Мою расслабленность как рукой сняло, а об обеде я и думать забыл. Как же мне подойти к нему? И будет ли от этого толк? В самом деле, не скажет же он, мол, да, мсье, это я вам угрожал в церкви. Смешно. Что же делать? Сейчас главное не упустить его из виду. Пока он находится здесь, и я буду здесь. Вот и прекрасно. Потому что как раз сейчас мне в нос ударил восхитительный запах тушеного мяса, и мой аппетит проснулся с новой силой.

– Вот, мсье, – расставляя на стол кушанья, говорила мадам Пампушка, как я ее про себя назвал. – Все, что вы просили.

Недолго думая, я вдел салфетку в воротничок, и принялся уплетать за обе щеки, запивая еду замечательным вином.

Все бы ничего, но вдруг мой зуб зловеще хрустнул, когда я приступил к пирогу. Это оказался маленький, серебряный шарик. Крутя его в пальцах, я уже хотел позвать мадам Пампушку, как вдруг шарик открылся. Внутри был маленький клочок бумаги. Я осторожно развернул его, но вопреки моим ожиданиям лист был пуст. Наверняка здесь какая-то загадка, что-то вроде проявляющихся чернил. Я поднес чистый лист бумаги к огню в камине и подержал его там некоторое время. И точно, на листке вскоре начали проявляться слова.

«Не выходи из таверны за человеком, которого ты подозреваешь. Подожди десять минут, после того как он уйдет, и можешь идти куда хочешь»

Я взглянул на мужчину. Он по-прежнему ел свою капусту, и вроде еще никуда не собирался. Звать мадам Пампушку, конечно, бесполезно, вряд ли она мне скажет кто автор этой записки, и вообще кто ее туда положил. Но спросить все же надо. Как же ее позвать? Но тут она сама появилась в зале и принесла кофе влюбленной парочке. Ставя чашки им на стол, мадам Пампушка взглянула на меня, и я поманил ее к себе. Она подошла ко мне с сияющей улыбкой.

– Вы что-то еще желаете, мсье? Как раз сейчас мадам Ромул испекла яблочный пирог, вы не желаете?

– Пирога я, конечно, отведаю, если не сломаю об него зубы.

– Что вы такое говорите?!

– Вот, на что я наткнулся, поедая печеночный пирог, – я продемонстрировал ей шарик.

– О, это какое-то недоразумение, мсье! Простите ради Бога! Это у нас впервые! Поверьте, мсье, раньше у нас такого не случалось! Я сейчас же расскажу все мадам Ромул, и не переживайте об оплате.

– Ну что вы, что вы. У меня нет никаких претензий, тем более что все было так вкусно. Но вы действительно не знаете, кто бы мог положить этот шарик в мой пирог?

– Никто не мог положить его специально, мсье, он мог туда попасть только по недоразумению. Это наверняка молодой помощник мадам Ромул. Это не останется безнаказанным, мсье, он сегодня же вылетит с работы!

– Ну, зачем так строго, – я взял мадам Пампушку за руку, и та как всегда залилась румянцем. – Я же говорю вам, что у меня нет никаких претензий. А как вас зовут, прелестница?

– Мадмуазель Пампушье, мсье, но я, пожалуй, пойду, меня ждут на кухне, – она попыталась вырвать руку.

– Неужели мы с вами больше не увидимся?

– Мсье, вы вгоняете меня в краску. Тем более что у меня много дел, не могу же я оставить мадам Ромул одну.

– Конечно, нет, мадмуазель Пампушье, но вы вроде сказали, что у нее есть помощник?

– Есть, но он работает не целый день и уходит раньше всех нас.

– Так вы работаете здесь целыми днями? Бедняжка.

– Ну что вы, мсье, и совсем я не бедняжка. Мне здесь очень нравиться работать, и потом у меня есть выходные. И я же не работаю до ночи. Луи уходит в пять, а я в восемь.

– А почему не наоборот?

– Вы очень любопытны, мсье, и я думаю, вам не стоит больше меня расспрашивать. А то, как бы вы все тайны не выудили у меня.

– А у вас есть тайны?

– Право, мсье, вы меня смущаете. Я пойду за вашим пирогом.

– Еще один вопрос, если позволите. Скажите мне, что это за человек, который поедает капусту и никак не может ее съесть.

– Где мсье?

Меня удивил этот вопрос. В помещении людей по пальцам можно пересчитать, а она как будто не может определить, кому же из многочисленных посетителей она приносила капусту.

– На другой стороне, почти напротив меня. Он сидит в шляпе и с трехдневной щетиной, – я почти пальцем указал на него.

– А, этот, – мадам Пампушье еще больше залилась краской. – Я право не знаю, мсье, кто это такой. Первый раз его вижу.

– Странно, все говорят у вас такой маленький городок, и вроде все друг друга знают.

– Но, мсье, я же вам говорю, у нас много приезжих. Вот вы, например, я вас тоже впервые вижу.

– Не обижайтесь на меня, просто, когда я вас спросил об этом человеке, вы занервничали и сначала даже не хотели его замечать. А может это и есть ваша тайна, мадам Пампушье? Может это ваш близкий друг?

– Как вы можете, мсье! Право, я лучше пойду за вашим пирогом, – и вся красная как рак, мадмуазель Пампушье умчалась прочь. Фамилия ей очень подходит.

Теперь главное не упустить Луи. Насколько я понял, он молод. И раз уж мне нельзя идти за подозрительным типом, то мне не составит труда узнать, кто же это предостерегает меня.

Человек, поедавший капусту и неотрывно глядевший в окно, вдруг замер и медленно начал поворачиваться в мою сторону. Я тоже замер. Человек некоторое время смотрел на меня, затем встал и ушел из таверны. Меня так и подмывало сразу же броситься за ним вслед, но все же я удержался. Что-то мне подсказывало, что записка действительно предупреждает меня об опасности.

Я посмотрел в окно. Как и ожидалось, этот человек действительно поджидал своего дружка. Они встали возле таверны  и о чем-то переговаривались, как недавно возле лавки старьевщика. Не меня ли они на этот раз поджидают? Во всяком случае, я не собирался выходить им на встречу, мало ли что у них на уме. Надеюсь, что с дядюшкой Вилье все в порядке.

Мадам Пампушье что-то долго не появлялась с моим пирогом. Наверное, мне его уже не дождаться. Оставив деньги за еду на столике, я подошел к стойке.

– Что желаете, мсье? – обратился ко мне старик, с клочками седых волос над ушами и лысиной между ними. Так как большую часть вина я оставил на столе, то мне ничто не помешало заказать бокал вина.

– Хорошее у вас тут заведение, – сказал я, облокотившись на стойку полубоком, как бы осматривая таверну и в тоже время, не упуская из виду старичка.

– Вы правы, мсье. Я очень горжусь тем, что работаю здесь. Очень приличное заведение.

– А давно ли вы здесь работаете?

– Вот уже как пятнадцать лет. И буду работать, пока ноги держат, уж очень мне здесь нравиться, да и мадам Ромул никогда не жаловалась на меня.

– Мне очень понравилась стряпня мадам Ромул. Но как я понял, здесь в основном не местная публика обетает?

– Почему вы так решили, мсье? Конечно, мадам Ромул открыла эту таверну специально для англичан. Один пожилой джентльмен посоветовал ей это сделать. Но поверьте, многие местные очень любят сюда захаживать. Например, вон та влюбленная парочка. Это местные дети дворян, они здесь частые гости.

– Что вы говорите! А о каком джентльмене вы упомянули?

– О, это было так давно, что уже и не вспомнишь.

– Ну, постарайтесь, – я незаметно подсунул старичку монету, а он также незаметно ее убрал.

– Раньше здесь был кабак, и в помещении постоянно стоял табачный дым. И вдруг повадился сюда ходить пожилой джентльмен. Мы все очень удивились, как так, такой солидный мужчина и в такое заведение. Но вскоре причина выяснилась. Он ухаживал за мадам Ромул, очень красиво ухаживал. То цветы принесет, то конфеты. А иногда вообще какие-нибудь диковинные штуковины. Мы подозревали, что он колдун, но никому не собирались об этом говорить. Тем более что мадам Ромул всем была довольна, а наше дело – сторона.

– А у этого человека случайно не было длинных усов?

– Нет, мсье, чего-чего, а усов у него не было. Так вот. Вскоре он посоветовал мадам Ромул открыть приличную таверну и дал на это большую сумму денег. Было это лет десять назад. Они вместе открыли эту таверну. Мы уж решили, что вскоре гулять нам на свадьбе, но тут пожилой джентльмен перестал появляться. Мадам Ромул очень горевала. Закрыла таверну, и долгое время не выходила из дома. Но потом вышла на работу.  С тех пор никто не видел мадам Ромул улыбающуюся.