Глава 23

Группа выехала из полутемного двора на ярко освещенную улицу, и тут Рэм заметил ярлычки, приклеенные поверх номеров байков: черный знак, похожий на неправильную букву «Н» на красном фоне.

Группа «Хагалаз».

Весь драйв, который так безудержно накатил при входе в город, мгновенно улетучился. В качестве провожатых Uno выбрал самую отстойную и беспринципную уличную банду Москвы. Для них вообще не имело значения, с кем и из-за чего подраться, в молотильню попадали и футбольные фанаты, и поклонники смазливенькой певички Луизы Шарм, и даже зеленые.

Рэм напрягся. Патрульных он увидел издалека, и его спутники тоже. Сжавшись плотным коконом, байки рыкнули и рванули в объезд. На карте Uno эта дорога была отмечена зеленым, однако машины, выстроившиеся здесь рядами, почему-то не двигались. Самые нетерпеливые время от времени недовольно сигналили.

Мотоциклисты сбросили скорость, затерялись между колоннами, пробираясь вперед. Рэм даже вспотел: ездить на байке он умел, но вымерять на ходу сантиметры и вписываться в узкие проходы между стоящими автомобилями — задача нетривиальная.

А потом впереди раздались выстрелы. Он поспешил туда, обдирая нахрапистыми зеркалами краску с глянцевых авто, и в открывшийся под конец просторный коридор увидел, как на пешеходном переходе большая толпа горожан с криками разбегается в разные стороны от протаранивших ее «Хагалаз». Прогремела еще одна очередь, но на этот раз она была не в воздух. Несколько человек рухнули на асфальт, как подкошенные. Людское море почти мгновенно выплеснулось с проезжей части на тротуары. Дорога опустела. Один из парней впереди победоносно размахивал над головой автоматом.

Рэм на мгновенье задержался взглядом на лежащей посреди «зебры» пожилой женщине, и байк повело в сторону. Совладав с мотоциклом, он услышал визг полицейской сирены. Рэм вспомнил, что у его байка вместо номера тоже черный символ руны, и слегка прибавил скорости, чтобы не отстать от остальных. Пешеходный переход остался позади.

Затерявшись во дворах, компания сбавила обороты и принялась на ходу возбужденно обсуждать приключение. Адреналин и алкоголь притупил им ощущение реальности, а может, и сама реальность была для них иной.

Рэм остановился. Его телохранители проскочили дальше, но увидев, что вверенный их заботам Кош не собирается никого догонять, тоже притормозили и крутанулись назад.

— Эй, ты в порядке?

— Кош, что случилось?

Рэм тяжело дышал. В горле застыл ком из ругательств, горечи и досады.

— Кош?

Позволить избить стоппера — это одно. Вынужденно закрыть глаза на то, что, возможно, его забьют до смерти — было мерзко, но необходимо. Чтобы что-то запретить, нужно что-то разрешить. Развязной толпе нельзя запретить месть, но можно попытаться запретить трогать невинных...

— Кош, с тобой все нормально?

— Отстаньте, он, наверное, слушает инструкции Uno!

Инструкции Uno... Сукин сын, тварь... Значит, анархия?..

Вот для чего он заставил Рэма взять оружие. Uno отправлял его не на вылазку на закрытый объект. Он отправлял его на войну. И дал встречающую группу, заточенную не на устранение помех. Вовсе нет. Они били не по колесам автомобилей, не по ногам полицейских, не в воздух, распугивая прохожих. Они стреляли на поражение. Без какой-либо необходимости. Просто так, ради забавы. И таранили беспомощную толпу.

А что же тогда сейчас творится в центре?.. Кому Uno дал власть там?

— Дальше я иду один, — заявил Рэм. — А ваша задача — рассосаться по одному и двигать на точку сбора. И чтобы без трупов и стрельбы, ясно?

Те переглянулись.

— Uno сказал, главное — сохранить тебя, стрелять на поражение...

Рэм скрипнул зубами.

— Я видел, от кого вы меня «сохраняли». Бабы с кошелкой испугались? Короче, хотите воевать с бабами — тогда мимо меня. Я не знаю, что вам там говорил Uno, но с площади поведу вас я, а не он. А мне охотники за старухами не нужны! Всем ясно?

Хагалазцы притихли. Переглянулись еще раз. Недовольно побурчав себе под нос, согласились.

Рэм слез с мотоцикла, обошел его сзади и пальцами вырвал номерной знак. Очень хотелось бряцнуть его об асфальт, но сдержался: их было много, и у каждого — автомат. И чтобы привести свой самый веский довод, особых поводов им не нужно. Сунув знак в руки парню, стоявшему к нему ближе всех, Рэм умчался в сумерки.

А тем временем искусственный баритон Uno снова и снова требовал объяснений.

— Да пошел ты, освободитель хуев, — зло прошептал Рэм.

— Я тебя прекрасно слышу.

— А мне до пизды, слышишь ты или нет! — выкрикнул Рэм, еще сильней ускоряясь. — Какой же я идиот...

— Нужно поговорить.

— Какой смысл мне с тобой разговаривать? Чтобы ты опять мне своим дрочивом уши заливал?

— Кош, остановись — ты сейчас плохо владеешь собой, а передвижение на такой скорости в состоянии стресса чревато тяжелыми последствиями!

Рэм не слушал. Сначала он гнал к центру по тем дорогам, которые еще не встали намертво из-за переполненности или аварий, потом осторожно крался по тротуарам. Дальше количество людей на улицах выросло, и скопище уплотнилось настолько, что Рэм швырнул мотоцикл на газон и пошел пешком. Движение толпы было хаотичным. Одни потерянно брели, растерянно озираясь полубезумными глазами — примерно так же, как и сам Рэм. Другие, напротив, куда-то неслись, распихивая всех локтями. Женщина в розовом банном халате причитала, что ее линзы не ловят сеть. На нее орал мужчина в засаленной рубашке, что сеть сейчас ни у кого не ловится.

Вдруг неожиданно и громко заговорили динамики информационного монитора, призывая людей соблюдать спокойствие и выполнять рекомендации сотрудников служб правопорядка. Сам монитор так и не включился, от него исходило только странное свечение в правом нижнем углу.

Внизу интерфейса у Рэма появилась бегущая строка:

«Кош, ты ведешь себя неразумно.»

— Отъебись, сука, — прошептал Рэм, готовый дотянуться до Uno прямо через сеть и задушить к чертям. Если бы это только было возможно...

Свернув за угол, Рэм остолбенел.

Эстакада полыхала. Стоящие в заторе автомобили вспыхивали и загорались один за одним, словно их поджигали невидимой спичкой. Яркие языки пламени трепетали от ветра. Резкий запах горелой резины раздражал глотку.

За зрелищем внимательно наблюдала небольшая группа людей. Рэм подошел чуть ближе, и понял, что это готы. Они стояли в стороне от всех, на обочине, ничего не опасаясь и не удивляясь, словно были людьми Uno. Но выглядели при этом так, будто хоронили друга.

— Не, там точно кто-то заряжает, — услышал Рэм их разговор.

— Да вообще пиздец.

— Дроны там ебашут, я вам говорю!

— Дроны в таком огне?..

— Хуета какая...

Вдруг один из них обернулся, почуяв присутствие чужака.

— О, никак начальник явился? — сказал он погромче, чтобы остальные тоже услышали.

Компания обернулась.

— Даров, Кош! Ну че, как? Корона, блять, подмышки не жмет? — бросил один из них, сплевывая в сторону.

— Здорово, мужики, — отозвался Рэм, пропуская мимо ушей вторую половину фразы. — А что там случилось-то?

— Да хуй знает, мы начало не видели, — ответил первый. — Но пожарных нет, и пожар вот уже полчаса херачит.

А второй с тем же раздражением добавил:

— А че ты у нас-то спрашиваешь? У хозяина своего спроси!

Рэм скривил губы в ухмылке.

— Ты так, блять, говоришь, будто сам — вольный орел, на хуй, и своим умом здесь оказался!

— Сука, да мне город жалко! — подскочил к нему парень, злобно сверкая глазами.

Рэм взглянул на него с таким выражением лица, что тот вдруг осекся.

— Можешь не верить, но мне — тоже, — мрачно проговорил Рэм.

Возникшее минутой раньше напряжение спало.

— Сигареты есть?

Сигарета нашлась, и зажигалка тоже. Втянув в себя сладковато-горький дым, Рэм с шумом выдохнул его тонкой струйкой.

— А вон и пожарные, — сказал задиристый, обернувшись.

По улице с трудом пробиралась колонна спецмашин: пожарные, газовая служба, боевые машины пехоты маскировочного цвета. Впереди колонны ехали полицейские мотоциклисты с гарнитурами усилителей звука, они снова и снова требовали разойтись и дать дорогу...

— Ну все, мы сваливаем, — сказал один из парней.

Рэм вопросительно приподнял брови.

— На точку сбора?..

— Да ну ее в жопу, — подал голос третий парень, молчавший до сих пор. Он на ощупь вытащил линзы и бросил их себе под ноги.

Задиристый хмыкнул.

— А сам-то что будешь делать, Кош? — спросил он.

— Не знаю, — честно признался Рэм, и, затянувшись еще раз, бросил окурок на землю. — Ну, бывайте, мужики. Желаю всем уцелеть.

Они пожали друг другу руки, и готы ушли. А Рэм остался стоять, глядя на хищное марево пожара, которое и не думало угасать.

Со стороны жилого квартала, справа от уходящей на эстакаду дороги, раздались выстрелы. И Рэм побежал туда — он и сам не знал, для чего, просто не мог ничего не делать. Приблизившись к высоткам, он увидел в сквере потасовку. Полицейские вязали каких-то парней, помеченных линзами Рэма как «свои».

Один из парней заметил его и заорал:

— Кош! Он нас сейчас освободит! Кош, помоги нам!

Пара полицейских обернулась, и Рэм бросился бежать прочь. Прогремели пара выстрелов и раздраженный крик:

— Твою мать, сколько можно говорить: автоприцел не работает!

Углубившись во дворы, Рэм наконец перешел на шаг. Дыхание с трудом восстанавливалось. И не потому, что нагрузка была слишком сильной, дышать было трудно даже в состоянии покоя, сердце гулко ухало в барабанные перепонки, кровь больно стучала в виски.

Во дворе по сравнению с улицей было очень тихо. Здесь не бегали люди, не пытались друг друга перекричать динамики. Фонари не работали, густая тьма окутывала дома, черные силуэты деревьев покачивались от усилившегося ветра.

Рэм присел на бордюр напротив одного из подъездов, схватился за голову руками.