— Садись, поболтаем; у тебя Кирш увели, у меня Кот, как всегда, не моя…
Слово «увели» неприятно кольнуло Алису, и она решила принять безразличный вид.
— Темпераментная девушка, наверное… Бывшая знакомая… — Алиса намекнула, что была бы не прочь узнать что-нибудь о девушке, так бесцеремонно предъявляющей свои права на Кирш.
— Стася-то? О да! — Ада потянула через трубочку коктейль, от которого отказалась Алиса. Странный персонаж, ее, как и Кирш, «сделали» в двенадцать лет, и тоже мамина подружка…
— «Сделали»?
— Ну девственности лишили… Ох уж эти мамы, оставляют детей кому ни попадя! Представляешь, Стасю эту на неделю оставили у маминой подруги на даче, а та, когда мыла ее в ванной, стала к ней приставать, с тех пор все и пошло; тезка как мужик была и на тридцать лет старше Стаськи, вот у девки крышу и снесло. А Кирш тебе про себя не рассказывала, ну, как ее…? — Алиса отрицательно замотала головой. Ада понимающе кивнула и продолжила: — Ну, ее-то, говорят, не буч «сделала», а тетка такая вся из себя. Она и сейчас с ее мамой дружит вроде; она, видишь ли, в Кирш мальчика увидела. Так это Кирш только на руку было; ей к тому времени уже женщины правились, шока никакого не было. А Стася эта до сих пор в себя не придет — вены себе режет постоянно. Они с Кирш жили сто лет назад: недолго, недели две, не больше, так Стаська ей потом звонила со всех мостов, что топиться собирается, или что вешается, или что вены порезала — больная, одним словом.
Алиса машинально взяла с тарелки, стоящей перед Адой, тост с сыром и отломила кусочек, осознавая, что совершенно не хочет есть.
За столик подсела Кот, а следом, с неохотой, недовольно поглядывая на Аду, и Фекла.
— Кого обсуждаем? — ядовито спросила Фекла, глядя почему-то на Адин коктейль.
— Да про Стасю рассказываю.
— Обычная лохушка на посадках, чего ее обсуждать… — лениво откликнулась Кот, явно не расположенная к разговору. — Опять поперлись отношения выяснять, будет слезы свои поганые лить, бабские…
Алиса всматривалась в полумрак, в котором исчезли Кирш и Стася. Они появились, держась за руки. Алиса присмотрелась внимательней — нет, не так. Кирш сжимала руку девушки в вельветовом костюме, а та, уже без темных очков, пыталась рукавом свободной руки вытереть мокрое лицо. Кирш остановилась у того поворота стены, где коридор, ведущий от туалета, переходил в зал, и прижала свою подконвойную к стене — Стася послушно прислонилась спиной к черной поверхности. Как показалось Алисе, Кирш пригрозила; Стася недовольно посмотрела в сторону их столика.
— Ау! А вы с Кирш-то давно знакомы? — Кот подвинула Алисе карту вин.
Алиса, заметив подходящего официанта, стала рассеянно пробегать глазами столбики: «Вина», «Слабоалкогольные коктейли», «Коньяк»…
— У вас есть вкусные коктейли, не из жестяных банок? — Алиса чувствовала неловкость от того, что не успела ответить Кот, и умоляюще смотрела на официанта.
— Попробуйте «Кир»,
— «Кирш»? Да, конечно.
Алиса покраснела, а Кот усмехнулась.
Ада кивнула официанту, показав два пальца, потом наклонилась к Алисе:
— Кирш — это самогон такой, а «Кир» — красное винцо со специями, но тоже вроде вишней отдает, вкусно.
— И водки две по сто! — крикнула вслед уходящему официанту Фекла.
— Три водки! — поправила Кот, увидев, как Кирш кулаками отталкивается от стены, у которой как приклеенная стоит Стася.
Кирш подошла и как ни в чем не бывало села на свободный стул рядом с Алисой. И, сразу же отмахнувшись от вопросов Ады, начала расспрашивать Алису про Питер и про ее работу. Алиса отвечала с удовольствием, в какой-то момент даже забыв, что ее слушает кто-то кроме Кирш, но та редко поднимала глаза, смотрела, как показалось Алисе, сквозь нее и, наконец, начала ломать зубочистки, стоящие в стаканчике посреди стола: она явно была не в духе. Алиса вдруг вспомнила, что среди присутствующих нет друзей Кирш, и, воспользовавшись тем, что Фекла и Кот начали выяснять что-то на повышенных тонах, спросила:
— А кто те двое — твои друзья?
— А что?
Алиса опустила глаза:
— Просто интересно…
— Я не собираюсь удовлетворять чье-то праздное любопытство. — Кирш сказала это серьезно, и Алисе стало не по себе. Она извинилась, чувствуя напряжение в верхней губе — главный признак волнения, делающий невозможным даже легкую вежливую улыбку. Кирш внимательно всмотрелась в лицо Алисы:
— Ну ты что?! Не сердись. Обычные друзья: Рэй — отчаянный человек, не простой, прямой; здесь часто бывает, а сейчас в больнице нервную систему поправляет, Ли Лит совсем другая, себе на уме, но хороший человечек, а это главное. А что она стерва — так это комплимент для женщины, свидетельствующий о наличии ума.
Алисе хотелось спросить что-то подробнее о том, как это — дружить с Кирш, но она не знала, как сформулировать вопрос; к тому же за столом уже было затишье.
Ада влюбленными захмелевшими глазами смотрела на всех присутствующих и то и дело бросала реплики, повисающие в воздухе. Фекла вжала красную голову в плечи и, как только у столика появился молодой человек с подносом, схватила и махом осушила свою рюмку. Кот чокнулась с Кирш, а та, дождавшись, когда Алиса возьмет свой коктейль, коснулась ее бокала осторожным «дзииь»…
Едва Алиса поднесла к губам бокал с темно-вишневым снадобьем, как через волну рэйва возле танцпола раздались крик и звон разбитого стекла: в толпе мелькнул вельветовый костюм, несколько человек шарахнулись в сторону, кто-то позвал охранника… Кто-то схватил Стасю за руку, пытаясь удержать, но тут же отпустил; в другой руке она сжимала за горлышко отбитую бутылку.
— Ни фига себе — «розочка»! Совсем у дуры кукушку унесло… — Кот равнодушно отвернулась, словно освирепевшее существо в трех метрах от их столика не могло представлять опасности и для нее.
Алиса съежилась. Стася замерла, глядя на нее и гневно шевеля губами. Потом она выкрикнула: «Сука!» — и замахнулась.
И тут же Кирш вскочила, отбросив в сторону завибрировавший мобильный, через секунду оказалась рядом со Стасей и, заломив ей руку, попыталась отобрать у нее остаток бутылки. Стася было разжала пальцы, но тут же резко полоснула по «розочке» запястьем левой руки — так что подбежавший охранник увидел Кирш с отколотой бутылкой в кулаке и Стасю с окровавленной рукой. Алиса привстала, продолжая удерживать ладонью ездящий по столу телефон Кирш. Музыку остановили, девушки, обступившие Кирш и Стасю, кричали на охранника и, вцепившись в вельветовый костюм несколькими парами рук, пытались остановить безумную «мельницу».
Уже успокоившийся телефон Кирш завибрировал снова Ада вытянула его из-под руки Алисы, не отводящей глаз от происходящего возле ринга, и нараспев произнесла:
— Вас слушают, кто это?
Алиса, будто опомнившись, удивленно посмотрела на Аду.
— Кнрш сейчас занята, а что ей передать? — Ада, позевывая, прислушивалась к трубке, —Хорошо, Денис, запомню: чтобы позвонила Денису и что вместе поедете к Максиму.
В сочетании с именем «Кирш» мужские имена прозвучали для Алисы так же странно, как названия инопланетных городов.
Есть люди, живущие в одной колее, спокойные, уверенные, неподвластные чужому влиянию и твердо знающие те границы, которые нельзя переступать. Есть хамелеоны, безболезненно меняющие свой цвет. И бываю и люди, похожие на воду, легко заполняющую разные формы. И как у воды, безусловно, есть своя суть, не мешающая ей пропускать изображения дна и отражать все, что есть над ней, так и Алисе казалось, что внутри нее есть что-то, непохожее на весь мир, но способное впитать и понять как правду изгоя, так и то, что порождают самые великие и почитаемые умы на этом свете. «Небывалая способность к ассимиляции!»— говорил об этой ее особенности Андрей, наблюдая за тем, как Алиса адаптировалась к иным наречиям, говорам, укладам, взглядам на мир. Стоило Алисе месяц пожить на Волге, как она незаметно для себя стала говорить на «о».