— Угрожает?..

— Я ехала в другую страну, одна. Вам не кажется, что это достаточный повод, чтобы озаботиться собственной безопасностью?

— И раз вы приехали, значит, были в этой безопасности уверены…

— Вы ведь не думаете, что я совершенно безответственный человек и способна броситься в неизвестность, как в омут? Джэсон навел кое-какие справки и только потом дал согласие на эту поездку.

— Похоже, ваш отчим всегда говорит последнее слово. — Оливия только кивнула, нисколько не погрешив против истины. Она всегда прислушивалась к советам Джэсона.

— И что он узнал? Что у Патрика нет проблем с законом и у него отличная репутация?

— Вроде того.

Оливии вдруг перестала нравиться тема этого разговора. Она стала убирать со стола, давая понять, что данная тема себя исчерпала. К счастью, Рональд вопросов задавать больше не стал.

— Хотите мате? — спросила Оливия, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Нет. — Рональд стряхнул с себя задумчивость, в которой пребывал несколько последних минут. — Спасибо за прекрасный обед, но нам пора…

Оливия решила, что ослышалась.

— Я провожу вас.

— Нет, сеньорита, я сказал, что нам пора.

— Я не понимаю, — призналась она. — Вы же сами сказали, что с посещениями Патрика нужно повременить.

— Вы пока поживете в моем доме.

— Вы шутите, — убежденно сказала Оливия.

— Нисколько. На сборы у вас двадцать минут. Я и так тут задержался.

— Я никуда с вами не поеду! — как можно тверже заявила она.

— Вы поедете, сеньорита.

Через полчаса она сидела на лошади, которая нервно переступала ногами, а взрыв праведного негодования Оливии сдерживал только Карлос, который посоветовал ей быть разумной и не перечить сеньору Дарреллу, который лучше знает, что делать. Черта с два он знает лучше! Почему ею распоряжаются, как вещью?!

— Вы готовы, сеньорита?

Ответом был ее яростный взгляд, который Рональд прокомментировал вполголоса:

— Готова, — и понукнул лошадь.

Ехать пришлось довольно долго, и эта поездка не шла ни в какое сравнение с краткими прогулками, которые они совершали к пастбищам с Карлосом. Через час у нее заныла спина, потом копчик, а потом и все остальное.

— Долго еще ехать?! — крикнула Оливия в спину Даррелла.

Он оглянулся, придержал лошадь и поехал рядом с Оливией.

— Устали, сеньорита?

Оливия уже хотела сказать, куда он может отправиться со своим напускным сочувствием и замашками самца-шовиниста, но в последний момент сдержалась.

— Я целый день на ногах, и еще эта незапланированная поездка…

— Мы прибудем минут через двадцать. Эстансия уже видна.

Из-за ветра глаза Оливии слезились, и она ничего не смогла разглядеть. Но минут через десять она уже смогла различить большой дом, а еще через пятнадцать они въехали на огромный — гораздо больше, чем на ранчо Патрика, — двор. Дом тоже был гораздо больше. Пока Оливия глазела по сторонам, Рональд спешился и почти стащил с лошади Оливию, хотя она его об этом не просила.

— Я отведу лошадей в конюшню, а вы проходите в дом.

Она послушно отправилась в указанном направлении, чувствуя себя совершенно обессиленной.

Огромный дом был слишкбм тих. Оливия прошла на кухню, где царила чистота и тоже никого не было. Кухня — это сердце ранчо, потому что приходится постоянно готовить для многочисленных работников и домочадцев, это Оливия уже знала, но здесь все было явно не так. Холодная плита и тишина, словно дом покинут обитателями. Оливия присела на стул и стала ждать Рональда и его пояснений.

Едва слышно скрипнула дверь.

— Сеньорита Стюарт?

— Я здесь, на кухне, — отозвалась она и, едва Рональд появился в дверном проеме, спросила: — Почему здесь никого нет?

— Лаура, моя экономка, приедет завтра утром.

— Вы хотите сказать, что мы здесь одни?

Она получила в ответ хмурый взгляд.

— Уверяю вас, вы в безопасности, так что хватит думать о глупостях. Поднимайтесь, я покажу вашу комнату.

— Нет, я…

Рональд молча шагнул к ней, поднял со стула и потащил за собой. Его недовольный вид лучше всяких слов говорил о том, что запасы его ангельского терпения подходят к концу и никаких истерик он не потерпит. Рональд почти втолкнул Оливию в комнату на втором этаже и захлопнул дверь.

После того как ее ярость слегка поутихла, Оливия была вынуждена признаться, что Рональд отвел ей роскошные апартаменты. В обстановке комнаты чувствовалась женская рука.

Его бывшая жена? Мать? Никакой разгадки: ни фотографий, ни личных вещей, все стерильно, словно неизвестный дизайнер только что сделал свое дело и убрался восвояси. Этот стиль, скорее всего, понравился бы матери Оливии. Джил обожала тяжелые портьеры на окнах, антикварную мебель и обилие дорогих безделушек…

Впрочем, хрупкая Джил с ее манерами вдовствующей королевы идеально вписывалась в такой интерьер. Оливия с вожделением смотрела на огромную кровать под пологом, поскольку валилась с ног от усталости и переживаний.

Но еще больше ей хотелось принять душ, и поэтому она отправилась в ванную, роскошь которой удачно дополнялась функциональностью и удобством современной сантехники. Да, Рональд Даррелл явно не бедствовал, раз мог позволить себе подобную пышность в этой глухомани. Приняв душ, Оливия проверила надежность запора двери: изо всех сил подергала ее ручку в разные стороны, и только после этого с удовлетворенным вздохом залезла на огромную кровать. Она уснула, едва ее голова коснулась подушки, и тут же — как ей показалось! — проснулась от легкого стука.

— Сеньорита Стюарт…

Услышав женский голос, Оливия сползла с кровати, завернулась в простыню и приблизилась к двери. Приоткрыв ее, она обнаружила в коридоре женщину с подносом в руках.

— Доброе утро, сеньорита Стюарт. Я принесла вам завтрак.

Оливия посторонилась, пропуская женщину в комнату. На подносе стояла большая кружка изумительно пахнувшего кофе, тосты, джем и масло.

— Спасибо, но, право, не стоило приносить завтрак сюда… — пробормотала она.

Женщина постелила на изящный столик белоснежную салфетку и поставила на нее поднос. Потом она повернулась к Оливии.

— Меня зовут Лаура, я веду хозяйство в доме сеньора Даррелла.

На вид Лауре было чуть больше пятидесяти, в ее черных волосах проблескивали серебряные нити, но выглядела она прекрасно и легкая полнота ее совершенно не портила.

— Доброе утро, сеньора Лаура. Я Оливия Стюарт, э-э-э… дочь Патрика О'Хара.

— Очень приятно, но зовите, пожалуйста, меня просто Лаурой. — Женщина так очаровательно и тепло улыбнулась, что Оливия просто не могла посчитать грубостью следующий вопрос. — Я могу узнать, почему у дочери Патрика другая фамилия?

— Дело в том, что в двухлетнем возрасте меня удочерил второй муж мамы, Джэсон Стюарт.

— Хорошо. — Лаура кивнула, то ли выражая удовлетворение тем, что Оливию удочерили, то ли тем, что она получила ответ на свой вопрос. — Если вы хотите еще что-нибудь, кроме кофе и тостов…

— Нет-нет, — поспешно отказалась Оливия, — этого достаточно.

— Сеньор Даррелл ждет вас после завтрака внизу. Приятного аппетита.

Луара тихо выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь, а Оливия рухнула на кровать и откинулась на подушки. Рональду придется ждать ее долго… Потому что ее промедление будет маленькой местью за все, что он заставил ее испытать. О, это будет только начало. Она представит ему такие капризы, что жизнь покажется ему адом и он не раз пожалеет, что заставил ее приехать в свой дом! Она отыграется по полной программе на этом наглом мужлане, она…

— Сеньорита Стюарт, если вы не спуститесь через десять минут, я выломаю дверь и лично приволоку вас в гостиную.

Оливия метнула подушку в сторону двери, из-за которой раздался голос несносного Даррелла. При этом она едва не перевернула поднос с кофе на постель. Подушка не произвела никакого грохота, но позволила Оливии выплеснуть ярость. Не то чтобы она испугалась угрозы — она просто знала, что Рональд способен поступить так. Поэтому Оливия старалась не слишком задерживаться сверх оговоренных десяти минут. Она умылась, причесалась, глотнула кофе и отправилась на «битву». Будет ли она последней или так ей придется начинать каждый прожитый здесь день?