— Молодец, Лапа! Завтра пойдем на охоту. Отыщем черную лисицу. Я ее убью! — Лежащий на шкурах человек потянулся и положил голову на лисенка.

Замарайке было тяжело от груза, но он боялся шевелиться и выдать себя.

Человек стал читать нараспев, но лисенок не понимал его стихов.

Лежащий на шкурах человек неожиданно замолчал и начал храпеть. В костре потрескивали угольки веточек яры. Из носика закопченного чайника вырывался со свистом пар.

Старая Хороля отодвинула чайник от огня. Подошла к спящему Хосейке и укрыла его заячьим одеялом.

Замарайка сразу почувствовал стоящую около него женщину. Он обрадовался и зашевелился, чтобы вылезти из-под шкур и показаться ей! Пусть она отнесет его в маленький рубленый домик! Но лежащий сверху шкур человек еще крепче обнял Замарайку и сказал:

— Не шевелись, Лапа! Я кому говорю!

Женщина тоже легла на свою постель, но по другую сторону от костра. Она неторопливо пересказывала себе прожитый день, вспоминала, что делала, и намечала работу на утро. Потом она затихла.

Лисенок услышал далекий лай. Так звонко, без подвывания тявкала только черная собака с белой грудью. Она медленно приближалась, и голос ее раздавался все громче и громче. Иногда она останавливалась и заливисто лаяла, стараясь собрать к себе всех собак стойбища.

Замарайка попробовал пошевелиться. Сначала тихо, а потом все энергичнее. Лежащая на нем голова человека скатилась. Лисенок облегченно вздохнул. Стал подымать шкуры, чтобы вырваться на свободу.

Свежий воздух устремился в щель. Замарайка радостно задышал, втягивая носом чудные запахи: дыма костра, мяса, соленой рыбы, квашеных шкур, ружейного масла.

Вдруг злобный лай черной собаки раздался недалеко от чума. Было слышно, как она носилась по кругу, разбрызгивая лужи. Неожиданно прыгнула в нюк, скребя от злости когтями.

Лапа давно шла по следам лисенка. Она поняла, что лисенок обманул ее у ручья, прыгнул на камень. Поздно, но все же она разгадала его хитрость. Лайка нашла, где собачья стая проскочила след. А повалив поленницу дров, собаки испуганно разбежались и потеряли лисенка. Потом они бестолково метались по стойбищу, то прибегали к реке, то уносились к ручью, затаптывая следы зверька.

Лапа ворвалась в чум и сбила грудью горячий чайник. Ошпаренная кипятком, лайка взвыла от боли, еще больше зверея от ярости. Прыгнула на шкуры, чтобы схватить хитрого лисенка. Крепкий запах зверя бил ей в ноздри.

Хосейка испуганно вскочил. Схватил Лапу за ногу и с силой отбросил в сторону, приняв за чужую собаку, забежавшую в чум.

— Пошел вон! Лапа, бери ее!

Замарайке понадобилась одна секунда, чтобы выскочить. Он нырнул под край старого шока и бросился как угорелый к ручью.

Лапа, заливаясь лаем, подсунула голову под крышку чума, но туловище не пролезало. В этот момент Хосейка поймал ее за ошейник и больно ударил рукой по голове.

— Лапа, хватай!

Хороля зажгла лампу.

Хосейка увидел, что держал за ошейник Лапу. Собака от возбуждения скулила, порываясь вырваться.

Мальчик удивленно посмотрел на мать.

— Что случилось?

— Не знаю. Думал, Лапа спала под шкурами. Я кость ей давал.

— Я слышала.

— Решил, что чужая собака залезла за мясом. А оказалось, Лапу бил!

— А кто прятался под шкурами?

— Не знаю!

Лапа вырвалась из рук Хосейки. Отскочила в сторону, злобно посматривая на хозяина. На загривке шерсть торчком, клыки оскалены, глаза блестят.

— Лапа выгнала зверя, — строго сказала старая Хороля. — Наверно, росомаха забралась. Когда ты станешь настоящим охотником? Собаку не можешь понять! Посмотри на Лапу!

Хосейка быстро сдернул оленьи шкуры. Открылись широкие латы с темными сучками глаз. Они лежали на земле по кругу.

Лапа прыгнула на доски, жадно втягивая запах зверя. Громко чихнула и, перескочив через шкуры, выбежала из чума. Вскинув голову кверху, лайка верхним чутьем взяла, что лисенок побежал к ручью.

Ползая по доскам, Хосейка нашел застрявший в трещине черный волосок.

— Мама, в чуме пряталась черная лисица! — громко сказал он. — А может быть, прибегал лисенок!

— Лисенок? — недоверчиво переспросила женщина и внимательно стала рассматривать волосок. От мездры он был темным, а к концу рыжел, отливая ярко-красным цветом.

Долго еще мать рассматривала волосок, подносила его к самому огню лампы и молчала.

А тем временем Замарайка бежал к ручью, выбирая самую прямую дорогу. Чтобы сократить себе путь, он не отвернул в сторону, как сделал днем, а пробежал между стоящими чумами.

Вечером стало подмораживать. Меньше таял снег и лед. По ручью сбежала вся натаявшая снеговая вода, и он снова обмелел.

Еще издали лисенок увидел поблескивающие на дне ручья камни. Он не стал искать место для перехода. Пробежав по круглым голышам, оказался на другой стороне.

Замарайка остановился отдышаться. С тундры ветер нес знакомые запахи березок, мхов, багульника, птиц и зверей. Сердце от страха еще сильно стучало.

Собака не подавала голоса, и это пугало лисенка. Он убедился, что легче обмануть стаю собак, чем одну черную лайку с белой грудью. Она точно брала след и никогда не скалывалась.

Лисенок терпеливо ждал, когда собака подаст голос, чтобы правильно выбрать направление, куда ему бежать. Он понял, что собака особенно зла после всех его обманов. Будет гоняться, пока не достанет. На ее лай сбежится вся стая. Собаки возьмут его в кольцо, и тогда ему несдобровать.

Лисенок жадно втягивал воздух, но ветер не приносил ему ничего хорошего. Где-то далеко в траве затаились птицы. Не слышно сального запаха перьев уток и гусей.

Собака неожиданно подала голос. Она перескочила ручей выше круглых голышей, где перебежал лисенок, стараясь отрезать его от песцовой норы.

Замарайка понял хитрость собаки. Нечего думать теперь о песцовой норе. Он мог бежать в левую сторону, к топкому болоту, но передумал и помчался к озерам.

Лапа скоро перестала лаять. Она старалась отыскать свежий след лисенка. Часто останавливалась и внюхивалась в воздух. Трудно было ковылять на трех лапах. Но она не могла отказаться от погони, желая поскорей разделаться с хитрым лисенком.

Замарайка решил сразу оторваться от собаки. Пока она была еще далеко от него, он припустился изо всех сил, не особенно разбирая дорогу.

Впереди блеснуло маленькое озерко. Лисенок подумал обежать его стороной, но тут же решительно прыгнул в воду. Он испуганно закрыл глаза, но лапы уперлись в твердый грунт.

Замарайка по неглубокой воде перебежал озеро. Подойдя к берегу, стал внимательно приглядываться. Впереди темнели густые кусты ивок. Лисенок прицелился и прыгнул в них. Не стряхивая с шубы воды, из кустов он перескочил на моховую кочку. Теперь надо оглядеться и решить, что делать дальше.

Собака наконец подала голос. Замарайка понял, что лайка добежала до камней, где он переходил. Обрадовалась, что взяла свежий след.

Лисенок затрусил к большому озеру. Теперь он точно знал, как надо поступать, если решил уйти от собаки. Пробежал еще немного по берегу и прыгнул в воду. Но большое озеро оказалось глубоким, и ему пришлось плыть.

Никогда Замарайка не думал, что плыть так трудно. Вода не держала, и все время надо было колотить лапами. Берег почти рядом, но сколько он ни трудился, казалось, что твердая земля не приближалась, а убегала от него. Скоро лисенок выбился из сил. Захотел отдохнуть, но сразу же скрылся с головой. В уши попала вода. Лисенок громко чихнул и отчаянно заскулил, еще сильнее заколотил лапами по воде.

На берегу лисенок споткнулся и упал. Он лежал, стараясь отдышаться и успокоиться. Страх еще не прошел. Замарайка быстро подхватился и побежал.

Впереди оказалось болото. Лисенок перепрыгивал с кочки на кочку, старательно путая и маскируя свои следы. Часто он проваливался в трясину и долго брел по грязи.