— Ну как? — спросил Рэм, тяжело дыша.

Инна кашлянула.

— Водички?

Она подбросила ему бутылку и подошла к бордюру, за которым только что раскачивался Рэм.

— Пиздец, я не понимаю, как ты это делаешь, — проговорила она, всматриваясь вниз и представляя, какую картину смогут увидеть зрители глазами Рэма. — Я бы от разрыва сердца умерла, мгновенно. А в целом круто, конечно, только я не уверена, что смогу так станцевать, как ты хочешь.

— Не, это непременно должен быть танец, понимаешь? Чтобы было проще доказать художественную ценность ролика, — сказал Рэм, присасываясь к бутылке с водой. Она с хрустом смялась в его руках.

— Все равно это получается чистой воды эйр-трейсинг.

Рэм, не отрываясь от питья, отрицательно погрозил пальцем.

— Не-а, — ответил он наконец, накручивая крышку обратно на опустошенную наполовину бутыль. — Формально — все по закону. Мои действия не нарушают ничьих прав, поскольку я являюсь временным хозяином и офиса, и крыши над ним, не угрожаю ничьей жизни, ведь кроме нас с тобой никого здесь нет, мы не скрываем своих лиц, нарушая закон о нечинении помех правоохранительным органам в поддержании и установлении порядка, ни в каких соревнованиях мы не участвуем и де юре наш проект — всего лишь видеоряд к музыке, произведение искусства, не содержащий никакого прямого призыва или пропаганды аналогичных действий. Они же не арестовывают воздушных гимнастов в цирках, верно? И никаких черных ресурсов, никакого Shade — только официальные площадки.

Инна присела — стоять возле края ей было не по себе.

— Ясно. Ты уже все продумал и ко всему подготовился... Но резонанс, я думаю, будет бешеный.

— Я надеюсь, — улыбнулся Рэм. — Смотри, большую часть ролика я уже отснял, финалочку я тоже сделаю сам. Сейчас наша задача — сделать дуэт. Поняла?

Инна кивнула.

— Поняла.

— Сначала репетируем эпизод встречи. Иди сюда.

Инка с готовностью встала напротив.

— Смотри, сначала ты вот так подходишь ко мне и поворачиваешься спиной. Потом как бы скользишь по моему телу вбок и мы уже спина к спине, вот так. Поняла?

Инна кивнула.

— Поехали.

Инна двинулась к Рэму, но он тут же замахал руками.

— Нет, так не годится. Ты же женщина, а не лошадь с испанским шагом. Больше секса, пластики!

— Поняла, — кивнула Инна и вернулась на исходную.

Через десять секунд Рэм сложился напополам от хохота.

— Инка, ты просто нечто! Прости, но это, блять, не секс и пластика, это — пьяная каракатица!

— Ну знаешь, у меня ноги не под танцы заточены! — обиженно воскликнула Инна.

— Я бы поверил, если бы у твоей конструкции пары суставов не хватало, — ржал Рэм.

— Прибью, если будешь издеваться, — мрачно проговорила Инна, возвращаясь на исходную.

Она прошлась еще раз.

— Плохо, — покачал головой Рэм. — Идешь, будто на тебе сраный подгузник.

— Ты же говорил — сексуальней! — огрызнулась Инна.

— Секс не подразумевает невидимую лошадь между твоих колен, — заметил Рэм. — Ладно, оставим это. Попробуй идти ко мне, будто собираешься со мной сражаться. Но не на ринге боев без правил, а скажем, на шпагах. Вызов, дерзость, готовность к дуэли, электричество. Представляешь?

— Кажется, — неуверенно откликнулась Инна.

— Давай попробуем.

Наконец у нее получилось. Но уже через десять минут Рэм выговаривал Инне, крепко прижимая ее за поясницу к себе:

— Ниже прогибайся! Еще ниже! У тебя ноги металлические, а не балка вместо позвоночника! Нет, это не мостик в спортзале! Потянись к моей руке своим телом, я же все-таки груди твоей касаюсь! Ну или места, где она была природой запланирована...

Инна отпихнула Рэма от себя и отвесила ему злобный подзатыльник.

— Скотина!

— Ладно, согласен, это было подло, — стараясь убрать улыбку, ответил он, потирая шею.

— Я стараюсь, а ты глумишься! — жалобно протестовала Инна.

Рэм, уперев руки в боки, окинул Инку взглядом. Помялся с ноги на ногу.

— Так, давай поменяем тактику. Давай сначала просто потанцуем. Выбирай любую медленную музыку.

— Зачем? — спросила поникшая Инна.

— Ты слишком скована. Тебе нужно расслабиться. Забудь, что мы на крыше, забудь про этого парня у нас над головой, забудь, что это видео будут потом смотреть другие люди — мы ничего не снимаем, и ничего не репетируем. Просто танцуем. Идет?

Она кивнула.

И по мере того, как Инна танцевала, Рэм убеждался все больше, что она просто не создана для танца. Ее движения по определению были лишены той манкости, которую он хотел бы увидеть.

— Мне нужно подумать, — сказал он после, выпуская ее из своих рук. — Мне кажется, я слишком много от тебя требую. Нужно упростить движения, и добавить тебе стремительности, и тогда получится самый выигрышный вариант.

— Я готова, — согласилась Инна, вздыхая. И, помолчав, добавила:

— И знаешь, я очень благодарна тебе за то, что ты делаешь. Для Ника и для меня.

— Прекращай, — строго оборвал ее Рэм. — Мы делаем это вместе.

— Но не в равных долях, — заметила Инка.

— В любом деле, как в танце — кто-то должен быть ведущим, а кто-то ведомым. Иначе получается хрень. Но танцуют-то оба в равной мере. А сейчас давай снова начнем со встречи. Ты подходишь ко мне и встаешь спиной к спине. А потом попробуем новое движение.

Инна послушно встала на позицию.

Дуэт они записывали уже когда светало.

Финал Рэм сделал быстро, со второй попытки. Получилось красиво: как раз сквозь серые тучи на востоке прорвалось голубое небо, и в этот просвет виднелось рассветное солнце.

Он был совершенно вымотан, его майка насквозь пропиталась смесью собственного и Инкиного пота. Девушка тоже едва волочила ноги. Бубня под нос, что устала больше, чем после боя, она без малейшего смущения переодевалась прямо перед ним, брезгливо закидывая мокрую одежду в пакет. Рэм, развалившись в кресле, допивал последнюю бутылку воды из заготовленного запаса.

— Я пришлю тебе ролик после монтажа, — пообещал он, бесстрастно наблюдая, как Инна, отвернувшись, обтирает обнаженные руки и маленькую грудь влажными салфетками.

— Не обязательно — я все равно ни хрена не понимаю в твоем искусстве. Главное — ссылку потом кинь. Хочу почитать, что там народ чирикать будет.

Она бросила смятый комок душистых платочков в урну.

— И не забудь сообщить, если надо будет валить из города, — добавила Инна с усталой улыбкой, обернувшись.

Рэм заговорщицки подмигнул.

— Не бойся, подруга — если что, у меня сухарей на двоих насушено.

Инка покачала головой.

— Все-таки ты больной, — со смехом сказала она, натягивая свежую футболку. — Ты сейчас домой?

Рэм отрицательно покачал головой.

— Нет, сейчас сделаю укол обезболивающего, а то я через час волком завою, потом вздремну немного и смотаюсь кое-куда по делу, тут рядом, а потом уже домой и монтаж.

— Ясно. Хочешь, уколю?

— Нет, не надо. Мне лучше самому.

— Как скажешь. Ну, бывай! Звони, если что.

Она впихнула пакет себе в сумку, чмокнула Рэма в соленую щеку и направилась к выходу.

Для того, чтобы привести себя в порядок, Рэму душистых лоскуточков было мало.

— Твою мать, ну что за мания делать вместо раковин какие-то пепельницы? — выругался он, наклоняясь к подладоннику и пытаясь ополоснуть под игрушечным краном грудь и плечи. Кое-как справившись с задачей, сунул голову под кран.

«К тебе гости. Придержать?» — написал неожиданно Uno.

— Привет! — голосом ответил Рэм. — Нет, не надо. Все по плану.

Рэм потянулся за жидким мылом, выдавил на ладонь оранжевую лужицу и растер по волосам.

Грохот распахнувшейся двери заставил его дернуться. Больно ударившись затылком об кран, Рэм вырвал его из гнезда, и вода ударила во все стороны горячим фонтаном.

Рэм заорал и отскочил в сторону от импровизированного гейзера.

— Не двигаться! — заорал мужской голос, и только теперь Рэм повернулся к дверям. В проеме стояли двое патрульных с оружием в руках.

— Мужики, тут горячо вообще-то! — крикнул им в ответ Рэм, поднимая руки с флаконом жидкого мыла над головой.

— Медленно выходи из туалета! — скомандовал один из патрульных, тот, что был постарше.

— Надо воду перекрыть, я не страховал причинение ущерба! — запротестовал Рэм, послушно продвигаясь к патрульным и пытаясь плечом поймать сползающую на глаза пену.

— Сейчас мы вызовем аварийную службу...

— Да пока она приедет, тут весь этаж затопит!

Патрульные отступили на несколько шагов, выпуская Рэма из туалета. Он с тоской обернулся назад.

— Дайте вы мне три минуты, тут всего делов-то — вентиль закрутить!

— Не положено! — рявкнул старший. — Вы обвиняетесь в нарушении правил общественного порядка...

— Слушайте, ну вы же люди! — взмолился Рэм. — Мне этот потоп обойдется золотым дождем из кошелька! Да куда я денусь из-под прицела в туалете с глухими стенами? В канализацию просочусь?

Молодой патрульный с сомнением взглянул на старшего.

— Может, и правда? Пускай воду перекроет?

— Да как будто этот бабий идол знает, что и где перекрывать! — отмахнулся от него старший.

Рэм раздраженно подкатил глаза.

— Бабий идол, как ты говоришь, знает, как канализационную разводку сделать, а не то что какой-то вентиль перекрыть!

Старший недовольно выдохнул и выдавил из себя:

— Ладно, две минуты тебе на все.

Рэм просиял.

— Подержишь?

Сунув растерявшемуся молодому под мышку флакон с мылом, Рэм метнулся в начавший заполняться горячим туманом туалет. Поскользнулся, выматерился, громыхнул дверцей щитка, и через несколько секунд фонтан затих. Наступила тишина.

— Вот теперь можно и поговорить, — сказал Рэм, возвращаясь к патрульным с поднятыми руками и плохо скрываемой задорной улыбкой на лице. Струи воды текли по его волосам, шее и груди, серые тренировочные штаны по большей части вымокли и стали черными.

— Мне можно воспользоваться полотенцем и переодеться?

— Обойдешься, — проворчал старший.

Рэм пожал обнаженными плечами, испачканными лохмотьями белой пены.

— Как скажете, машина-то — ваша, не у меня на балансе стоит.