— Мне очень жаль, — выдавила она из себя.

— Не сомневаюсь. Вчера я тебя пожалел — не забывай об этом, — произнес он с мягкостью, которая показалась ей опаснее крика.

Она поморщилась.

— Но если ты еще раз дашь мне такой шанс, — продолжал он, — предупреждаю честно: я им воспользуюсь. Так что берегись, Золушка.

Еще раз?Алексис вспомнила ощущение его гладкой теплой груди под пальцами и ослепла. Когда зрение вернулось, он говорил о багаже.

— … не знаю, куда.

Она сглотнула и отпила живительного кофе.

— Большую часть надо перенести в музыкальную комнату. Это над главным залом. Между башнями, — объяснила она. — Я оденусь и покажу.

Она надела самые потрепанные джинсы и застиранную рубашку. А то подумает еще, что она хочет выглядеть соблазнительно. Пока они перетаскивали книги и рукописи в музыкальную комнату, Алексис старательно сохраняла дистанцию.

Поймав его понимающий взгляд, она догадалась, что он заметил это. Но сказано ничего не было.

Музыкальная комната была длинным, высоким и совершенно пустым помещением с полированным деревянным полом и розовыми шторами на высоких, от пола до потолка, окнах по обе стороны.

— Чувствуешь себя как в мыльном пузыре, — сказал Майкл. — Свет со всех сторон и голос будто не свой.

— Это специально, — пояснила Алексис, радуясь нейтральной теме. Она все еще не могла встретиться с ним взглядом. — Для хорошей акустики. Потому и голоса звучат странно. Кроме поющих, разумеется.

Он закинул голову и сильным баритоном спел пару строк из «Тела Джона Брауна». Голос заполнил всю комнату.

— Ты права, — удивился он. — Как это выходит?

— Насколько я понимаю, дело в резонансе натуральных материалов и размерах, — принужденно сказала она.

Майкл, очевидно, без труда выбросил из памяти прошлую ночь.

— И что же твой отчим здесь делает? Поет? Алексис сосредоточилась.

— Нет. Это для сольных концертов. Певцов. Струнных квартетов. Понимаешь?

Майкл покачал головой.

— Вряд ли, — сухо бросил он. Попрыгал. — Но пол отличный. Даже пружинит. Идеально для танцев. — Он осмотрелся. — Он устраивает вечера, твой отчим?

Алексис подумала о музыкальных собраниях Фреда.

— Да, но не те, что ты имеешь в виду. — Она посмотрела, как Майкл изучает освещение. — А ты их любишь, да? — спросила она с неосознанной грустью.

Он глянул, прищурившись.

— Люблю? Это часть работы. — Задумался на минуту, а потом скорчил рожу. — Черт возьми, приемы, вечера, коктейли — это само по себе целая профессия.

Он сел на стул у пианино и опустил руки между коленей.

— Я был нищим мальчишкой, Алексис, — сказал он лишенным эмоций голосом, — у меня не было семьи, владеющей замками, не было славы в хромосомах. Я хотел сниматься в кино. Делал, что полагалось. У меня был талант, и я вкалывал как лошадь. Да, и ходил на приемы. Так было нужно. Я не стыжусь этого.

Она сидела не шевелясь. Казалось, Майкл забыл о ее присутствии.

— Я выполнял трюки. Водил машины. Я не боялся ничего. Если мне платили, я делал. — Он хрипло рассмеялся. — В конце концов это окупилось. Я прорвался. Мне повезло. Другие делают то же самое, но не прорываются. Сейчас я подписываю контракты по своему усмотрению.

Он говорил твердо и самоуверенно, но Алексис показалось, что за холодной уверенностью кроется что-то еще.

— Но?… — тихо подсказала она. Майкл бросил недовольный взгляд.

— Хочешь знать все до конца? Тебе это может не понравиться, Золушка.

Он встал, сунул руки в карманы и подошел к окну.

— Известность, — медленно сказал он, глядя в окно. — Сначала тебя это не касается. Сначала это смешно. И приятно. Это ведь не ты. Друзья это понимают. Но потом все меняется. Ты не можешь пойти в ресторан, чтобы там не появился какой-нибудь парень с фотоаппаратом. Друзьям от этого становится не по себе. Очень скоро перестаешь видеться с кем-либо, кроме кинозвезд. Начинаешь забывать, какой ты на самом деле… или был на самом* деле.

Он повернулся.

— Ты спрашиваешь, крутил ли я с Роузи Харви. Газеты писали, что крутил. Я перестал отрицать их домыслы.

Почему- то ей больно было это слышать. Алексис поторопилась напомнить себе, что у нее иммунитет, что Майкл Слейн для нее не опасен. После Патрика у нее иммунитет. Может быть, это лучшее, что ей осталось от Патрика, горько подумала она.

Она резко спросила:

— Вот как ты стал ее партнером? Его брови взлетели.

— Ты не шутишь? Нет, моя сладкая, это одно из тех самых везений, о которых я тебе говорил. — Он ухмыльнулся. — Студия была в безвыходном положении. Съемки приостановились на три дня, а Роузи подралась с парнем, место которого я занял.

— Подралась?

— В прямом смысле слова, — холодно подтвердил Майкл. — Тарелки летели из окон. Ножи в подушках. Ей потом неделю синяки пудрили.

— Он ее бил? — выдохнула Алексис. Она бессознательно прижала запястье к груди.

Майкл прищурил глаза и, пожав плечами, сказал сухо:

— Сущие пустяки по сравнению с тем, как был отделан он. Швы накладывали. Его агент подал в суд. После этого о совместной работе не могло быть и речи.

Алексис передернуло от отвращения.

— Из-за чего они поссорились?

— Из-за размера имен на плакате.

Она с подозрением уставилась на него. Он саркастически улыбнулся.

— Когда делаешь карьеру, это многое решает, — пояснил он. — В свое время я бывал очень кровожаден, когда речь заходила о рекламных плакатах. Но в том случае я был еще неизвестен и не участвовал в гонке.

— Потому и?… — Она осеклась, но поздно.

— Ты быстро учишься, — сказал он. — Потому Роузи и выбрала меня.

Алексис вспомнила серию романтических триллеров с Розмари Харви и Майклом Слейном. Тот привлек по меньшей мере такое же внимание прессы, как партнерша. Актриса была красива и талантлива, но не ее талант был причиной аншлагов. Причина была в Майкле Слейне, в той атмосфере скрытой угрозы, которую он источал.

Она искренне поинтересовалась:

— Роузи не жалела о выборе? Он прищурился.

— Ты проницательнее, чем кажешься. Конечно, она жалела об этом по двадцать раз за фильм. Но мы хорошо работали вместе. В некотором смысле слишком хорошо. Роузи и я… — Он остановился.

Алексис очень удивилась, обнаружив, что не хочет слышать о том, чем занимался Майкл Слейн со своей длинноногой партнершей. Ей-то что? Он ворвался в ее мир из своего, но скоро вернется обратно. И чем скорее, тем лучше.

Она подошла к полкам с компакт-дисками и начала листать каталог, не видя названий.

— Тебе, наверное, пора возвращаться. В это время года легко заказать билет на самолет. — Она удивилась, услышав холод в собственном голосе. — У Фреда есть договоренность с такси в деревне. Тебя довезут до аэропорта.

— Если ты думаешь, что я спешу вернуться к Роузи Харви, забудь об этом, — хрипло сказал он.

Алексис ответила, не оборачиваясь:

— Меня не касается, к кому ты спешишь вернуться. — Это прозвучало довольно желчно. — Мне на все наплевать.

За ее спиной что-то быстро переместилось. Она обернулась, но он уже был рядом и нависал угрожающе.

— Кому все равно, тот не спрашивает. Алексис яростно выпалила:

— Я не… Я…

— И тот, кому все равно, — безжалостно продолжал он, — не пытается отказаться от помощи, когда она на самом деле нужна.

Алексис было невероятно стыдно своего визга. И от этого ее отношение к Майклу Слейну не улучшилось. Никогда прежде она не вела себя дурно, никогда не теряла контроль над собой, никогда и ни на кого не кричала. Даже когда Патрик положил ей руку на плечо и…

Алексис быстро отбросила это воспоминание, как делала уже много раз за последние недели. Ей стало страшно оттого, что на этот раз оно чуть не вырвалось на поверхность. Причем она даже не была в одиночестве. Она почувствовала, что бледнеет. Схватилась за запястье.

Майкл все видел. В карих глазах вспыхнула огоньком догадка. Она напряглась.

Он небрежно поинтересовался: