В глазах Витторио загорелись злые огоньки.

— Вопрос твоего поведения мы уже обсуждали. Но это платье — подарок того самого Андреа Бокалетти, — пояснил Витторио. — Видишь ли, я как раз собирался вручить его тебе в тот вечер, когда ты уехала.

— Ах, какая сентиментальная история! — скривилась Дебора. — И что же, ты решил исправить оплошность и наконец-таки нарядить меня так, как этого желает дражайший синьор Бокалетти?

Витторио встал и с раздражением бросил:

— Кажется, ты приняла мои правила игры. Будь добра, помучайся еще несколько дней. А потом можешь носить все, что тебе вздумается, хоть спортивные штаны.

Дебора вздохнула. В конце концов не все ли равно, в каком она будет платье, если все это — сплошная ложь, притворство и лицемерие?

— Ну хорошо, хорошо, — кивнула она. — Я буду в нем на приеме. А теперь оставь меня в покое.

— Я прошу тебя примерить платье сейчас. Я должен посмотреть, как ты будешь в нем выглядеть, — твердо сказал Витторио.

— Боишься, что я не смогу соответствовать такому шикарному мужчине, как ты? Опозорю тебя на всю Швейцарию? Помешаю успешному развитию твоего бизнеса? — поддела его Дебора, но, увидев, как потемнели его глаза, примиряюще добавила: — Что ж, ради Бога. Только выйди из комнаты, я позову тебя, когда буду готова.

Витторио покорно вышел, и у Деборы в который уже раз сжалось сердце. Мыслимо ли это, чтобы он выходил, когда она переодевается? Дебора настолько привыкла во всем доверять этому человеку, что не испытывала в его присутствии ни капли стеснения или смущения. Наоборот, ей даже нравилось раздеваться и одеваться под пристальным восхищенным взглядом мужа. Впрочем, теперь ситуация изменилась, разве не так? И ни к чему жалеть о том, что потеряно навсегда.

Дебора быстро сняла с себя бежевое платье простого покроя и осталось в нижнем белье. Дорогое белье было ее слабостью, и Витторио доставляло большое удовольствие дарить ей красивые, даже роскошные комплекты. Вот и то, что на ней сейчас, тоже было подарено мужем. Дебора тяжело вздохнула и надела принесенное платье. Тончайшая материя приятно холодила тело. Но платье было таким коротким, что женщина сразу же почувствовала себя неловко, хоть находилась в комнате одна.

Здесь не было зеркала, а если бы было, то Дебора бы непременно восхитилась собой. Платье оставляло открытым правое плечо, декольте было как раз такой глубины, что подчеркивало ее большую упругую грудь, но при этом не выглядело слишком откровенным. На нежно-голубом фоне выделялась темно-синяя полоса, которая шла по линии талии и выгодно подчеркивала стройность и гибкость фигуры молодой женщины.

Вновь раздался осторожный стук в дверь, теперь уже безо всякого ритма.

— Заходи! — крикнула Дебора. Витторио зашел — и в изумлении замер.

Черт, кажется, он уже успел позабыть, насколько красива его жена! Пол начал уходить у него из-под ног, когда, задорно тряхнув волосами, Дебора с вызовом посмотрела ему в глаза. Он почувствовал, как его охватывает страшное возбуждение, и ничего не мог с этим поделать.

— Ты просто… просто… — Он оказался не в силах договорить фразу до конца. Во взгляде Деборы ему чудилась насмешка и, помолчав несколько секунд, Витторио наконец справился с собой и закончил почти спокойно: — Так я и думал. Это платье очень идет тебе. Пообещай, что наденешь его.

— Ну конечно, разве я могу в чем-либо отказать моему повелителю, — елейным голоском пропела Дебора и приблизилась к остолбеневшему Витторио. — Обещаю, — чувственным шепотом добавила она.

Рука Деборы внезапно потянулась к его руке, и Витторио, повинуясь властному порыву, заключил женщину в объятия. Это вовсе не входило в его планы, но руки Витторио уже жадно гладили ее спину, действуя как бы сами по себе, не дожидаясь приказа. Внутренний голос шептал, что ему нужно остановиться; Но пути назад не было: губы их уже соединились в страстном, яростном поцелуе. Тела все теснее прижимались друг к другу, словно независимо от своих хозяев мечтали слиться воедино.

Ни Дебора, ни Витторио не могли ничего поделать с властным велением плоти. Спустя мгновение оба оказались на диване и Витторио дрожащей рукой пытался стянуть с Деборы платье, которое теперь не представляло для него никакой цены. Ей же уже удалось снять с него рубашку, и теперь она упоенно ласкала его плечи и покрывала жадными поцелуями красивую сильную шею.

Витторио ощутил, что чувства захлестывают его с головой. Он уже не мог ни о чем думать, для него не существовало ничего, кроме гладкой кожи Деборы, от которой исходил тонкий аромат неизвестных ему духов. Когда платье наконец оказалось на полу, Витторио на мгновение показалось, что он теряет сознание. В глаза ему бросились полные груди Деборы с темными твердыми сосками. Он ощутил неимоверное желание сейчас же прикоснуться к ним губами, но увидел ее нежную шею и вконец потерял рассудок.

Его ненасытные губы отыскали манящую ложбинку на шее Деборы. Запрокинув голову, женщина застонала от удовольствия. Витторио, чуть отстранившись, снова взглянул на нее. Она была так великолепна, что это причиняло боль. Вожделение его все возрастало, пронизывало тело.

Одежда его уже давно валялась на полу рядом с ее платьем, но Витторио даже не помнил, как и когда успел раздеться. Он вновь потянулся к ее губам. Дебора искусно отвечала на его поцелуи, нежные прикосновения ее языка сводили с ума. Рука Витторио опускалась все ниже. Сначала скользнула по упругому животу, затем замерла на внутренней стороне бедра. Кожа там была такой нежной и бархатистой, что сердце Витторио чуть не выпрыгивало из груди. А Дебора, изо всех сил обвив руками его спину, покрывала поцелуями его грудь, не давая ему опомниться, перевести дыхание.

Еще мгновение — и кружевные трусики Деборы сползли вниз. Вздрогнув, она завела ноги ему за спину и откинулась назад, красноречиво давая понять, что готова принять Витторио.

Впрочем, он и без того уже едва сдерживался. Судорожные объятия Деборы заставляли его сердце биться в бешеном ритме. Однако он не хотел спешить: слишком истосковался по телу Деборы и мечтал, чтобы наслаждение длилось вечно.

― Ты невероятно красива, — выдохнул он и принялся нежно целовать ее груди, всем своим существом ощущая чарующий аромат ее тела.

Дебора наслаждалась его нетерпеливыми ласками. Пальцы ее перебирали густые шелковистые волосы Витторио. Ноги все теснее смыкались на его спине, и Витторио на каждое ее движение отвечал новым всплеском страстных поцелуев. Наконец он ощутил, что больше не может ждать. Теперь стало уже неважно, из каких соображений она выходила за него. Сейчас имели значение только две вещи: ее извивающееся тело и его прерывистое дыхание. Витторио на секунду отстранился от Деборы и посмотрел на нее. Ее глаза сияли невероятным огнем и настойчиво просили, нет, умоляли о продолжении…

Она знала, что это безумие, но не могла заставить себя остановиться. Все ее мысли о разводе, вся ее решимость расстаться с ним навсегда исчезли без следа в тот самый момент, когда Витторио заключил ее в объятия. Каждый его взгляд, каждое прикосновение наполняли ее сердце такой радостью, что теперь она знала наверняка, что все еще любит его и будет любить всегда, что бы ни случилось. Она нуждалась в нем, как растение нуждается в солнечном свете. Только он мог заставить ее вновь почувствовать вкус жизни. Без него она была ничем.

Странная смесь ужаса и восторга охватила Дебору. Ускоряющееся дыхание Витторио сводило ее с ума. Они снова вместе, как раньше, как всегда! Тело ее изгибалось, горело в любовной лихорадке. И когда Витторио яростно вошел в нее, она всем телом подалась ему навстречу и зубы ее алчно впились в его плечо.

Это был дикий, жаркий, почти животный секс. Губы Деборы скользили по его обнаженному торсу, приводя Витторио в еще большее неистовство. Ее глухие стоны подстегивали, кружили голову, уносили в те далекие дни, когда они любили друг друга. Вернее, когда он так думал.

Лицо его исказилось от этого воспоминания. В исступлении Витторио ухватил прядь волос и рывком приподнял ее голову. Глаза их встретились: его, темные, замутненные страстью, и ее, невероятно синие, молящие о пощаде. Что-то сломалось в Витторио, и последние нити, связывающие его с реальностью, разорвались под этим умоляющим взглядом.