Мне было не очень ясно, например, чего он хочет от Кармелы. У меня были серьезные, хотя и не очень обоснованные подозрения, что Танечка ему и раньше была известна. Больше того, я подозревал, что она попросту служила ему объектом какого-то малопонятного эксперимента, как и я сам. А раз так, то вся моя эпопея с автогонками, стрельбой и прыжком из окошка могла проходить при непосредственном дистанционном управлении со стороны Чудо-юда. И я, возможно, даже не понимал, что мной управляет РНС. То есть иногда понимал, а иногда нет…

— Да, — сказал отец задумчиво, — плюсы, стало быть, у нас, а минусы на Кавказе… Вот послушай, что мне рассказала твоя пленница.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака маленький диктофончик, положил его на стол и включил воспроизведение. Послышалось тяжелое дыхание, и голос Чудо-юда произнес:

— Раз, два, три… Раз, два, три… Запись. Таня, вы меня слышите?

— Слышу… — Кармела говорила очень сонно, я сразу догадался, что наш папочка вколол ей какой-то психотропный препарат, и Таня отвечает на вопросы, не контролируя себя. Не надо никаких паяльников, сигарет в ладони и прочих утюгов на живот. Сам все скажешь и не запомнишь, что рассказал.

— Ты знаешь, кто я? — спросил отец жестким голосом.

— Нет… Не знаю…

— Я — врач. Повтори, кто я? Три раза подряд!

— Вы — врач… Вы — врач… Вы — врач…

— Теперь назови себя.

—Я -Таня…

— Полностью имя, фамилию и отчество. Быстро!

— Татьяна Артемьевна Кармелюк, — Таня произнесла это примерно в том темпе, в каком солдат говорит: «Здравия желаю, товарищ генерал!» Из этого я заключил, что воля у нее полностью парализована и она подчиняется любой команде Чудо-юда.

— Где ты родилась? Отвечай на родном языке!

— У Львиви…

— Какое высшее учебное заведение окончила?

— Державну консерваторию у Москви.

— На каких языках умеешь говорить, кроме русского и украинского? Отвечай по-русски.

— На польском и немецком.

— Ви арбайтест ду? Отвечай по-польски!

— Працювам у ресторанте «Чавэла».

— Скилько рокив? Отвечай по-немецки!

— Драй яаре.

— Стоп! — сказал голос Чудо-юда, и послышался характерный щелчок, видимо, диктофон зачем-то выключили.

— Я контролировал запись на полиграфе, — прокомментировал отец, — а то бывают субчики, которые очень ловко имитируют подчинение. Их выдает волнение, и на полиграфе это легко прочитывается. Но тут все вроде бы чисто.

— В диктофоне опять щелкнуло.

— Кто я? — спросил у Кармелы Чудо-юдо.

— Вы — врач.

— Ты знаешь английский?

— Нет.

— Ты знаешь немецкий?

— Да.

— Ты можешь переводить с листа?

— Могу.

— Ты видела вот эту тетрадь?

— Да.

— Чья это тетрадь? Имя, фамилия, отчество — быстро!

— Анатолия Степановича Бахмаченко. — Почему эта тетрадь у тебя? — Потому что Бахмаченко убит.

— Кто его убил?

— Не знаю.

— Его убил Коротков?

— Не знаю Короткова.

— Его убил Браун?

— Не знаю Брауна.

— Его убил Баринов?

— Нет.

— Ты знаешь Баринова?

— Да.

— Ты спала с ним?

— Да.

— Ты любишь его?

— Нет.

— Кого ты любишь?

— Толяна.

— Толян жив?

— Нет.

— Отчего он умер?

— Его убил Баринов.

— Какой Баринов? Имя и отчество.

— Дмитрий Сергеевич.

— Откуда ты знаешь Толяна?

— По Приднестровью.

— Что ты делала в Приднестровье?

— Была снайпером.

— На чьей стороне?

— На тираспольской.

— Что там делал Толян?

— Воевал с румынами

— В какой должности?

— Командир взвода.

— Расскажи все, что о нем знаешь.

— Он из детдома, с Урала. Занимался карате, служил в Афганистане, в десантно-штурмовой бригаде. Ранен два раза, но легко. После дембеля попал в тюрьму, получил пять лет. Сидел по обвинению в хранении и распространении наркотиков, покушении на жизнь милиционера и надругательстве над могилой, но все это — неправда. Отсидел, вернулся и стал работать в колхозе на свиноферме под Григориополем. Сначала скотником, потом окончил техникум, стал заведовать фермой. В девяносто втором добровольцем пошел в гвардию Смирнова.

— Стоп! — перебил Чудо-юдо. — Как вы с ним встретились?

— Я собирала цыганский фольклор. Встретила наших украинских хлопцев со Львова. Говорят, будет война с румынами. Предложили попробовать пострелять. Кто-то вспомнил, что я мастер спорта. Сказали, что у румын стреляют латышки, убивают детей. Я согласилась. Стреляла и убивала. Из «СВД». В июне Толян меня спас. Румыны меня обошли, напали сзади и разоружили. Стали насиловать. Толян и его ребята меня отбили. Он меня увез оттуда. У него откуда-то были доллары. Много тысяч. Купил ферму под Москвой, а мне квартиру в Москве.

— Как ты стала киллером?

— В «Чавэлу» пришел Андрей. Он полуцыган-полумолдаванин. В Приднестровье жил, воевал у Толяна во взводе. Сказал, что за Толяном должок. Толян в одном доме нашел сейф кооператива, где было триста тысяч баксов. И все взял себе. Обещал поделиться с Андреем, но Андрея ранило, Толян подумал, что он убит, и все увез. Андрей сказал, что хозяин тех баксов нашелся, и если Толян не вернет Андрею его долю, то Андрей наведет на Толяна хозяина долларов. У Толяна не хватало до полутораста десять тысяч. Тогда Андрей предложил мне на заказ убийство. Он объяснил, что есть один очень плохой человек, который нажился на наркотиках, и его надо убить. Если я убью этого типа, Толяну простят долг. Я сделала. Через неделю Андрей пришел снова и сказал, что есть еще такая же работа. Я не хотела. Тогда Андрей заявил, что Толяна могут убить, если я откажусь. И я опять согласилась. Мне заплатили пять тысяч долларов.

— Кто приказал тебе убить Разводного?

— Я не знаю такого.

— Кто приказал тебе убить человека, пившего чай на балконе?

— Андрей. Все заказы я получала от Андрея.

— Где вы встречались?

— В «Чавэле».

— Всегда?

— Всегда.

— Адлерберга заказывал тоже Андрей?

— Я не знаю Адлерберга.

— Человека, которого ты убила у фирмы «Барма» заказывал Андрей?

— Да.

— Тебе всегда платили по пять тысяч?

— Нет. Андрей сам назначал цену.

— Фамилия Андрея была Круглов?

— Нет.

— Как была его фамилия?

— Не знаю.

— Где сейчас Андрей?

— Он убит.

— Кто его убил?

— Я.

— Когда, где?

— Три дня назад, в Болшеве.

— За что?

— Я сказала, что больше не хочу убивать. Он начал угрожать и пообещал изнасиловать во все дырки. Я выстрелила.

— Стоп, перерыв, — объявил Чудо-юдо в диктофоне, а тот, что реально сидел напротив меня, остановил воспроизведение.

Похоже, что папочка изучал, какое все это производит впечатление на меня. Дальше, по логике вещей, должен был последовать допрос насчет наших с ней совместных приключений, а потому отец приглядывался, не заволнуюсь ли я. Волноваться мне, в принципе, было незачем. Я говорил все, как на духу, ничего существенного не пропуская и уж тем более ничего не выдумывая. Кармела под действием своего психотропа не была более откровенной, чем я.

— Прежде, чем послушаем дальше, — сказал Чудо-юдо, — я хочу у тебя спросить: она тебе что-нибудь об этом говорила?

— Нет, — твердо сказал я. — Мне очень хотелось поговорить с Толяном, но не пришлось. Я застрелил его по дурному стечению обстоятельств.

— Ты для этого парня все время играл роль злого гения, — сказал Чудо-юдо, довольно грубо царапая мне душу. — И все время обстоятельства были виноваты. Сначала вы сцепились из-за того, что нынешний шампиньонный король Игорь Чебаков и один из дружков Толяна не так посмотрели друг на друга. В электричке, помнишь?

— До склероза я еще не дошел. Помню, конечно.

— Но удар каблуком по морде был лишь самым слабым из тех ударов, которые ты ему нанес. Остальные были намного крепче и жестче. Ты никогда не задумывался над тем, за что его, собственно, посадили и кто был тому причиной?