Казалось, Марк был шокирован.

— Меня это удивляет. Город небезопасен для одиноких женщин. А сейчас скажите-ка мне свой адрес, водитель ждет.

Девушка воззрилась на него, совершенно ошеломленная. Двигатель работал, а видавший виды водитель терпеливо ожидал указаний. Бывалому нью-йоркскому таксисту, должно быть, приходилось слышать и более странные споры.

Слово было за Наташей, но она не знала, как поступить. Безусловно, нельзя позволить Марку сопровождать ее до самой двери. Интуиция подсказывала, если он зайдет так далеко, то дело и вправду кончится тем, что он проводит ее в постель. А этого допустить нельзя! Прошла минута мучительных колебаний. Затем в На-ташиной голове медленно прояснился план блестящий дьявольский замысел… Она усмехнулась. Нужно обратить ситуацию в свою пользу и преподать этому Дерзкому французу давно необходимый урок.

— Марк, — прошептала она, легонько касаясь его руки. — Вы говорили, что хотите провести со мной ночь? Хочу поймать вас на слове…

— Bon![6]

— …но с одним условием. Вы предоставляете мне решать, где именно мы ее проведем! — Голос ее прозвучал многообещающе сладко, но глаза опасно блеснули.

На мгновение в салоне машины повисло молчание. Интересно, удастся ли одурачить его этой явной уловкой? Наташа затаила дыхание в ожидании. Водитель с любопытством поглядывал в зеркало заднего вида.

Неожиданно француз рассмеялся.

— Вот это да! Однако вы весьма непредсказуемы! Принимаю ваши условия. Мы отправимся туда, куда вы скажете… при условии, что не расстанемся до рассвета!

Лицо ее на миг помрачнело, но потом приняло решительное выражение. Уже давненько Наташе не приходилось бодрствовать ночь напролет, но ради удовольствия переиграть Марка можно пойти даже на такое неудобство. Судя по всему, она моложе его лет на десять, и этим преимуществом нужно воспользоваться на все сто! Мысленно Наташа уже перебирала всевозможные способы, как расправиться с этим типом. Как будет здорово, когда этот упрямец наконец останется без сил и, потерпев поражение, отчалит ни с чем в свой отель или где он там еще обитает. Но прежде всего они прогуляются… там, где похолоднее, чтобы остудить его горячую кровь!

Наташа порывисто наклонилась к водителю.

— В Рокфеллеровский центр, пожалуйста.

Такси рванулось с места, отбросив их на спинку сиденья.

Десять минут спустя они вышли из машины на Пятой авеню, и на них тут же налетел ледяной ветер. Боже, какой холод! Поворачиваясь спиной к ветру, пока Марк расплачивался с водителем, Наташа злорадно улыбнулась.

Однако ее мстительное удовлетворение быстро увяло, как только они двинулись по Променаду мимо цветочных бордюров, которые выглядели в эту ветреную ночь чересчур сиротливо. Наташа чувствовала себя все более неуютно и пыталась поплотнее закутаться в плащ. Оставалось только надеяться, что Марку холодно — она-то уж точно замерзла! Ветер трепал ее немилосердно. Только золотой ободок не давал волосам разметаться во все стороны. По собственному опыту Наташа уже знала, что на узких, похожих на ущелья улицах Манхэттена всегда ветрено, но сегодняшний ураган просто ни в какие ворота не лезет! Можно подумать, что на дворе не октябрь, а январь. Хуже всего, что они не прошли еще и пятидесяти ярдов, а ее новый плащ, последний писк моды, позорно провалил первый экзамен. Как бы плотно ни запахивала она его вокруг своей хрупкой фигурки, ветер все равно пробирался внутрь.

Главная площадь была ярко освещена, но почти пустынна. Знаменитый каток не работал, разноцветные флаги спущены. Золотая статуя поверженного Прометея в набедренной повязке выглядела совершенно не соответствующей погоде. Наташа, дрожа, опустилась на каменную скамью и съежилась от холода.

К ее изумлению, Марк вышагивал как ни в чем не бывало и, казалось, совсем не замечал стужи. Он медленно обошел площадь по периметру, остановился у информационной таблички, не спеша прочитал текст, словно дело было жарким летним днем, хотя Наташе было видно, как ветер треплет концы его тоги, выглядывающей из-под тренчкота. Голова у него, так же как у Наташи, была непокрыта, а на ногах были вообще лишь легкие сандалии, ремешки которых оплетали мускулистые икры.

Пока Марк обходил площадь, прошла, казалось, целая вечность. К тому моменту, когда он присоединился к Наташе на скамейке, она уже начала стучать зубами.

— Великолепно! Я рад, что вы предложили осмотреть достопримечательности. Куда мы двинемся дальше? Может, совершим пешую прогулку по Пятой авеню?

Наташа передернула плечами. Она способна была мечтать только о том, чтобы сбежать домой и спрятаться под грудой одеял.

— Мерзавец! Вы нарочно тянули время, прогуливаясь по площади и зная, что я умираю от холода!

Лицо Марка стоило того, чтобы на него посмотреть: он изо всех сил старался сдержать улыбку.

— Неужели вы замерзли? — спросил он, стараясь быть серьезным. Идите-ка сюда.

Он обхватил ее сильными руками, чтобы заслонить от ветра, и Наташа с благодарностью спряталась в их теплом, спасительном кольце. Она вдруг почувствовала себя удивительно уютно, угнездившись в его объятиях: казалось таким правильным прислониться к твердой, надежной опоре его крепкой груди. Мысленно девушка ругала себя за слабость. Все шло совсем не так, как она рассчитывала.

Словно прочитав ее мысли, Марк понимающе усмехнулся.

— Ваш план не удался?

— Обернулся против меня, — поправила Наташа.

— Да, верно. Так как, готовы вы теперь отказаться от своей глупой игры? Я знаю одно замечательно теплое местечко…

— Ваш номер в отеле? — подсказала Наташа, поднимая голову. — Нет, благодарю покорно. Уж лучше я останусь замерзать здесь. Можете считать меня Снежной королевой, — попыталась пошутить она, слишком застывшая, чтобы сохранить чувство юмора.

— Вот уж кем вы никогда не будете, радость моя, так это ледышкой, рассмеялся Марк, согревая ее висок легким поцелуем. — Может быть, вы и пытаетесь это скрыть, но под изысканной оболочкой прячется необыкновенно страстная женщина. Как приятно будет выискивать то, что доставит вам наибольшее Удовольствие!

— Однако вы на редкость самоуверенны, — сухо заметила Наташа.

Марк расхохотался — так искренне и непринужденно, что от его смеха Наташин гнев вдруг улетучился.

— Вы бы удивились, если бы знали, насколько я взволнован.

— Вы? Взволнованны?

— Конечно. — Он поднял воротник тренчкота, тем самым наконец-то признавая, что ему тоже холодно. — Не каждый день доводится встретить такую необыкновенную женщину, как вы. Достаточно очаровательную, чтобы вселить в мужчину ложную самоуверенность, и достаточно горячую, чтобы заставить его пожалеть об ошибке.

— Выходит, вы все-таки признаете, что ошиблись? — с надеждой воскликнула Наташа.

— Только в одном: мне показалось, что вы не хотите продлевать игру в обольщение. О, я не против! Вы так искусно поддразниваете мужчину! От этого я хочу вас еще сильнее и с нетерпением предвкушаю восхитительный миг, когда вы в конце концов перестанете делать вид, что сопротивляетесь.

— Но я по-прежнему не собираюсь потворствовать вашим желаниям! настойчиво повторила Наташа, не рискуя, однако, покинуть его объятия.

Марк на минуту задумался.

— В таком случае мы могли бы пойти на компромисс. Я знаю здесь неподалеку один клуб, там мы, по крайней мере, сможем укрыться от ветра.

— А как же наши костюмы? — усомнилась Наташа, вспомнив, как они одеты.

— Думаю, что сегодня ночью это никого не удивит. Марк оказался прав. Когда через несколько минут они вышли из лифта в роскошный вестибюль клуба, Наташа с облегчением увидела, что среди тех, кто дожидался свободных мест в зале, было несколько пар в маскарадных костюмах. Но даже если бы они оказались единственной бросающейся в глаза парой, она бы не слишком переживала: сейчас она думала только о том, чтобы скорее очутиться в благодатном тепле.

Марк сдал в гардероб их плащи и поговорил с привратником, незаметно сунув ему в руку свернутую банкноту. Через минуту их проводили к столику на двоих, стоявшему возле широкого окна. Вид, открывающийся на северную часть Манхэттена, поражал воображение: в самом сердце сверкающего огнями города выделялся огромный темный прямоугольник Центрального парка. Зачарованно глядя в окно, Наташа постепенно оттаивала.