Но я так и не продвинулась в расследовании. Если мне не удастся придумать, как заставить Коваша сказать мне имя по крайней мере последнего владельца венеры — то у меня будут проблемы. Это, несомненно, осложнит дело. В данной ситуации мне оставалось только начать с другого конца — с открытия Пайпера и проследить всю историю до настоящего времени. В каких-то случаях, сто лет — не так уж и много, когда речь идет о древнем предмете. В других — вечность. Мне же сейчас было все равно, хоть тысяча лет, хоть сотня, с учетом того, что, сидя в этом ресторане, я даже меню без посторонней помощи не могу прочесть. С чего начать? Здесь, в Будапеште, с открытия в горах Бюкк? Или же отправиться в Лондон и выяснить все о докладе Пайпера перед его коллегами в пабе? Я просто не знала, за что хвататься. Итак, не побежденная, но упавшая духом, я отправилась обратно в отель. Я подумала о том, чтобы попытаться вздремнуть, раз уж ночью я практически не спала, и проснуться в лучшем расположении духа. Однако, когда я добралась до отеля, мне вручили записку.

Мои планы по выявлению в шайке подозреваемых того, кто подсыпал мне тогда наркотик, с треском провалились, хотя, по крайней мере, двое, Фрэнк и Кароль, не объявились. Не то чтобы Кароль был подозреваемым в этом деле. Тогда он еще не знал, кто я такая, как я уже упоминала. Теперь мне нужно попытаться выяснить, чья была идея приехать сюда, а потом найти способ держаться от них на расстоянии.

Я подумала было сменить отель, пока они спали, но раз уж на то пошло, возможно, это даже хорошо, что они здесь. Они тоже были частью этой головоломки, как и венера, и, быть может, к лучшему, что теперь я могу за всеми следить. Но я позвонила Клайву, чтобы выяснить, кому из них он проболтался.

— Звонил Роб, спрашивал, где ты, но я ничего ему не сказал, — протараторил Клайв, как только я дозвонилась до него. — Твое местонахождение я не выдам и под пытками.

— Но кому-то ты все-таки сказал, — настаивала я. Это было совершенно предсказуемо, и, если честно, я рассчитывала на это.

— Да никому я не говорил, — гнул свое Клайв.

— Нет, сказал, — я была непреклонна. — Бьюсь об заклад, что это была Моргана. Высокая женщина, довольно привлекательная, на высоких каблуках.

— Моргана, ну конечно же! — протянул он. — Так ты ее имела в виду? Дама приятной наружности. Она сказала, что вы вместе учились. Одна из тех див, про которых ты как-то рассказывала. Не думал, что ты ее имела в виду, — оправдывался он. — Ты когда возвращаешься?

— Когда закончу, — отрезала я.

— Закончишь что? Чем ты там вообще занимаешься?

— Не знаю. Может, переживаю небольшое нервное расстройство.

Он фыркнул:

— По поводу?

— Ну, может, кризис среднего возраста, разрыв с Робом, самоубийство одной из подруг. — Поверить не могу, что из всех знакомых мне людей все это я говорила именно Клайву. Мне действительно нужно было выспаться.

— Ясно, — заключил он. — У меня есть для тебя пара слов, Лара: неприятности случаются. Не падай духом.

— Это пять слов, Клайв, — возразила я.

— А вот еще три: возвращайся-ка ты обратно!

— А мне казалось, ты говорил, чтобы я съездила куда-нибудь, — парировала я.

— Это было до того, как я узнал, что ты будешь действовать так глупо, — ответил он. — Прошу тебя, не лезь на рожон.

Милый человек. Хотя, возможно, он прав.

Оставшиеся пять див пообедали в ресторане на улице Ваци — главной торговой улице города, очень близко от моста Эржебет через Дунай. Предположительно это был один из старейших ресторанов в Будапеште. Возможно, так оно и было. Там же я познакомилась с так называемым непременным атрибутом города — грубым официантом. После двух минут общения с ним, мне впервые в жизни жутко захотелось, чтобы кто-нибудь опустился на колено возле моего стола и сказал, что его зовут Джейсон и он счастлив услужить мне сегодня вечером. Этот человек забыл все, что мы ему заказали, и принялся спорить с нами, когда принес нам совершенно другую закуску. Этот тип умудрялся следовать самыми длинными маршрутами, ни разу не встретившись взглядом ни с одним из посетителей. К тому же ему понадобилось аж сорок минут, чтобы принести нам счет. Но это была наименьшая из моих проблем.

— Мы немного удивлены тем, что ты просто взяла и уехала в Будапешт, ничего никому из нас не сказав, — начала Грэйс довольно воинственно, как только мы уселись.

— Что-то я не припомню, чтобы я была обязана сообщать вам, куда направляюсь, — резко ответила я. — Вы попросили меня проследить происхождение венеры, этим я здесь и занимаюсь.

— Ты не вернула мне мою папку, — заявила Диана.

— Кстати, о твоей папке, рада, что ты подняла этот вопрос, — пикировала я. — Я вот тут все спрашиваю себя, это нормально хранить копии всех документов, с которыми имеешь дело, работая бухгалтером? Хранить эти копии у себя дома?

— Я была наемным работником. И работала дома, — ответила она.

— Уверена, что у Дианы были на то причины, — попыталась защитить ее Грэйс.

— Но это были не все текущие рабочие документы, — продолжала я, проигнорировав замечание Грэйс. — Полагаю, некоторые из них относятся к тому времени, когда Кароль только начал работать в Коттингеме.

— И что с того? — насупилась Диана. — Я просто принесла всю папку домой.

— Вообще-то, не все документы были расходными квитанциями, — был следующий мой ход. — Технически они не должны находиться в одной и той же папке.

Я заметила, что остальные наблюдали за этой пикировкой с некоторым интересом.

— Когда он уволил меня, я вернулась и забрала те из папок, что показались мне полезными, — нашлась она. — Меня вышвырнули незаконно, и я хотела доказать свою невиновность, поэтому вернулась и собрала некоторые из папок.

— А вот и нет, — парировала я. — Они сменили замки в двери твоего кабинета до того, как тебя уволили.

— Ты не можешь этого знать! — воскликнула она.

— Но знаю, — твердо сказала я.

— Откуда? — потребовала она объяснений. — Единственный человек, который мог сказать тебе об этом, — Кароль Молнар.

— Я видела тебя, Диана. Ты не могла попасть к себе в офис, — это не было правдой, но я не собиралась рассказывать, что пряталась за шторой, когда услышала эту новость.

— К чему это ты клонишь? — прищурилась она.

— Я бы сказала, что ей просто интересно, впрочем, как и мне теперь, почему ты собирала информацию на Кароля все это время, — вставила Моргана. — Если я правильно поняла весь этот разговор, то, кажется, за этим стоит нечто большее, чем твое увольнение?

— Вовсе нет, — запротестовала Диана.

— Тогда зачем ты это делала? — присоединилась к допросу Сибилла. — Зачем так долго хранила все эти документы?

— Ладно! Если вы так хотите знать, я скажу, — сдалась она. — Мне нечего скрывать. У меня ученая степень, а я тут работаю на полставки какой-то бухгалтершей! Я живу в убогой квартирке, у меня нет машины, я даже нормально в отпуск съездить не могу, и все это из-за Кароля Молнара. Знаете волшебное слово, когда преподаете в университете? Тенюре, или постоянная должность. Я получила докторскую степень, батрачила еще студенткой, затем ассистентом преподавателя и, наконец, в должности профессора. А потом настал момент подавать заявление на заключение бессрочного договора. Однако я написала диссертацию на тему, которую Кароль считал своей. Более того, мои выводы противоречили, нет, не просто противоречили, они уничтожили одну из его великолепных теорий, а когда пришло время и я подала на рассмотрение заявление на постоянную должность в университете, он выступил с правом вето против меня. Мне рассказали, что он говорил так красноречиво, как может только он, и не в мою пользу. Думаю, мне не стоит говорить, что это положило конец моей научной карьере. Ни один университет теперь не хотел иметь со мной дело, а все мои многолетние усилия и труды — коту под хвост! Я теперь из кожи вон лезу, чтобы просто заработать на жизнь, и с тех пор берусь за всякую мелочь, какую бы ни предложили.