Глава 23

"Боже, за что мне такие страдания? Где я оступилась, что я сделала не так?" — думала я, пока мне затягивали корсет.

Персональный ад начался, когда магистр покинул мою комнату, а пришедшая швея сняла мерки с офигевшей меня. Она что-то там восхищенно щебетала про талию, про фигуру в целом, про цвет глаз, но я была где-то далеко-далеко отсюда.

В голове, словно тизер к какому-то фильму, поселились слова: "Как отомстить декану? Часть вторая: бал". Терпеть не могу когда меня ставят перед фактом! Да и хотелось сорвать наконец с этого невыносимого мужчины маску ангельского терпения! Достал! Но что бы такое сделать, дабы утереть ему нос и не опозориться? Я могла бы наступать ему на ноги, но это жуткий моветон, не стоит выставлять себя в дурном свете. Идея! Буду заигрывать со всеми подряд, а к нему буду холодна! Пусть поревнует немного!

"Отличная идея!" — сказало сердце.

"Почему он должен тебя ревновать?" — скептически спросил разум, возвращая с небес на землю. — "Он же не любит тебя."

Последняя мысль уколола больнее всего, отчего мне стало сртрашно и захотелось закричать: "Так! Помедленнее, пожалуйста!". За один день мое мнение об очкастом демоне резко изменилось, то подскакивая до друга, что был мне симпатичен, то опускаясь вновь до неприятеля. Но не столько пугал меня декан, сколько я сама. В основном, меня ужасало сердце, которое начало биться чаще, буквально вылетая из груди навстречу к пепельноволосому демону.

"Глупости все это!" — подумала я, игнорируя зов главного органа. — "Просто у меня никогда не было мужчины, поэтому я так реагирую! Вот и вся любовь-морковь!"

Но посмотрев на себя в зеркало, я повторила слова Айки: "Ты трусиха, Венера"… Может и так. Но врожденная упертость не позволяет принять свои чувства за истину.

— Выдохните! — скомандовала полная демонесса, отвлекая меня от лишних мыслей. Корсет затянули еще туже, но на этом мучения не прекратились.

Высокая замудренная прическа, макияж по всем правилам, ароматическая ванна, маникюр, педикюр! Я, конечно, девушка, но все это не люблю! А когда я начала икать, в голове проскользнула забавная мысль:

"Леди Вайтель вспоминает! Наверняка, она меня сглазила или что-то еще сделала, дабы я прочувствовала всю боль, которую терпят дамы на балах!"

Но результат, оказывается, того стоил. Черные стрелки, легкий смоки айс и холодный оттенок красной помады на пухлых губах делали лицо более выразительным, подчеркивая хищные кошачьи глаза и аристократичную бледность, что так ценилась в высшем обществе. Изумрудное платье с кружевным бирюзовым лифом выделяло все достоинства фигуры, делая акцент на тонкой талии и большой душе. Из-за открытых плеч и декольте я казалась более хрупкой, а ажурные цветы прекрасно дополняли облик фарфоровой куклы. Когда я надела длинные перчатки, образ был завершен, но я до сих пор не могла понять, откуда взялась эта величественная леди в зеркале.

Как правильно выразился Бертион, передо мной стояла самая настоящая королева. Не смотря на сочную зелень, от нее веяло холодом. К такой девушке хотелось прикоснуться, хотелось защитить, хотелось сказать тысячу нежных слов, заключая в своих объятиях, осыпая белую кожу жаркими поцелуями, пытаясь растопить лед в ее сердце. Но она была недосягаема, как Полярная звезда, на которую можно только смотреть издалека, пока она освещает ночное небо своим холодным сиянием.

— Поразительно, — тихо удивилось отражение в зеркале, задержав от восторга дыхание. Красавица расплылась в довольной улыбке, отчего стала еще прекрасней, и повернулась к горничным. — Это великолепно! Спасибо вам огромное! Я не думала, что могу быть такой красивой!

— Госпожа, зачем вы скромничаете? — улыбнулась мне в ответ пухлая швея. — Вы и без всей этой мишуры очень красивы! Мы просто подчеркнули ваши достоинства.

— Я сейчас расплачусь, — я замахала руками около лица, пытаясь сдержать слезы радости.

— Не сметь! Тушь потечет и макияж размажется! — приказала горничная, которая и сотворила на моем лице эту красоту. Я сделала глубокий вдох, а одна из служанок аккуратно убрала платочком навернувшиеся слезы.

— Спасибо, — вновь поблагодарила я, когда девушки выходили из моей комнаты. Но только я успела отправить фото в платье своим подругам (вот они обалдеют!) и немного отойти от приятного сюрприза, как в дверь постучали. — Войдите.

На пороге стоял обескураженный магистр Прицнателлит, который несколько секунд с нескрываемым восхищением смотрел на меня, отчего я даже смутилась, глупо улыбаясь. Но, к сожалению, наваждение прошло слишком быстро, и снова на его лице появилась холодная маска. А жаль…

Его наряд почти не изменился, за исключением нескольких деталей: на пиджаке, вместе с брошью, появились ордена, оправа очков приобрела золотой узор, щетина на лице стала более аккуратной, волосы застыли в идеальной укладке, а рога были украшены кольцами, что означали принадлежность к императорской семье. Он был слишком идеальным. Возможно, это я такая вредная натура или у меня непереносимость перфекционизма, но мне захотелось подойти и разрушить это чопорное видение. Растрепать волосы, повернуть немного в бок брошь, растегнуть пуговицу рубашки или что-нибудь еще! А лучше всего — это избавиться от ледяного взгляда. Да, это самый луший вариант!

— Ты бесподобна, — прошептал василиск, вежливо целуя мою руку, как и положено этикетом, чуть опаляя дыханием пальцы, но не касаясь. Даже стало немного обидно, поэтому я позволила себе маленькую слабость в виде язвы:

— А вы чересчур идеальны, — он вопрошающе посмотрел на меня, чувствуя каплю недовольства в моем голосе. — Руки так и чешутся, желая что-нибудь испортить.

— Так испорть, — совершенно серьезно предложил демон. Я не могла поверить его словам, а он взял мою руку и подвел ее к своей груди. — Откуда хочешь начать?

— С чего вдруг такая доброта? — другими словами, в чем подвох, демонюга?

— Сегодня же праздник, — улыбнулся он вполне искренне, хоть губы не дрогнули. Только глаза говорили об этом. — Я вернулся домой, поэтому могу позволить тебе маленькую шалость.

От словосочетания "маленькая шалость" меня потянуло не в ту сторону. Я неосознанно посмотрела на его губы, вспомнив, какими сладкими они были. А можно ли мне…? Нет! Надо гнать подальше эти мысли!

Но воображение уже представило его объятия, хриплое дыхание и следы от помады на его губах, шее и рубашке. Тут же представился его маслянный взгляд и мое тихое: "Вы мне всю помаду размазали"… И плевать, что эта помада очень стойкая и может даже апокалипсис пережить, не оставляя следов!

Я закусила губу и с трудом отвела взгляд от своей запретной мечты (боже мой, о чем я думаю?!). Зато рука сразу же потянулась к серерянным волосам. Я вытащила пару прядок, победив желание зарыться пятерней в немного жесткие волосы, и опустилась ниже, к рубашке. Провела пальцами по шелковой ткани, коснулась жемчужной пуговицы и, специально оттягивая момент, медленно расстегнула, дотронувшись до горячей кожи, которая, на фоне моей фарфоровой, казалась смуглой.

Магистр нежно перехватил мою руку и прошептал:

— Теперь моя очередь, — я удивленно посмотрела на него, а мужчина, не торопясь, прижал меня к себе.

Сейчас все и случится… Его лицо было непозволительно близко, а одиколон снова дурманил мою пустую головушку. Демон, словно издеваясь, приближался слишком медленно, вгоняя меня в краску и заставляя сгорать от нетерпения. Он будто загипнотизировал меня: не оттолкнуть, но и не поддаться навстречу. Так и замерла истуканом, в ожидании сладости. И когда его уста почти коснулись моих…

— Этого хватит, — усмехнулся он и отстранился. Я хлопала глазами от удивления, а после еще сильнее смутилась. — Тебе очень идет румянец и горящие от предвкушения глаза. Идем? — он вежливо взял меня за локоток, словно ничего и не было, и повел в сторону бального зала.

"Вот же гад рогатый! Ледышка очкастая! Чертов василиск! — мысленно ругалась я, осознав, что только что случилось, а после добавила уже себе: — Дура… Самая настоящая…"

***

Бал… Что может сказать о бале человек, который побывал там впервые? В основном, люди, в таком случае говорят только междометиями. Если коротко о празднике, то это было: ого! Ухты! Как красиво! Не хочу! Не буду! Чертов этикет! Ты-то что здесь делаешь? Ах, ты гад очкастый! Екарный лосось! Огого! Не пойду я с тобой никуда! Всмысле, тебя хотят убить?!…

А теперь по порядку.

Сначала я восхищалась красотой зала и теми средствами уборки, которые его чистили. На любой поверхности можно было наткнуться на свое отражение! Магия, не иначе! Затем меня поразили дамы и их наряды. Я думала, что ослепну от этого изобилия роскоши, что отражается на полу и в похотливых глазах кавалеров, которые были озабочены "душой" своих дам. Подумала, что мне повезло. Моему отмороженному другу глубоко плевать на всех дам, ибо он — ледышка. Хоть что-то в этом хорошее.

А вот магистру пришлось несладко. Мое появление на балу не осталось незамеченным, и почти все разом сговорились и решили со мной познакомиться. Я стойко держалась, улыбаясь всем и вся, даже если хотелось врезать особо любвеобильным особам. Хорошо, что рядом был василиск и быстренько отгонял от меня всех желающих получить бесплатных звездюлей.

Кстати, я даже не заметила, что говорила не на эльфийском, а на демоническом! Видимо, я знала его с детства, но из-за блокировки воспоминаний воспользоваться не могла.

Но фиг с ним! Самое страшное, что я краем глаза увидала… барабанная дробь… Инэя! Обернулась, убедилась, развернулась и снова кому-то улыбнулась. Да, на балу действительно присутствовал инкуб и его семья. Он не выглядел особо счастливым, но даже наручники из маисана не мешали ему заигрывать с дамами, которые готовы были лужицей растикаться перед ним. Из-за того, что его способности больше не действуют на других, Инэй может не носить плащ с капюшоном, показывая всем свои идеальные черты.