— Что, Жучка, не узнаешь?! — Эти слова раскатились по пространству эхом и заглушили играющую в переходе музыку.

Алиса замерла в ожидании — что же дальше? — и тут же услышала чей-то возглас:

— Оставь ее в покое!

То ли от удара, то ли от толчка девушка с косичками отлетает к стене. К огромной делает шаг худая — из тех, что стояли рядом с косичками:

— Слышь, ты, руки не распускай!

С досадой следя за разгорающимся конфликтом, Али­са вдруг услышала рядом с собой:

— Привет. Первый раз здесь?

Она оглянулась на этот голос: рядом стояла невысо­кая девушка в короткой белой куртке и с темным хвостом на голове. И тут Алиса осознала, что наблюдала за девуш­ками через пустую витрину закрытого магазинчика, и это, очевидно, не осталось незамеченным подошедшей незна­комкой… Боковым зрением Алиса видела громилу, кото­рая утирала разбитый нос и отчаянно материлась.

— Первый раз здесь? — повторила незнакомка и на­звалась Адой. У нее был, как показалось Алисе, любопыт­ный, но не злой взгляд, и Алиса представилась в ответ, спешно оправдавшись, что здесь у нее назначена встреча.

— Ну да, ну да. — Ада смотрела понимающе. — Ты не тушуйся, здесь не только сброд собирается, и, кстати, да­леко не все друг друга знают; даже из других городов при­езжают!.. А ты вообще-то «тема» или так, из любопыт­ства? — Ада спросила так, будто от ответа зависит, отой­дет ли она сразу или продолжит разговор.

Алиса смотрела на Аду и, понимая все произнесенные ею слова по отдельности, почему-то никак не могла по­нять смысла ее вопроса,

—Я из Питера,— зачем-то сказала Алиса и расстег­нула новую куртку. — Я думала, для этого клубы суще­ствуют…

— Существуют-то существуют, только тут у половины бабла даже на вход нет, да и фэйс-контроль не пройдут… Смотри как вылупились! — Ада доверительно приблизилась к Алисе, едва заметно кивнув на тусовку: — Такую красотку, как ты, увидели.

Алиса едва успела повернуть голову, когда перед ними возникла маленького роста, полненькая и коротко стри­женная «под горшок» девица с наглым раздевающим взгля­дом. Не отводя взгляда от Алисиной косы, она спросила, продолжая жевать жвачку;

— Ад, чего, твоя подружка? Ничего так клава!

— Иди, иди!

Девушка-колобок и не думала отходить и, вынув из-за уха сигарету, предложила ее Алисе, а когда она отказа­лась, усмехнулась и закурила сама:

— Ништяк у тебя подружка, только очень клавистая… Тебя как зовут-то?

Алиса закашлялась и тихо назвалась.

— У-у-у, и имя ништяк, только косу лучше распусти, а то так больно по-клавистому!

Ада похлопала колобка по плечу и устало-настоятель­но попросила:

— Давай-давай, Зяма, иди, у пас разговор, правда…

Девушка-колобок усмехнулась и, отходя, очертила си­гаретой линию по росту Алисы. Та в недоумении посмот­рела на Аду, но новая знакомая безразлично расчесывала свой хвост. Когда они остались стоять на отшибе вдвоем, Ада задала несколько организационных вопросов, из ко­торых выяснила, что Алиса через двадцать минут встре­чается в метро со знакомой, пообещавшей сводить ее в «Перчатку», что знакомая — это не «ее девушка», а имен­но просто знакомая и что завтра Алиса уезжает домой. Ада заговорщически кивнула на Алисипу правую руку,

—Замужем? — Алиса ничего не успела ответить, как Ада продолжила: — Я тоже была замужем, тут даже бучи замужние есть, только они это скрывают. Пожили с мужи­ками, детей нарожали и пошли по девочкам… Только ты лучше про это не рассказывай. — Ада снова кивнула на обручальное кольцо. — А кольцо здесь лучше не светить… Сами-то: строят из себя мужиков, а потом беременные ходят!.. Вон, вон, видишь, стремный такой бучара — ком­плекс неполноценности, переросший в манию величия! Мерзость!

Алиса посмотрела в указанном направлении и увиде­ла плотного высокого мужчину, который стоял рядом с пострадавшей громилой и поглядывал в их сторону. Ти­пично мужские ботинки, мужской костюм-тройка и серое мужское полупальто нараспашку… Алиса присмотрелась: пожалуй, овал лица хоть и тяжеловатый, но все же женс­кий, слишком гладкий, да и костюм хоть и куплен на раз­мер больше, а все-таки выдает наличие женских форм. Алиса слегка выпятила нижнюю губу и приподняла бро­ви — так она выразила свое удивление Аде и заметила, что не чувствует никакого стеснения рядом с этой девушкой, будто они даже с точки зрения «темы» не могут представ­лять друг для друга никакого интереса, кроме как «побол­тать». Конечно же и эта Ада подошла к Алисе только по­тому, что хотела пообщаться с кем-то из «своего» лагеря. Алиса стала делать первые выводы. «Женщины, — поду­мала она, — любят не всех женщин, а только противопо­ложно заряженных». Алиса мысленно сравнила Аду с Кирш, и разделила «тематическую» тусовку на «актив» и «пассив»; женщин, похожих на женщин, и женщин, жаж­дущих сходства с мужчинами. В эту картину как-то не впи­сывались длинноволосые дивы из эротических фильмов и целующиеся дамы эпохи Ренессанса; «женская» любовь в представлении Алисы переставала быть собственно «жен­ской», а превращалась в непонятное подобие общеприня­той любви, «Лесбиянок не существует! — сделала неожи­данное открытие Алиса. — Вернее, они совсем не то, что мы о них думаем», — мысленно уточнила она и поинтере­совалась у Ады ее планами на вечер: как показалось Али­се, в компании этой девушки ей будет в клубе намного вольготнее, чем со Стеллой.

Втайне Алиса надеялась встретить в клубе Кирш, по спросить о такой возможности у Стеллы она не решалась. Сердце приятно щекотало от одной надежды, хотя, соб­ственно, чего Алиса ждала от Кирш — только взгляда? Такого же грустно улыбающегося, совращающего взгля­да, как давеча…

— Прости, а «клава» — это оскорбление? Это что зна­чит? — перебила Алиса Адип рассказ о каких-то ее знако­мых, уточняя часто звучащее в нем слово.

Это «тема» вот такого типа, — Ада показала на фи­гуристую девушку в высоких обтягивающих сапогах на шпильке, отбрасывающую с плеч длинные пергидрольиые кудри пальчиками с длинными красными когтями.

— Обрати внимание на ногти: настоящие лесби с ног­тями не бывают.

— Это как знак отличия? — искренне поинтересовалась­Алиса.

Ада то ли удивленно, то ли укоризненно улыбнулась:

— Да это, скорей, насущная необходимость… Так вот, она — клава, и мы с тобой, как ни странно, тоже клавы, то есть женственные женщины.

Тут Алиса сделала понимающий выдох: вот и обозна­чилась их принадлежность к одному классу. Ада такая же, она может быть только наперсницей, а Кирш — по дру­гою сторону, она — объект интереса.

— Другие — это бучи, продолжала Ада. — Они иг­рают мальчиков, одеваются под них и часто не раздева­ются в постели… Но большинство лесби— это все-таки «дайки», люди «два в одном»: и пассив и актив по необхо­димости и по потребности.

Алиса едва успела подумать про Кирш, как Ада снова уточнила:

Но вообще-то есть бучи, которые себя бучами не считают: может, в глубине души тоже хотят, чтобы их при­ласкали! Про такую за глаза говорят: «Типичный буч», а она: «Мы дайки, мы дайки…»

Алиса почувствовала себя как на лекции в институте: ей открывалась какая-то новая жизнь отряда — класса — подотряда приматов с новыми терминами и классифика­циями.

— Надо же! Никогда не слышала этих слов!

Ада усмехнулась;

— Не много потеряла; есть куча людей, которые прин­ципиально от тусовки в стороне держатся, так они и до старости не знают, что сами, скажем, «бучи», а те, кого они любят, — это «клавы»! Это так, спасибо Интернету, клубам, слетам…

— У тебя есть подружка? — наконец решилась поинте­ресоваться Алиса.

Ада вздохнула и махнула рукой:

— Есть один человечек, только ей на меня плевать: спит с одной, любит-другую, а я вообще не при делах…

Алиса подумала, что нужно сказать что-то утешитель­ное, но на ум пришло самое банальное:

— С такой привлекательной внешностью ты обязатель­но дождешься внимания к себе!

Они уже спускались на платформу, и Ада с упреком повернулась к Алисе, глядя снизу вверх: