Катя вздохнула и поняла, что продолжения вчерашней ночи не будет. А она уж надеялась…

– Так ты уезжаешь сегодня? – спросила она грустным голоском, становясь в дверном проеме опять же в позу, не лишенную сексуальности. – Неужели ты не можешь задержаться на Ройке?

– Для чего? – Он слегка подтолкнул ее в спину, ибо ячейка лифта в этот миг как раз открылась напротив двери их номера. – Можно организовать экскурсию на раскопки…

– На раскопки? Да, наверное, это очень интересно – посмотреть на чужие раскопки издалека и понаблюдать, как другие извлекают очередные произведения искусства из очередной гробницы, – скучным голосом отвечал Атлантида.

Ее настырность раздражала. Он даже целовать ее раздумал – а ведь времени, пока они спускались в лифте, хватило бы на один поцелуй.

– Мы больше никогда не увидимся, – трагичным тоном произнесла Катя и тяжко вздохнула.

Вздох был почти натуральный. Но только – почти.

– Ну почему же! Через несколько дней я прилечу на Ройк читать лекции, и тогда мы непременно встретимся.

Она так и просияла.

– Значит, ты вернешься за мной?

Атлантида вздохнул:

– Ты не так поняла: я прилечу читать лекции, и мы увидимся. Обещаю тебе ночь не хуже нынешней…

– О! – простонала Катя и закатила глаза. – А можно я пойду с тобой встречать твоего друга в медицинский центр.

– Э, нет! – спешно запротестовал Платон и даже повел из стороны в сторону тросточкой у нее перед носом.. – Нет, моя милая, так не пойдет. Наша первая встреча подошла к финалу.

– Но почему? – Она печально вздернула брови. – У меня сегодня выходной.

Одна из наспех приклеенных слезок отклеилась от зуба и прилипла к нижней губе. Платону стоило большого труда не передумать и не вернуться в номер.

– Ну, вот и отлично. Ты отдохни. А у меня навалом дел.

Катя вздохнула, но уступила неожиданно быстро.

– В музее есть номер моего сервисного браслета, – она помахала ему на прощание ладошкой и удалилась.

Несколько секунд он смотрел на ее попку, обтянутую синими брючками. Катя удалялась, слегка покачивая бедрами. Высокие золоченые туфельки, короткая широкая кофта из золотой парчи – девушка выглядела шикарно. Два молодых бездельника, сидящих в уличном кафе, проводили ее взглядами. Один даже приподнялся, но приятель дернул его за рукав, и несостоявшийся ухажер опустился в кресло.

Зря он прогнал ее. Ведь у него еще есть несколько часов…

Ноэль уже ждал его в холле, одетый в разовую больничную рубашку, доходящую до колен. Он выглядел куда моложе, чем прежде-чуть более загорелым, чуть более худощавым. И к тому же был абсолютно лыс. Казалось, вид голого черепа привел Ноэля в уныние. Потому что он сидел, не двигаясь, перед зеркальной стеной холла и время от времени глубоко вздыхал. Только теперь, когда Ноэль лишился своей роскошной гривы, Атлантида заметил, как точно, почти классически соблюдаются пропорции лица Ноэля: лоб – ровно одна треть, нос тоже треть, и нижняя часть также соответствует канонам. Будто на Немертее была известна та линейка, которой пользовались древние греки, создавая своих Аполлонов и Гермесов.

– Мы провели стандартную при таких ранениях биокоррекцию, – сообщил молодой медик, вручая Платону карточку с отчетом о проделанной в клинике работе. – Но при проведении одной из операций у пациента выпали все волосы. Кажется, наш клиент недоволен. Но вы объясните ему, что волосы вырастут вновь. Мы могли бы вживить ему искусственные волосы, но он наотрез отказался. Но он может купить цветную шапочку – на Ройке это модно. Кстати, вот пакет с волосами, – он протянул пакет из плотного голубого пластика.

– И лицо тоже откорректировали?

– Нет, зачем же… Лицо не пострадало, если не считать нескольких ссадин. Видимо, на вашем друге был гермошлем во время аварии. К тому же в заказе не было заявки на биокоррекцию лица… Хотя… Я бы посоветовал. Такие пропорции ныне не в моде. Подбородок слишком мал. А также лоб можно было бы чуть увеличить.

– Перебьется, – буркнул Атлантида. – И так хорош.

Тут Платон вспомнил, что не купил одежду для Ноэля. Пришлось воспользоваться услугами больничного магазина. Цены тут наверняка раза в полтора выше, чем в обычном супермаркете. Но что делать…

– Вам сообщение, – пискнул сервисный браслет.

– От кого?

– Подпись – “Катя”.

– Валяй.

– “ Загляни в книгу Брусковского “ Система Ба-а”, раздел “Немертея”.

– У вас есть где-нибудь стандартный компьютер, к которому можно подключиться? – спросил Платон у продавщицы.

– В соседнем холле, – любезно ответила длинноногая красотка, внешние данные которой были куда выше, чем у Кати. – Но там нет суперзащиты.

– Мне не нужна суперзащита.

Продавщица посмотрела на него, как на редчайший экспонат музея Вертикальных гробниц.

Швырнув Ноэлю на колени пакет с одеждой, Атлантида кинулся к компьютеру и… столкнулся с Бродсайтом. Тот прижимал к груди букет каких-то ярко-оранжевых и розовых местных цветов, головки которых походили на комья цветной ваты.

– Профессор! Я запомнил, что вы вчера сообщили мне одну из своих тайн – о том, что вы привезли сюда лечить своего лучшего друга. И я решил прийти и поздравить… вас с такой удачей. С его выздоровлением.

– Если ты сейчас не исчезнешь, лечить придется тебя, – прошипел Платон, про себя решив, что при следующей встрече он непременно убьет этого парня, как советовала Катя.

– Возьмите хотя бы букет…

– Проваливай!

– И помните, вам грозит опасность. Я, конечно, попытаюсь вас защитить…

– Да уж, постарайся.

Консультант наконец исчез вместе со своим букетом.

– Мне нужен труд профессора Брусковского “Система Ба-а”, – крикнул он электронному служителю – говорить спокойно после встречи с Алом Бродсайтом Атлантида был просто не в состоянии.

Видимо, этот комп привык к подобному обращению, потому что ответил очень вежливо:

– Объект найден. Какой именно раздел вас интересует?

– Немертея.

– Извольте. Озвучить или прочтете сами?

– Прочту.

– Извольте, – повторил компьютер, как видно, не располагавший большим запасом слов. Или, возможно, комп считал (и вполне справедливо), что тратить редкие слова на человеческих особей не стоит.

Текст тут же появился на экране, и Атлантида прочел:

"Типичный пример посредственной цивилизации, застывшей в своем развитии на тысячелетия. Причина тому – достижение уровня массового производства на раннем уровне цивилизации. Унификация и взаимозаменяемость, единая система… – на этом месте, как прекрасно помнил профессор, электронная книжка у него в руках взорвалась. Здесь же, на Ройке, ничего пока взрываться не собиралось. Кроме кроватей. Атлантида вспомнил летающую пену своих неосуществленных сексуальных фантазий и поморщился. Итак… Он принялся читать дальше: …единая система управления посредством “золотой сети” привели развитие цивилизации в тупик и поставили гуманоидов Немертеи на грань катастрофы. Как и всегда в таких случаях, цивилизация была обречена”.

Платон нахмурился. Почему же он ничего не знал прежде об этой теории – о том, что золотая сеть Немертеи была частью системы управления? Только потому, что, презирая Брусковского, отмахнулся от его сочинений? Да, все остальное разумеется, чушь. А вот золотая сеть… Он подумал о Кате и ее объяснении: сохранение традиций. Посмотрел на часы. Время еще было. Он спешно вернулся в холл.

– Послушай, Ноэль, займись подготовкой нашего челнока к старту. И, кстати не забудь проследить, чтобы загрузили три ящика текилы. Все уже оплачено. Ты понял?

Тот молча кивнул. В просторном сером костюме, бритоголовый и помолодевший, он сейчас напоминал туриста с какой-нибудь тысячной Геи. Его слишком правильные черты лица можно было принять за результат биокоррекции.

– Мои волосы, – сказал Ноэль и отобрал у Платона голубой пакет.

– Не забудь про текилу, – повторил Атлантида и направился на поиски Кати.