Хотя ближайшая река протекала в двухстах километрах от города, с водоснабжением проблем не существовало. Об этом мало кто знал, но воду для нужд города выкачивали из подземного озера, объем которого позволял не задумываться об ограничениях и экономии как минимум шестьсот лет. Практически, это было даже не озеро, а настоящее подземное море.

По огромному цеху ходили три слесаря, а мастер смены сидел в кабинете и наблюдал за их перемещением по мониторам. Еще три слесаря сидели в комнате отдыха и играли в костяшки или решали кроссворды. Хорошие слесари так и должны поступать - целыми днями сидеть и отдыхать, так как поднадзорное оборудование всегда в полном порядке.

К сожалению рабочих, высокое начальство ЦОС не видело разницы между хорошим, но отдыхающим слесарем и отлынивающим от работы плохим, поэтому нещадно ругало всех, кто не бегал по цеху с глазами, выпученными от рабочего рвения и желания ремонтировать все, что плохо движется. Из-за этого слесари время от времени выходили из комнаты отдыха, проходили по цеху и делали вид, будто возятся с оборудованием: видеокамеры передавали изображение не только мастеру, но и начальству, и оно, наблюдая идиллическую картину всеобщей занятости, временно успокаивалось.

В центральной части цеха располагалась огромная печь, кипятившая десятки тонн воды, пар которой нагревал воду, подающуюся в город под давлением в десятки атмосфер.

Мастер на миг оторвался от заполнения документации и бросил взгляд на мониторы - показалось, что звучание насосов в цехе изменилось. Но слесари тоже уставились на насосы, и мастер понял, что слух его не обманул.

"Так… а почему они смотрят на разные насосы? - озадачился он. - Оборудование не выходит из строя скопом, сейчас не те времена".

Заинтригованный, он выскочил из кабинета в цех, намереваясь лично присутствовать при обнаружении неполадок, и непривычный гул ударил по ушам с утроенной силой. Насосы гудели с надрывом, и единственным предположением о причинах данной неприятности оказалась мысль о попадании в насосы вместе с водой посторонних примесей.

"Но как они прошли через фильтры?" - недоумевал мастер: очистные системы считались гордостью ЦОС, да и вода в озере не вызывала нареканий.

Он ускоренным шагом направился к пожилому слесарю - тот стоял у насоса, явно озадаченный происходящим.

– Ты определи неполадки?

Слесарь развел руками.

– Нет, - ответил он. - За тридцать лет работы я с подобным не сталкивался.

– Тебе платят не за такие ответы, - заметил мастер.

Слесарь не обиделся.

– За ответы мне вообще ничего не платят, - отпарировал он, - иначе я давно бы стал богатым и не работал здесь от звонка до звонка. Мне платят за работу руками.

– Не придирайся, - мастер стукнул по корпусу и ощутил рукой приятный холодок. - Отключаем насос и смотрим, из-за чего он гудит.

– Выпил много, вот и гудит, - буркнул слесарь. Он нажал на кнопку, и словно в ответ, со стороны котлов донеслось мягкое шипение. Негромкое, как будто тихо выдохнул кит, и к потолку потянулся пар.

Мастер и слесарь в ужасе уставились на широкий столб пара: подобное могло произойти, если со всех котлов разом откинут крышки. Но ни один человек даже с повредившимся рассудком не сумеет сделать это моментально: процесс займет минимум три часа. К тому же, пожелавший выпустить пар и превратить цех в самую большую сауну на планете в процессе открывания крышек как минимум ошпарится.

Пар долетел до потолка. Небольшая часть вырвалась на улицу через оконные проемы со снятыми на лето рамами, что создавало дополнительный приток свежего воздуха в цех, но в основном пар расползся по бетонным плитам. Спустя секунды с потолка посыпались пылинки, и верхняя часть цеха полностью скрылась за опускающейся к полу красной пеленой.

– Ты видишь то же самое, что и я? - спросил потрясенный мастер.

Слесарь молча кивнул.

Песчинки на манер снежинок опускались на оборудование и покрывали его ровным слоем.

Мастер и слесарь пригнули головы, защищая глаза от песка, а когда тот осел на полу - за исключением пылинок, постепенно втягивающихся воздухозаборниками и выдувающимися наружу, - увидели, освещенный солнцем цех. Слесарь ахнул, а мастер и вовсе решил, что сошел с ума: солнце никогда ранее не освещало дальнюю часть цеха.

– Сдается мне - у нас снесло крышу, - заметил слесарь. Фраза прозвучала двусмысленно.

– Похоже, так оно и есть… - произнес мастер, разглядывая небо над головой. - Бетон так просто не исчезает. Есть предположения?

– Возможно, газовщики вместо одоранта добавили в газ мощный галлюциноген, - высказал версию случившегося помрачневший слесарь. - Чувствую, в городе сегодня весело будет…

– Надеюсь, это так, - заметил мастер, стряхивая с костюма песчинки, - иначе я не знаю, что написать в рапорте начальству насчет массовой порчи оборудования и исчезновения верхней части цеха. Кстати… а почему сигнализация не сработала, если у нас произошла утечка газа?! Кто отвечает за работу сигнализации?

Потолок полностью исчез, и пар устремился к грозовой туче, надвигающейся на город. Солнце закрывало темной пеленой, в цехе темнело.

– Ты и отвечаешь, - заметил слесарь.

– Я? - изумился мастер. - С каких пор? Я не электрик.

– Но ведь ты мастер - а на вас испокон времен производство держится! - воскликнул слесарь.

– За нищенскую зарплату я должен держать все производство? - возмутился мастер. - Хрен! Сколько платят, на столько и работаю.

Вслед за потолком исчезли трубы воздуховодов и начали таять аэраторы, втягивающие в исчезнувшие воздуховоды оседающий песок.

– Короче, - решил мастер, - галлюцинации галлюцинациями, но оставаться в исчезающем цехе себе дороже. И не важно, происходит ли это в реальности или в затуманенном галлюциногенами сознании. Уходим отсюда!

Слесари идею поддержали и бросились к открытым воротам, а мастер побежал в комнату отдыха предупредить оставшихся об опасности. А заодно и проверить, является ли происходящее плодом галлюцинаций: сидевшие в комнате отдыха слесари не могли надышаться галлюциногенами настолько сильно, как находившиеся в цехе. И если они скажут, что цех на самом деле исчезает, значит, случилось нечто доселе невозможное.