Юнец повиновался. Я сладостно постучал Дашкой лечащего подо мной идиота по сырой земле, стараясь по крайней мере расквасить ему нос, а затем, подошел к стонущему Адмиралу, сжимая в руке нож.

-- Ты не сдержал слова, Адмирал,-- лезвие коснулось его лба-- Мне очень жаль.

-Стой, Маэстро! - Адмирал мигом пришел в себя. -- Я не виноват, что они не послушались я бы сам разобрался с ними. Поверь мне, Маэстро!

-- Мне некогда, Адмирал, иначе тебе пришлось бы туго. Я беру твой мотоцикл, по условию сделки. Не волнуйся, не на совсем. Мне надо срочно в город. Мотоцикл заберешь у Лихого во дворе. Понял?

-- Понял. Лучше возьми голубой "Чезет", он поновее и отлично рвет с места. Как видишь, я забочусь о твоем времени.

-- О'кей, Тиа!--мы почти бегом направились к автостраде. Видимо, мой вид и нож в руке произведя определенное впечатление на охранника мотоциклов. Он молча взирал, как я выбрал два шлема, как мы с Тиа взгромоздились на мотоцикл голубого цвета и, оставив за собой сизое облачко дыма, скрылись из вида.

-- Они могли тебя убить?--расслышал я голос Тиа сквозь рев мотора и свист ветра.

-- Нет, гораздо хуже могло быть с тобой.

-- Я уже все поняла. Спасибо, я перед тобой должница.

-- О чем ты говоришь! Это я твой вечный должник.

-- За что?

-- За твое решение остаться со мной, за презрение вечности жизни.

Стрелка спидометра застыла на отметке 120. "Чезет" действительно, был великолепен, Адмирал не обманул. Он мог дать все 140, но серые сумерки не позволяли хорошо видеть дорогу, а малейшая ошибка на такой скорости могла стоить жизни. Мы почти подъехали к городу, когда руки Тиа судорожно сжали мою грудь. Я оторвал глаза от дороги и в темно-багровом заказном небе успел увидеть белый след упавшей звезды.

-- Ты чего? Это же метеорит.

-- Это процессор, Маэстро...

-- Ты сошла с ума. Процессор в городе? И как они могли тебя обнаружить?

-- Процессор может сесть в любой точке оставаясь невидимым. Они нашли на корабле мой излучатель...

-- Ты хочешь сказать, что они тебя засекли?

-- Я не хочу на корабль, спаси меня. Впрочем, все бесполезно?..

-- Ну нет. Есть выход и, пожалуй, единственный.

-- Все зря. Какой выход...

-- Армян. И не спрашивай ничего больше,-- я, наплевав на дорогу, рванул ручку газа до упора. "Чезет" словно привстал на заднем колесе, мне и самому стало не но себе от такой скорости. Малейший камешек на асфальте и ребятам с процессора нечего будет искать. Но теперь счет шел на минуты. Товарищ сержант на посту ГАИ едва ли успел крутануть головой в след нашему мотоциклу, а мы неслись по безлюдным вечерним улицам к дому Армяна.

Мотоцикл замер, как вкопанный, у телефона-автомата. Адмирал выполнил свой долг, теперь, не взирая ни на что, даже на этот проклятый процессор, я должен выполнить свой. Я бросился к телефону, зная заранее, что двух копеек у меня нет. Но метаться вокруг телефонной будки, как свихнувшийся болван, я не мог. Заскочив в подъезд ближайшего дома, я утопил кнопку звонка и не отпускал ее, пока дверь не открылась. На пороге стояла женщина, или девушка лет 28.

-- Две копейки, быстро!

-- Молодой человек, вы сошли с ума. Какие две копейки?

-- Круглые!

-- Ну-ка выйдите, иначе я позову милицию,-- она попыталась закрыть дверь, но не тут то было. Я подставил ногу и толкнул дверь вперед.

-- Я тебе дам, милицию, -- сказал я, врываясь в квартиру и доставая нож,--Деньги, живо!

Видимо она была одна в квартире и видимо правильно подумала, что лучше не связываться с обкуренным идиотом. Дрожащими руками она протянула мне сумочку, стоявшую в прихожей. Раскрыв молнию, я достал кошелек и, присев, вывернул его содержимое на паркет. Несколько червонцев, пара скомканных пятерок и прочей бумажной дребедени упало вниз. Загрохотала мелочь, но среди этого хаоса денег не оказалось ни одного медяка! Я зло воззрился на женщину. Она очень испугалась, симпатичная, вообще бабенка.

-- Больше нет... Разве что,-- она стала снимать золотые серьги.

-- Дура! На кой черт мне твое золото! Мне надо две копейки!!!

-- Зачем?

-- Святые угодники! ПО-ЗВО-НИТЬ!

-- У меня есть телефон...

И тут я расхохотался, телефон действительно стоял в прихожей, на низком стульчике, у ножек которого я опорожнил кошелек.

-- Умница!--я сорвал трубку и клацнул ей о каску.--Проклятье,--Шлем грохнулся на паркете, я торопливо набирал номер Лихого, только бы он не шлялся где-нибудь.

-- Да,--сонно ответила трубка.

-- Лихой?!

-- Кто это? -- он все еще спал.

-- Маэстро.

-- А-аа, ну хелло, Маэс...

-- Слушай внимательно, времени нет. Прямо сейчас выбегаешь и дуешь к дому Армяна.

-- Это далеко,--Лихой понемногу просыпался.

-- Плевать, возьмешь такси. У его подъезда будет стоять голубой "Чезет", отгонишь его к себе во двор и отдашь Адмиралу, понял?

-- Интересно, ты подружился с Адмиралом? -- Лихой проснулся окончательно.

-- Мы с ним друзья с детства. Ключ под сиденьем.

-- Хорошо, сделаю,--трубка тоскливо вздохнула,-- С тебя причитается.

-- Непременно,--я бросил трубку на рычаг и поднялся, нахлобучив шлем. Женщина стояла, так и не опустив руки от сережки, она до сих пор ничего не понимала.

-- Опустите руки, наконец! Я не грабитель, правда, деньги в кошелек вам придется собрать самой. Куча извинений за беспокойство, но за вашу нервотрепку ничего не могу предложить кроме рваного трояка и этого вот ножика, может пригодиться на кухне.

Я положил трешку и ножик на стульчик с телефоном.

-- Постойте, может кофе?

-- Ого! -- я подошел к ней, пожалуй, все же ей было не более 25, -как-нибудь в другой раз.

Я пулей выскочил на улицу и мотор мотоцикла надрывно взвыл.

Зачем делать сложным, что проще простого?

Ты ищешь причину? -- Это причина.

Дверь квартиры Армяна я открыл своим ключом. Армян сладко храпел, сотрясая ужасными звуками посуду в серванте, она прямо ездила и позвякивала от его уверенных всхлипов. Он еще не предполагал, какие приключения ожидают нас в ближайшем будущем.

-- Армян, вставай! Да проснись же!!

Громкий свист и бульканье. Я оглядел комнату. На журнальном столе покоилась пустая бутылка из-под коньяка и два бокала. Один хранил следы губной помады. Я мысленно поблагодарил бога, что в постели находится только Армян, и, взяв бокал с отпечатками женских губ и остатками коньяка, вылил его в раскрытый рот Армяна.

-- А-аа, Настя, Настя. Тьфу, гадость. Да завтра позвоню, -- он как автомат сел и тупым взглядом уставился на нас.

-- Так, начал неплохо. Дальше.

-- О-оо, черт, Маэстро? Это коньяк? Ты куда вчера слинял?

-- У нас будет масса времени прорассуждать об этом во время препарации.

-- Чего, чего?

-- Я тебе потом объясню "чего". Вставай, мне срочно нужна твоя помощь.

-- Кому-нибудь набить морду?

-- Примерно да.

-- А нельзя набить ее утром?

-- Утром нас рассуют по банкам.

-- Ага. По каким?

-- По стеклянным, с раствором. Ты встанешь наконец?!

Армян мгновенно вскочил, нисколько не стесняясь Тиа, вернее, не обращая на нее никакого внимания, подтянул широченные семейные трусы, способные вместить двух Маэстро, и стал втискиваться в джинсы. Я же, по ходу дела, старался объяснить суть своего появления. -- Скоро сюда, за мной и вот ней.

-- А кто она?

-- Зовут Таня, слушай дальше.

-- Ты знаешь, вчера в "Сиявуше" подцепил отличную девчонку, Настей зовут. Надо вас обязательно с ней...

-- Заткнись,-- бросил я коротко.

-- Есть, -- с готовностью согласился Армян.

-- Скоро сюда за мной, и вот ней, явится группа ребят, хороших ребят. Они постараются нас захватить.

-- Зачем?

-- Чтобы посмотреть, какие у меня, а теперь видимо и у тебя, внутренности.

-- Скорее они увидят их у себя.

-- Вот это мне и нужно. Потому я и торчу здесь, а не у себя дома.