уверена в том, что говорю, перед тем как пересечь черту. Диана говорит, что я просто буду это знать. А знать, это не значит думать, что знаю.

– Мне нужно собираться. – Напоследок я смотрюсь в зеркало дома, а потом еще один раз в зеркало заднего вида в машине.

– Хорошо тебе повеселиться.

– Попробую, но формально я, вообще-то, на работе.

***

Мы с Лео стоим вместе с галдящими фанатами «Джессалинс» возле «Фаерхауза». Раньше здесь располагалась пожарная станция, но ее закрыли, а потом переоборудовали в клуб, куда мы – подростки из пригорода – ходим для того, чтобы «поколбаситься». Тем, кому уже есть двадцать один, выдают специальные браслеты, позволяющие покупать спиртное, остальные же проносят водку в бутылках из-под воды.

– А ты уверена, что это сработает? – спрашивает Лео. – Мне всего пятнадцать, а выступление рассчитано на тех, кому семнадцать и выше.

– Скажи это еще громче, пожалуйста. Мы ведь хотим, чтобы даже вышибалы в Бангладеше услышали тебя. Просто придерживайся плана, Говард.

Я попросила Говарда, друга Фреда, одолжить мне паспорт. Они с Лео немного похожи. Главное, чтобы цвет глаз был одинаковым, а разницу в росте и весе всегда можно списать на проблемы с щитовидкой.

– Говард и гардероб свой пожертвовал? – интересуется Лео, теребя клетчатую рубашку. А почесав голову под вязаной шапкой, такой же, как и у трех других парней в очереди, добавляет: – Я выгляжу смешно.

– Просто будь как все.

Мы уже стоим почти в начале очереди, а рука Лео все дрожит, не смотря на то, как сильно я сжимаю ее.

– Прости. Я ничего не могу с этим поделать. А что если Доминик увидит меня и сдаст?

– Значит, не судьба.

– А если его здесь нет?

– Он здесь. – Доминик не пропустит выступление любимой группы в его родном городе.

– А если он заболел и сидит дома?

– Прекрати, – говорю я. – И запомни, тебе – семнадцать. Продолжай повторять это про себя. Тебе нечего скрывать.

Еще один человек, и мы будем стоять прямо перед вышибалой. Я понимаю, что они должны выглядеть внушительно, но неужели обязательно при этом брить головы? На лице вышибалы застыло типичное неприветливое выражение. Интересно, это так надо или у любого будет такая же физия, если ему придется контролировать пьяных подростков?

– Как дела? – говорю я, протягивая ему удостоверение личности. Он ничего не отвечает и просто ставит на руку печать.

После меня к нему подходит Лео. Он выглядит испуганным, как ослепленный фарами олень.

– Ой, я так рада, что мы опаздываем на разогрев. Его явно переоценивают, – говорю я, пытаясь отвлечь Лео, но он едва ли слышит меня. Это заставляет вышибалу поднять на него взгляд, потом опустить на удостоверение и еще раз посмотреть на Лео. Тот, к его чести, пытается взять себя в руки и выглядеть спокойным, но паника уже охватила его.

Я делаю шаг вперед и кладу двадцатидолларовую купюру поверх удостоверения личности.

– Все нормально? – спрашиваю я самым наивным голосом, на который только способна.

Сграбастав двадцатку, вышибала бросает взгляд на уставившегося в землю Лео. Через несколько секунд, которые кажутся вечностью, он наконец ставит печать на его руке.

– Наслаждайтесь концертом.

***

В зале перед сценой собирается толпа, а к единственному бару тянется длиннющая очередь. «Нью Олдис» – группа, которая играет на разогреве – начинает бренчать на гитарах. Все ее участники одеты, как продавцы библий. Ну а девчонки уже позабивали себе места возле пожарных шестов. И пусть мои туфли липнут к полу, а в воздухе висит кислый запах пота, музыка и ее энергетика захватили меня. Если бы не работа, я бы точно отрывалась в передних рядах. Мы поднимаемся на балкон, который тянется вдоль всего зала, и устраиваемся возле перил, чтобы видеть все и вся.

– То, что ты провернула с вышибалой, было так круто! – восклицает Лео, стуча по ним пальцами в такт музыки. – Буду тебе должен.

– Я вышлю тебе счет.

Он внимательно изучает толпу, и его глаза вспыхивают каждый раз, когда он замечает кого-то похожего на Доминика.

– Эй, – говорю я. – Почему бы тебе не пойти в бар и не взять нам по диетической коле? А я пока буду высматривать нашу цель.

– Конечно!

– Да успокойся ты уже. Это ведь просто газированная сладкая водичка.

– Прости, – краснеет он. Так мило, что он волнуется. Интересно, почему я никогда не чувствовала ничего подобного? В наших с Фредом отношениях все произошло быстро и просто: никаких переживаний и неопределенностей. Застенчивость и сентиментальность Лео будет хорошо сочетаться с крутостью Доминика. По крайней мере, я на это надеюсь.

Когда он уходит в бар, я пытаюсь найти Доминика в море клетчатых одеяний. Я уверена, что он тусуется рядом с баром. Боже мой! У меня аж подпрыгивает сердце, когда я вижу вязаную шапочку и его в ней. Верхние пуговицы клетчатой рубашки расстегнуты и обнажают четко очерченные мышцы. Умереть, не встать.

По обе стороны от него стоят друзья по команде: Джофф и Джефф. Небольшая проблемка, но я ее предвидела.

Лео ставит колу на перила и пододвигает ее мне.

– Ты его видишь?

– Да.

Он начинает таращить глаза на всех и каждого.

– Не стоит так делать. Ты же не хочешь, чтобы он понял, что ты его преследуешь.

– Не волнуйся, я смогу сохранять спокойствие, – начиная кивать головой в такт музыке, говорит Лео, а потом делает рукой «волну», которая ужаснула бы даже моего папу.

Я бросаю на него раздраженный взгляд, и он садится на стул.

– Не переживай. У меня все под контролем, – говорю я и, качнув головой, чтобы он следовал за мной, веду его вдоль балкона мимо парочек. Мне нужно найти идеально подходящего для моего плана человека.

– Привет, не возражаешь, если мы немного потесним тебя? – спрашиваю я девушку, которая кажется мне именно им. Думаю, она учится в колледже, потому что, не смотря на наличие браслета, от нее еще не веет взрослостью.

Она и ее компания немного сдвигаются и освобождают нам место. Я хватаю Лео за рукав и затаскиваю на позицию. От девушки пахнет духами с фруктовыми нотками и мятной жвачкой. Эти запахи перебивают всю вонь в клубе.

Этап четвертый: Внедрение. Цель – подружиться с людьми, которые могут помочь нам подобраться поближе к Доминику.

– Спасибо! – говорю я ей. Падающие на грудь волосы и топ с низким вырезом, как маяк притягивают внимание к ее декольте.

– Рада была помочь.

– А ты фанатка «Джессалинс»? – интересуюсь я.

– Однозначно. Ты уже слушала их новый альбом?

– Конечно, – отвечаю я самую что ни на есть ложь. – А солист вообще невероятно милый.

Я посмотрела, как он выглядит, в интернете. Этот парень напоминает мне кузена Фреда, поклонника гранжа, поэтому я считаю его милым.

– А я неравнодушен к барабанщику, – встревает Лео.

– И я тоже! – вскрикивает Фрути Минти, чуть не пролив при этом свой коктейль. – Но его девушка кажется такой сукой!

– Ну, он вроде как влюблен в нее, – отвечает Лео, отпивая колу, а я смотрю на него, ожидая разъяснений. – Он набил ее имя на груди, а главный сингл в альбоме посвящен их отношениям. – После этих слов Лео шепчет мне на ухо: – Я все выучил, как ты и просила.

– Пять с плюсом тебе за это, – также тихо отвечаю я ему.

Вскоре я выясняю, что девушку зовут Гретхен. Мы продолжаем обсуждать все, что касается «Джессалинс»: наши любимые песни, слухи о группе, драки на прошедших концертах. Ее подруги тоже присоединяются к разговору, и теперь мы выглядим просто как общающиеся между собой фанаты. Несколько раз в течение вечера Лео украдкой закатывал глаза, но так, чтобы я это видела.