– Диетическую колу, – говорит она ему.

– И мне тоже, – добавляю я.

Ему едва удается взять три стакана за раз. У меня такое ощущение, что это добром не кончится. Фред берет свой стакан в зубы, а наши держит трясущимися пальцами. Я встаю, чтобы помочь.

– Все в порядке, все в порядке.

Как только он добирается до аппарата с газировкой, мы с Вал снова принимаемся за еду. В любое другое время мы бы склонили друг к другу голову и стали болтать. Но не сегодня. Она улыбается мне в этакой вежливо-неловкой манере. Вот когда проблема третьего лишнего встает во всей красе. Это молчание, когда она ест и выглядит счастливой, а я не знаю, настоящая ли ее улыбка или просто защитный механизм.

– Мне кажется оскорбительным то, что они делают скидку, – говорю я.

– Нет. В этом есть смысл.

– Ага, распродать билеты. Я иду только из-за Фреда.

– И это единственная причина?

Вопрос с подвохом. Если я отвечу «да», то буду походить на «зомби», которая делает все, что хочет ее парень. А ответ «нет» будет подразумевать, что я очень хочу пойти на танцы со своим парнем. Ни один из вариантов мне не подходит, поэтому вместо ответа я просто откусываю кусок пиццы побольше.

– Он хороший парень, – говорит Вал. В это время Фред прилежно наполняет последний стакан. – У вас все в порядке?

– Да. Все хорошо. – Я не стану вдаваться в подробности. Не хочу так поступать с ней. Мы ходим в школу, в которой люди помешаны на отношениях. Я помню чувство разочарования, которое охватывало меня каждый раз, когда я смотрела на все это со стороны. Как только появляется парень, то дружеские отношения претерпевают изменения. Поэтому нужно быть внимательным. Я, естественно, всегда внимательна.

– Знаешь, – говорит она, постукивая хрустящей корочкой по своей тарелке. Я замираю, как когда мама с папой пытаются поговорить со мной «о чем-то очень важном» в машине. – Странно видеть тебя в отношениях.

– Странно? – Мне едва удается выдавить из себя это слово.

– Просто... просто я не думала, что когда-нибудь увижу, как ты нежничаешь с парнем.

– Но это ведь странно в хорошем смысле слова?

Теперь настал ее черед откусывать от пиццы, тем самым оттягивая свой ответ.

– Все определенно изменилось, – наконец, говорит она.

Но это не так. Я не хочу этого. Я чувствую, как моя жизнь превращается в песок, просачивающийся сквозь пальцы, невзирая на то, что я крепко сжимаю их в кулак.

***

По дороге в школу маленькая «хонда» Фреда оказывается позади красного «мерседеса» с калифорнийскими номерами, на которых написано «Уэйд» и наклейкой на бампере «Дай шанс горошку. Стань вегетарианцем!».

– Это мистер Голливуд, – ухмыляется Фред.

Хорошо, что я не встречаюсь с парнем, который тщеславен настолько, чтобы купить именной номерной знак. Очко в свою пользу за хороший вкус.

– А вы знаете, что он раньше жил напротив Эммы Стоун? Он показывал нашему классу фотографии, на которых они вместе отовариваются на фермерском рынке, – говорит Вал. – Эмме нравится редиска. Это правда.

Уэйд Бенсон круто заворачивает на школьную парковку и занимает одно из передних мест. Для того, кто привык жить в городе идеально подходящем для вождения, мастерство Уэйда можно оценить, как нечто среднее между побегом с места преступления и вождением в нетрезвом виде.

На фоне голубого неба его загорелая кожа просто сияет (скорее всего, благодаря студии загара), а в каштановых волосах мелькают светлые прядки. Уэйд застегивает пиджак; бедненький, не привык к десяти градусам тепла.

Мы паркуемся в нескольких рядах от него. Когда я прохожу мимо, он открывает дверь с пассажирской стороны, где сидит его девушка. Сначала появляются ее длинные ноги.

– Кажется, мы успели. – Уэйд опускает на нос свои очки «Прада» и показывает нам на свои часы.

– У нас в запасе еще сорок пять секунд, – отвечает Фред.

– Ты готова, детка? – говорит он своей девушке и предлагает ей руку, чтобы помочь выйти. Ее стройное тело появляется из машины.

Я замираю на месте и пытаюсь посмотреть ей в глаза. Всего на несколько секунд, чтобы знать, что она видит меня. Но Хаксли Мапозер игнорирует мои попытки. Парочка прошла мимо, а Хаксли даже не взглянула в мою сторону. У нее всегда хорошо получалось выказывать равнодушие.

***

Во всем виноват Стив.

Он такой идиот. Я привыкла к тому, что Хаксли не разговаривает со мной. И приняла то, что она снова стала игнорировать меня после того, как я вновь свела ее и Стива прошлой весной. Никто не знал о моем хорошем поступке, только о плохом. Хаксли не могла рисковать, поддерживая врага. Я решила, что за лето обо всем забудется, и мы опять станем общаться.

Стив уехал в колледж в Техасе, чтобы играть в футбол. Они планировали поддерживать отношения на расстоянии. Но на прощальной вечернике он так напился, что переспал с какой-то девушкой. Хаксли их застала и, судя по фотографиям и видео в интернете, отойдя от шока, она выпустила на волю весь свой гнев. Она проклинала Стива, спихивая девушку на пол. А все потому, что он идиот. Ну какой парень изменяет на своей собственной прощальной вечеринке.

Ее новый сосед Уэйд был единственным, с кем она общалась после этого. Он ничего не знал о сплетнях в Ашлэнде и о легендарных Хаксли и Стиве. Полагаю, он утешил и добился ее с помощью сказочек о любви с первого взгляда – на что, справедливо замечу, я бы и сама купилась.

Туфли Хаксли и Уэйда громко стучат по асфальту. Стив бы никогда не надел ничего подобного, кроме как на свадьбу или похороны. Согласитесь вы с этим или нет, но у людей есть свой типаж. Уэйд – не во вкусе Хаксли. Ее бывший парень Стив – это «Огни ночной пятницы», а Уэйд – ночная пятница в клубе. Ну разве можно поменять свой вкус так радикально?

Я иду за ними. Хаксли поворачивает голову и смотрит через плечо. Это наш первый обмен взглядами с черт его знает какого времени. На меня накатывают воспоминания о нашей короткой дружбе в прошлом году. Не смотря на преднамеренную ложь с моей стороны, то было хорошее время.

Вместо того, чтобы равнодушно скользнуть по мне взглядом, Хаксли сводит брови к переносице и сжимает губы. И тогда я понимаю, что она хмурится, демонстрируя искреннюю неприязнь в мою сторону.

Этот взгляд напоминает мне о прошлом годе, когда все ненавидели меня за то, что я была специалистом по разрывам. Но это было тогда.

Что же я натворила сейчас?

ГЛАВА 3

После месяца уговоров и при поддержке сестры и мамы, отец, наконец, – наконец – разрешил мне закрывать дверь в свою комнату, когда приходит Фред. Я пообещала ему, что как только у меня появится живот, наша сделка немедленно аннулируется. Он даже не засмеялся над моей шуткой.

Мы с Фредом валяемся на кровати. Мои ноги удобно пристроились у него на животе. Книги разбросаны по всему одеялу, потому что мы делаем домашнюю работу и целуемся (восемьдесят процентов целуемся, а двадцать – делаем домашнюю работу). Пока Фред читает комикс, я печатаю доклад на ноутбуке. (Восемьдесят процентов времени роюсь в сети, двадцать – печатаю). Из головы так и не выходят сладкие сердечки и то, как они попали в мой шкафчик. «НАЙДИ МЕНЯ». Никогда не слышала, чтобы так писали на сердечках к Дню Святого Валентина. Обычно это «целую», «женюсь», «на связи». Человек, которому вы дарите сердечко, и так знает от кого оно. Найдя сайт производителей, я быстро изучаю список самых популярных фраз.

«НАЙДИ МЕНЯ» там нет и в помине.

Значит, кто-то приготовил сердечко специально для меня, потом подбросил его в мой запертый шкафчик. Кто хочет, чтобы его нашли?

Все мысли моментально вылетают из головы, когда Фред щекочет меня за пятку. Я дергаю ногой, чуть не выбив ему при этом зубы.