– Послушайте, – негромко сказал Сергей, догнав Четвертого, – во-первых, у меня ваши очки…

Четвертый вздрогнул и, не оборачиваясь, устремился к гастроному, где было довольно людно.

– Во-вторых, – торопливо продолжал Сергей, – по башке бил вас не я. Зато я вырубил того, кто вас ударил. Я вас спасал, потому что вы – наш. Мне тоже снились всякие странные сны – словно о другом мире. Знаете, что это за мир? Вы же историк, да? Это затонувшая Атлантида.

Сергей даже не ожидал, что так быстро добьется желаемого результата. Четвертый резко остановился и, близоруко прищурившись, уставился на Сергея.

– Атлантида? – отрывисто переспросил он. – Вы так думаете?

– Я не думаю, я знаю, – твердо ответил Сергей. – Мне сообщили достаточно много сведений.

– Стены Посейдониса… из красного, белого… и черного камня, – пробормотал Четвертый. – Камень они добывали в недрах срединного острова, и в недрах земляных колец. А стены из меди… из олова… а стену акрополя покрыли орихалком, испускавшим огнистое блистание… Да, да… Ты прав, старик Платон… Как же я… – Он подался к Сергею. – Кто вы? Кто сообщил вам сведения, какие?

– О, это долгий разговор, – с облегчением сказал Сергей. – Знаете, давайте вернемся в машину, и я обрисую вам все в общих чертах. Я, собственно, и остановился-то, чтобы нашатыря для вас купить – в чувство привести, а вы уже и так оклемались.

– Атлантида… – задумчиво протянул Четвертый. – Значит, не только у меня весь этот полубред – у вас тоже?

– И не только у меня, – заверил его Сергей.

– Но зачем же по голове-то бить? Кто это был?

– Давайте поговорим в машине, – вновь предложил Сергей. – Во-первых, здесь нас могут заметить и вновь попытаться дать по голове – и мне, и вам… – Четвертый при этих словах нервно дернулся и начал озираться,

– …а во-вторых, у вас лицо, как у трубочиста, люди оборачиваются. А в машине есть зеркальце.

– Так идемте же, – Четвертый зашагал к машине. – Господи, а я уже к психотерапевту собрался…

– У меня тоже была такая мысль, – сказал Сергей. – Но мы с вами не психи. Мы далеко-о не психи, даже наоборот. Вот, держите очки.

В машине Сергей убедил Четвертого в необходимости понюхать нашатырь – для «просветления мозгов». Потом Четвертый вытер носовым платком лицо, почистил рукавом шапку и приготовился слушать.

– Только сначала давайте сделаем две вещи, – предложил Сергей. – Я научу вас экранироваться и мы отсюда уедем. Покатаемся немного, потом остановимся в каком-нибудь закоулке, и я вам все расскажу.

Четвертый не стал возражать и задавать вопросы. Видимо, удар по голове оказался для него весомым аргументом – он понимал, что дело серьезное.

С экранированием никаких проблем не возникло. Выслушав Сергея, Четвертый, морщась и потирая голову, сказал:

– Ну, это же элементарно, для первоклассников. Я подобные дела уже давненько практикую.

Покружив по центральным улицам, Сергей припарковался в переулке возле банка «Аваль» – здесь, в ряду других автомобилей, «жигуль» не бросался в глаза.

– Одну минуту, – сказал он Четвертому и вошел в контакт с Большевиком.

«Все нормально. Четвертый со мной. Сейчас введу его в курс дела – и в гостиницу».

«Отлично, – отозвался Юра. – Ждем».

Внезапно раздался приглушенный писк мобильника и Сергей протянул руку к «бардачку», но тут же понял, что сигнал идет не оттуда, а из кармана его собственной куртки. Несколько секунд он соображал, откуда в его кармане могла появиться трубка – мобильников-то у него отродясь не бывало! – а потом сообразил и внутренне напрягся.

– По-моему, это звонит наш недоброжелатель, – сказал он Четвертому, вынимая из куртки мобильник, который он подобрал на стройке. – Это он тебе подлянку организовал. – Они с Четвертым были уже на «ты», то есть не с «Четвертым», а с Димой, Дмитрием Александровичем Вергуном, ассистентом кафедры всеобщей истории, историком-аналитиком, специалистом по сравнительному анализу древних культур.

Дима перестал потирать затылок, нервно поправил очки и придвинулся к Сергею, рассчитывая, что ему тоже будет слышно.

– Да? – сказал Сергей в трубку.

– Почему не звонишь? – раздался в ответ довольно резкий голос. – Он что, до сих пор не выходил? Он не проявляется, я его не вижу.

Теперь Сергей не сомневался, что это голос Лондара. Лондар думал, что разговаривает со своим подручным.

«Сейчас я тебя немножко разочарую», – злорадно подумал Сергей и, подмигнув Диме, ответил в трубку:

– Не видишь и не увидишь, казачок ты наш засланный. Рученьки у тебя коротки и помощнички неуклюжи. Понял?

Лондар молчал очень недолго.

– Кто это? – его тон изменился и говорил он теперь тише, хотя голос продолжал оставаться резким. – Сергей?

– Да, – Сергей кивнул, покосившись на Диму и отметив про себя осведомленность Лондара.

– Сергей, нам нужно встретиться и поговорить. Ты не понимаешь…

– Все я понимаю, – прервал его Сергей. – Встретиться – как же! Встречи с тобой и твоими подручными опасны для здоровья, хуже сигарет. И учти, дорогой: я в милицию уже заявил, и приметы твои расписал – так что побегай теперь от ментов вместо того, чтобы за нами охотиться. На тебе же убийство висит!

– Подожди, Сергей! – быстро сказал Лондар. – Давай встретимся, я тебе всё…

– Читал в детстве «Золотой ключик»? – вновь прервал его Сергей. – Помнишь фразочку: «Ищи дурака!»? Так что ищи. И про ментов имей в виду. Бай-бай, Казачок!

Сергей вышел из машины, шагнул к дороге и, дождавшись, забросил мобильный телефон в кузов проехавшего мимо грузовика.

«А ведь тот, на стройке, это не восьмой, – сообразил он, возвращаясь к автомобилю. – Ему бы телефон был не нужен, они с Лондаром и так могли бы включаться…»

Он вновь сел на место водителя. Дима молча смотрел на него.

– Болит? – спросил Сергей.

– Да не то, чтобы… Хотя, конечно, побаливает.

– Если что – покажем врачу. Признаки сотрясения мозга знаешь?

– В общих чертах. Головная боль, тошнота… Но тошноты нет.

– Значит, если что – сразу говори. Как это он тебя? Я ведь совсем чуть-чуть не успел.

Дима опять потер голову.

– Вышел из корпуса, иду себе к остановке, никого не трогаю, – Дима усмехнулся, – починяю примус… Вдруг он откуда-то сбоку, с нашего долгостроя, парень этот. Помоги, говорит, браток, у меня там багаж застрял. Ну, я и купился. На нем же не написано, что бандит. Я и не сообразил, какой багаж, где застрял? Пошел за ним, он говорит: вон там, внизу, видишь? Я туда шагнул – ну, и дальше – тишина… Дальнейшее – молчание…

– Дали Гамлету по черепу, – хмыкнул Сергей. – Даже не по Иорикову, а по его, Гамлета, собственному. Считай, легко отделался. Сейчас к нашим поедем – увидишь ногу переломанную. И меня только чудом не поломали. А еще один – уже на кладбище…

– Это все он, с которым ты сейчас?.. – Дима вновь нервно поправил очки. – Банда какая-то? «Казачок засланный» – это откуда? Что-то знакомое…

– Был такой старый детский боевик. «Неуловимые мстители».

– А! Вспомнил! – встрепенулся Дима. – «Куда вы Саню моего дели?»

– Вот-вот. Только не Саню, а Гриню.

– Что это за Казачок? И как все это связано с Атлантидой и с моими… картинками?

Сергей с силой провел ладонью по лицу, словно стараясь стереть обилие впечатлений этого дня. Искоса взглянул на замершего в ожидании ответа Диму:

– У тебя вообще-то как, нервы крепкие? Понимаешь, информации много, и она… м-м… не совсем обычная.

– Например? – слегка хрипловатым голосов спросил Дима; лицо его чуть побледнело.

– Ну, о себе узнаешь кое-что такое, о чем никогда бы не подумал… Что и не снилось вашим мудрецам.

– Что бы я ни узнал, – ответил Дима после паузы, – это лучше, чем считать себя не совсем психически нормальным. То есть если ты объяснишь мне причину моих… видений – это будет для меня большущим облегчением. Какая бы она ни была, эта причина. А если ты еще объяснишь, почему я чувствую себя марионеткой, и подскажешь, как от этого избавиться… Хотя теперь я понимаю – дело вот в этом, в Казачке. Дистанционное управление психикой или что-то в этом роде. Я ведь довольно плотно йогой занимался, вообще психотренингом. Релаксация, энергетическая подпитка, защита, все такое… Мне ведь все эти дни совсем невмоготу – только я сопротивлялся, как мог, защищался. До изнеможения. Чувствую – словно кто-то направляет, тянет куда-то… Ну, я блоки повыставляю, закроюсь, войду в противофазу – вроде отпускает. А потом опять. А сны так вообще неуправляемые. И так