И не надо, И не трогай, И напрасно закрывала: Я иду своей дорогой Как ни в чем и не бывало! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ВДОХНОВЕНЬЕ Смерть Хотела взять его за горло, Опрокинуть наземь, придушить. Он не мог ей это разрешить. Он сказал:

- Не вовремя приперла! Кое-что хочу еще свершить! Тут-то он и принялся за дело Сразу вдохновенье овладело, Потому что смерть его задела, Понял он, что надобно спешить, Все решать, что надобно решить! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

* * * Есть люди: Обо мне забыли, А я - о них. У них всегда автомобили, А я ленив. Поверхность гладкая намокла И холодит. Через небьющиеся стекла Едва глядит В лицо мне некто, на пружины Облокотясь, Как будто вождь своей дружины, Древлянский князь. И, может быть, Меня не старше И не бодрей, Не может он без секретарши, Секретарей, Но, может быть, иду я все же Пешком скорей, Я, может быть, его моложе, А не старей! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ТВИСТ В КРЫМУ Я наблюдал, Как пляшут твист В Крыму. О нет, я не смотрел, как лютый ворог, На этих неизвестно почему Шельмуемых танцоров и танцорок, Но понимал: не это - твист, не та Динамика, не так руками машут. И вдруг сказала девушка, проста Почти до святости:

- Они вприсядку пляшут! И оказалась к истине близка, Ее воображенье было чисто. Они откалывали казачка! Вот что в Крыму Плясали Вместо Твиста. Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ДИАЛЕКТИКА ПОЛЕТА Диалектика полета! Вот она: Ведь не крылатый кто-то, Черт возьми, а именно бескрылый По сравненью даже с дрозофилой, Трепетный носитель хромосом В небесах несется, невесом! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ЕДИНАЯ СТЕЗЯ Что говорить, Я видел города; Будь житель их латинянин, германец, Порой глядишь: седая борода, А на лице пылающий румянец. Да то же самое и молодежь... Зачем все время на нее сердиться! Куда ни глянь, повсюду ты найдешь Живые, человеческие лица.

Всегда найдется Некий круг людей, Связуемых порукой круговою В конечной степени за все живое, Каким бы ты наречьем ни владей. Так, Маркс и Энгельс были заодно Не только с Дарвином, но и с Ван-Гогом, И с Герценом, и с Уитменом, но Совсем по разным идучи дорогам Навстречу бедам, радостям, тревогам,

Как будто

Мир

Един

Давным-давно! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ДЕДЫ И ВНУКИ Идут Во мрак забвения понуро Все те, кто крови проливали реки, Калифы, жгущие библиотеки, И Торквемад зловещие фигуры. И чванятся, пожалуй, лишь Тимуры: Мол, не у всех же внуки Улуг-беки! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

* * * Князь Сказал Неустанному зодчему: - Сам-то веришь во что от души? Тот ответил довольно находчиво: - Вообще, боги все хороши. Нет богов, что являлись бы лишними, Хоть одни были

слишком уж пышными, А другие совсем никудышными. Потому-то и вышло: Всевышнему Тут и там купола золотят. Впрочем, сам-то я

из смутьянского хлыста, Там в религиях нет постоянства, Верят, во что хотят. И за это все боги простят! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

* * * В отдаленье, Как во время оно, Крылись чьи-то дачи, не близки. Где-то что-то крикнула ворона... Есть такие тёмные лески. На стволах змеились,- я прочёл их,Письмена из векового мха, В глине я увидел чудищ полых, А внутри у них была труха. Может быть, и важное открытье Сделал я, но бросил их к чертям, Через жизнь проходит красной нитью Отвращение моё к костям. А затем я думал, что ошибся, Явственно мелькнули под ногой Человеческие, но из гипса, Ус, сперва один, затем другой. Не узнал я даже их сначала, Но потом я понял, чьи они, И как будто просьба прозвучала: - Отопни, под пни захорони!Так вот просит всё, чему настало Время снять величия венец, Точно так же и от пьедестала Отлетает тело наконец Тихо, безо всякого урона, Просто развалившись на куски. ... Впрочем, что-то каркала ворона. Есть такие тёмные лески. Способность камня Я на одной из подмосковных рек Великолепный камень раздобыл, Он был, как первобытный человек, Коричневый, но с оком голубым. Его привёл суровый проводник, Принёс в края, где нынче вырос лес, С норвежских круч сползавший к нам

ледник. Ушёл ледник, но камень не исчез. И до сих пор ни ветер не изъест И не изгложат дождики камней, В которых живо нечто от существ, Хранящих тайны допотопных дней И тех катастрофических ночей, Когда, быть может, родилась луна. Вот чем чревата каменных очей Вулканоснежная голубизна. И почему бы камни не могли Пусть механически, но отражать Всё, что творилось на лице земли, Что заставляло землю задрожать: Как, например, чудовищ тяжкий шаг, А то и человека с топором, Волшебника, рассеявшего мрак Своей пещеры пламенным костром. Вы знаете: природа вся жива, И если уж един её поток, То почему бесчувственны трава, Вода и камень, воздух и цветок. Они, конечно, не разумны, но И не глупей искусственных зеркал. Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

* * * В древности Мыслители бывали Как художники и как поэты И бывало краткие давали, Но отнюдь не кроткие, ответы На бесчисленность пустых вопросов. Впрочем, что с него возьмёшь?

1000 Философ! А у варваров иное дело: Если уж мыслителя задело Выраженье инородца злого, То такое возглашает слово, Что оно одно не уместится На журнальную страницу. Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

* * * Кричит Пиявка на весу Высасывая кровь живую: - Я у него её сосу И, значит, с ним сосуществую! Но разве мне закон такой Диктуют мудрые преданья! Ко всем охваченным тоской Сосёт мне сердце состраданье! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

* * * Есть Страх: Не распылиться в прах, Не превратить пыланья в тленье И чистый благородный страх За будущие поколенья. Есть этот страх: Не вспыхни порох, Все сущее не разлетись! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

СКАЗКИ ВЕНСКОГО ЛЕСА (Вальс)

На маскарадах Дамаска,Метал Гофмансталь,Глаза, что ни маска, блестят,