Мальчик вышел с куском хлеба на крыльцо. Стая лохматых собак лежала перед дверью кухни. Принюхивалась к вкусным запахам.

Саварка громко свистнул. Собаки бросились к нему. Нетерпеливо стали лаять, выпрашивая подачку.

Саварка высоко держал руку с хлебом. Медленно считал собак.

— Одна, две, три… пять, шесть… девять, десять!

Ему надо было выбрать для упряжки десять ездовых собак. Самых крепких и сильных! Давно он присматривался к рыжему псу с широкой грудью. Его он поставит вожаком.

— Рыжий, Рыжий! — закричал Тепка, выходя из столовой сияющий и довольный.

Саварка увидел, что рыжий пес охотно отозвался на кличку. Подбежал к Тепке, помахивая хвостом.

— Рыжий, Рыжий! — поманил собаку Саварка. Показал кусок хлеба.

Собака огромными прыжками понеслась к нему.

— Ты смотри, моего Рыжего не переманивай! — угрожающе крикнул Тепка Саварке и показал кулак. — А то я тебя отлуплю. Так и знай. Я его всегда запрягаю в упряжку.

— Бери, большая беда! — безразлично сказал Саварка и не стал спорить. Он не узнавал самого себя. Первый раз он уступил Тепке. Радость делала его щедрым и великодушным. — Я умею считать. Научился до десяти!

Тепка высокомерно посмотрел на маленького Саварку. Третьеклассник задумался. Наморщил лоб.

— Сколько будет… если прибавить к двадцати… тридцать пять?

Саварка растерянно пожал плечами. Оглянулся.

— Пятьдесят пять! Понял? — Тепка с превосходством ученого посмотрел на необразованного Саварку. — Много тебе еще учиться надо! Поедем кататься на лыжах. Посмотришь, как я спущусь с горы! С самого верха. Я не боюсь.

— Явтысов — трус! — сказала, подходя к ребятам, Нябинэ. — Я знаю. Не съехать ему с горы!

— Я не трус! — обиделся Саварка и шмыгнул носом. — Мне некогда. — Не мог он сказать, что ему надо сосчитать все дома в поселке совхоза, а потом все антенны радиоприемников.

— Какой занятый, — засмеялась Нябинэ, хлопая себя руками по панице. — Прямо директор совхоза. Катя, ты видела нового директора? — Она повернулась к подруге.

— Новый директор! — Катя Хороля показала на Саварку пальцем и засмеялась.

Тепка удивленно посмотрел на стоящего перед ним первоклассника. Не понимал, чем он озабочен.

Саварке вдруг показалось, что он забыл, как надо считать. Никогда даже не умел. Он повернулся и убежал от ребят.

— Директор! Директор!

В своей парте Саварка отыскал палочки для счета. Развязал сыромятный ремешок. Палочки рассыпались по крышке парты. Мальчик собрал их одну к другой и шептал:

— Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять! — Вот здорово: не разучился он считать! Умеет!

Саварка отправился в чулан, где стояли лыжи. Тепка и Нябинэ, наверное, уже выбрали самые лучшие. Придирчиво стал осматривать. Лыжи с сучками отодвигал в сторону. Потом так же деловито разглядывал бамбуковые палки с кольцами. Не удержался и сосчитал прислоненные к стене лыжи. Сосчитал и палки. Лыж и палок было много. Хватило на всех ребят в интернате. Даже могли кататься повариха, воспитательница тетя Маша и учительница Лариса Ивановна.

Лыжня мальчика направилась в поселок. Он медленно объезжал поселок. На первой улице стояло девять домов. На второй — шесть. Это он хорошо запомнил. Потом он так же не спеша принялся считать антенны над заснеженными крышами домов. Их вышло больше. На первой улице десять антенн и еще три. На второй — ровно восемь. Он вспомнил, что забыл высокий шест. Он прибит на доме интерната. В интернате хороший приемник. Вечером зажигается зеленый глазок. Повернул ручку — музыка из Москвы, покрутил еще — говорят разные станции. А наверху приемника — проигрыватель. У Ларисы Ивановны много черных пластинок с песнями.

Под горой кричали ребята. Саварка слышал раскатистый смех Нябинэ, визг Кати Хороля.

Саварка подъехал к обрывистому берегу. Внизу, перед отлогим бугром, стояли ребята. Сверху они казались маленькими жучками.

— Давай дорогу! — закричал Тепка, размахивая палками. — До-ро-гу-уу!

«Раскричался, как сорока, — подумал с обидой Саварка. — Боится с кручи съехать, а меня трусом обозвал!»

Посмотрел вниз, и ему стало страшно. Засыпанный снегом склон горы отвесно обрывался. «На Полярном Урале горы выше!» — подумал мальчик.

Наоравшись вдоволь, Тепка помчался вниз, подымая снежную пыль.

— Ура, Тепка! — закричала Нябинэ, когда темная фигурка мальчика в малице замелькала по льду.

— Саварка не трус! Никогда не был трусом! — сказал мальчик и оттолкнулся палками.

Лыжи стремительно понеслись вперед, все ускоряя свой бег. Саварка чуть пригнулся, чтобы крепче стоять на ногах. Свистел ветер, обжигая лицо.

Впереди стремительно вырос большой сугроб. Надо было отвернуть в сторону, но у мальчика не хватило сил. Его швырнуло вверх, и он зарылся головой в снег.

Сзади Саварки кричали восторженные ребята. Особенно выделялись голоса Нябинэ и Кати Хороля.

Мальчик выбрался из снега и отыскал лыжи. С удивлением посмотрел на высокий обрывистый берег, разрезанный лыжным следом.

Надо спешить. У него важные дела. Некогда ему слушать визги девчонок Нябинэ и Кати Хороля.

Саварка направился в тундру. Много времени отнял подъем. Он не был хорошим лыжником и несколько раз скатывался назад. Скоро гора осталась за спиной. На ровном месте мальчик пошел быстрее. Весело запел:

Показались занесенные снегом кусты яры. Потом рыжий камыш около болота, где мальчик познакомился с Федором Секундой, матросом с парохода «Амур».

На снегу он заметил узкую цепочку следов. Бежал горностай. Часто нырял под снег и искал леммингов — бесхвостых мышей.

«Хорошо здесь капкан поставить», — подумал мальчик. Вспомнил отца. Он всегда заботливо считал в стаде быков, важенок и пелей. Саварка научился сегодня считать. Надо знать ему, сколько в тундре белых куропаток, лисиц и песцов! Есть один горностай.

Около камышей он отыскал след лисицы. В снегу были набиты глубокие ямки. В одном месте лисица долго лежала. Под ней подтаял снег. Потом она чего-то испугалась и прыгнула в сторону.

«Охотилась лисица!» — подумал мальчик. Присмотревшись внимательнее к следам, заметил, что правая лапа у лисицы была короче: побывала в капкане.

Скоро след лисицы пересекся. Вторая лисица была крупнее. Шла сытая, без охоты. Ставила осторожно задние лапы в след передних.

Мальчик повернулся к дальнему озеру. По дороге вспугнул стаю белых куропаток. За сугробом они раскапывали березки. Клевали почки. Пока стая перелетала, Саварка пересчитал птиц.

Первый раз мальчик не жалел, что вышел в тундру без ружья. Считать зверей и птиц было интересно. Им овладел настоящий охотничий азарт.

Легко скользили лыжи. Свистел холодный ветер.

Глубокий снег перемел ручьи, ложбины и кусты яры. Высокий рыжий камыш смерзся на морозе. Гремел на ветру.

Мальчик наткнулся на следы песца. Следы были меньше лисьих. Поиск зверя короче. Песец раскапывал снег. Ловил леммингов.

— Один горностай, две лисицы, шесть куропаток, один песец! — сосчитал Саварка и улыбнулся. Направился через озеро, легко скользя на лыжах.

Снег теплым одеялом укрыл озеро. Но за камышом сильный ветер сдул снег, и там темнела узкая полоска льда.

На темном льду сидела утка-лысуха.

Саварка не мог понять, почему лысуха не улетела. Он подъехал ближе. Теперь он разобрался: утка спала, когда ночью ударил мороз. Она вмерзла в лед.

Первый раз столкнулся Саварка с такой смертью. Задумался. На Севере выживают только самые сильные и крепкие звери и птицы. Лисицы или песцы отыщут лысуху. Выгрызут ее изо льда.