"У каждого человека свой неповторимый путь к духовной свободе. Искать его нужно внутри себя, принимая лишь руководство своего голоса интуиции – как высшего регулятивного начала в природе. Необходимо подвести каждого человека к истинному самопознанию, чтобы человек стал своим собственным толкователем. Следует идти прямо к великой цели – духовной свободе. Тайны всех религий – это учение о гармоничном единстве мира: пребывание в гармонии с бесконечным – это и есть реализация в себе богочеловечности. Это значит – познать истину, что наша суть – дух, и жить с этой мыслью в гармонии и мире. Мир нужно искать в себе – тот, кто не найдет его там, тот не найдет его никогда. Вне нас нет мира, он в нашей собственной душе. Мы можем идти разными путями, чтобы найти его, мы можем искать его в телесных наслаждениях и страстях – он всегда будет ускользать от нас, ибо мы ищем его вне нас, где его нет. В той мере, как мы будем согласовывать наши телесные наслаждения и страсти с заповедями нашего духа, высшие формы счастья и мира будут наполнять нашу жизнь; если мы не будем этого делать, нашим уделом будет болезнь, страдание и неудовлетворенность.

Цель подлинного самовоспитания – вывести на поверхность нашего существа бесконечные источники внутренней мудрости. Праведная жизнь и духовная свобода – необходимые условия для духовного творчества, где объектом творчества выступаем мы сами. Нам предстоит овладеть технической энергией и утвердиться в космическом сознании, переключив наше сознание на континуальный способ мышления, таким образом, человек включается в единый природный комплекс".

Лев Гумилев – великий русский ученый, создавший новую теорию происхождения народов, в том числе и теорию происхождения русов. Свои оригинальные взгляды он излагает следующим образом.

"Человечество как вид Ноmo sapiens. Принято говорить:

«Человек и Земля» или: «Человек и Природа», хотя еще в средней школе объясняют, что это элементарный, примитивный антропоцентризм, унаследованный от раннего средневековья. Да, конечно, человек создал технику, чего не сделал ни динозавр мезозойской эры, ни махайродус эры кайнозойской. Однако при всех достижениях XX века каждый из нас несет внутри себя природу, которая составляет содержание жизни, как индивидуальной, так и видовой. И никто из людей, при прочих равных условиях, не откажется от того, чтобы дышать и есть, избегать гибели и охранять свое потомство. Человек остался в пределах вида, в пределах биосферы – одной из оболочек планеты Земля. Человек совмещает присущие ему законы жизни со специфическими изменениями техники и культуры, которые, обогатив его, не лишили его сопричастности к стихии, его породившей.

Человечество как биологическая форма – это единый вид с огромным количеством вариаций, распространившихся в послеледниковую эпоху по всей поверхности земного шара. Густота распространения вида различна, но, за исключением полярных льдов, вся земля – обиталище человека. Нынешние пустыни и дебри наполнены следами палеолитических стоянок; леса Амазонки растут на переотложенных почвах, некогда разрушенных земледелием древних обитателей; даже на утесах Анд и Гималаев открыты следы непонятных нам сооружений. Иными словами, за период своего существования вид Нолю неоднократно и постоянно модифицировал свое распространение на поверхности земли. Он, подобно любому другому виду, стремился освоить возможно большее пространство с возможно большей плотностью населения. Однако что-то ему мешало и ограничивало его возможности. Что же?

В отличие от большинства млекопитающих, Ноmo sapiens нельзя назвать ни стадным, ни индивидуальным животным. Человек существует в коллективе, который, в зависимости от угла зрения, рассматривается то как социум, то как этнос. Вернее сказать, каждый человек является одновременно и членом общества и представителем народности, но оба эти понятия несоизмеримы и лежат в разных плоскостях, как, например, длина и вес или степень нагрева и электрический заряд.

Социальное развитие человечества хорошо изучено, и закономерности его сформулированы историческим материализмом. Спонтанное развитие социальных форм через общественно-экономические формации присуще только человеку, находящемуся в коллективе, и никак не связано с его биологической структурой. Этот вопрос настолько ясен, что нет смысла на нем останавливаться. Зато вопрос о народностях, которые мы будем именовать, во избежание терминологической путаницы, этносами, полон нелепостей и крайне запутан. Несомненно одно: вне этноса нет ни одного человека на земле. Каждый человек на вопрос: «кто ты?» ответит: «русский», «перс», «масаи» и т.д. не задумавшись ни на минуту. Следовательно, этническая принадлежность в сознании – явление всеобщее. Но это еще не все.

Определение понятия «этнос». Какое значение или, главное, какой смысл вкладывает каждый человек из числа перечисленных в свой ответ? Что он называет своим народом, нацией, племенем, и в чем он видит отличие себя от соседей – вот нерешенная до сих пор проблема этнической диагностики. Для простого человека она не существует, подобно тому, как не требует определения различие между светом и тьмой, теплом и холодом, горьким и сладким. Иными словами, в качестве критерия выступает ощущение. Для обыденной жизни этого достаточно, но для понимания мало. Возникает потребность в определении. Но тут начинается разнобой. «Этнос – явление, определяемое общностью происхождения»; «этнос – группа людей, похожих друг на друга»; «этнос – скопище людей, объединенных общим самосознанием»; «этнос – условная классификация, обобщающая людей в зависимости от той или иной формации» (это означает, что каждая категория этноса нереальная); «этнос – порождение географической среды, т.е. природы», «этнос – социальная категория».

Забегая вперед, скажем, что этносы – явление, лежащее на границе биосферы и социосферы, имеющее весьма социальное назначение в строении биосферы Земли. Пусть это выглядит как декларация, но теперь читатель знает, ради чего написана эта книга.

Несходство этносов. Когда какой-либо народ долго и спокойно живет на своей родине, то его представителям кажется, что их способ жизни, манеры поведения, вкусы, воззрения и социальные взаимоотношения, т.е. все то, что ныне именуется «стереотипом поведения», единственно возможны и правильны. А если и бывают где-нибудь какие-либо уклонения, то это от «необразованности», под которой понимается просто непохожесть на себя. Помню, когда я был ребенком и увлекался Майн Ридом, одна весьма культурная дама сказала мне: «Негры – такие же мужики, как наши, только черные». Ей не могло прийти в голову, что меланезийская колдунья с берегов Малаиты могла бы сказать с тем же основанием: «Англичане – такие же охотники за головами, как мы, только белого цвета». Обывательские суждения иногда кажутся внутренне логичными, хотя и основываются на игнорировании действительности. Но они немедленно разбиваются на куски при соприкосновении с оной.

В XVI веке европейские путешественники, открыв для себя далекие страны, невольно стали искать в них аналогии с привычными им формами жизни. Испанские конквистадоры стали давать крещеным касикам титул «дон», считая их индейскими дворянами. Главы негритянских племен получили "название «короли». Тунгусских шаманов считали священниками, хотя те были просто врачами, видевшими причину болезни во влиянии злых «духов», которые, впрочем, считались столь же материальными, как звери или иноплеменники. Взаимное непонимание усугублялось уверенностью, что и понимать-то нечего, и тогда возникали коллизии, приводившие к убийствам европейцев, оскорбляющих чувства аборигенов, в ответ на что англичане и французы организовывали жестокие карательные экспедиции. Цивилизованный австралийский абориген Вайпулданья, или Филипп Роберте, передает рассказы о трагедиях тем более страшных, что они возникали без видимых причин. Так, аборигены убили белого, закурившего сигарету, сочтя его духом, имеющим в теле огонь. Другого пронзили копьем за то, что он вынул из кармана часы и взглянул на солнце. А за подобными недоразумениями следовали карательные экспедиции, приводившие к истреблению целых племен.